беременности (это было еще до появления вакцины от кори, и корь могла быть очень опасна для ребенка в утробе матери). Я предложил ей поступить на работу в компанию.
Для нас это было начало многих новых жизней: свадьба, родительство, работа в Estée Lauder. Мы были молоды, полны энергии и любопытства. Вместо того чтобы отступить, мы с удовольствием исследовали все новые и новые миры, открывавшиеся перед нами. Это определило характер нашей совместной жизни. Мы никогда не прекращали искать и принимать новое.
Поначалу Эвелин была в компании кем-то вроде мастера на все руки. Она подменяла продавцов за прилавками, отвечала на звонки в офисе и помогала везде, где это было необходимо. Мастер мимики - она свободно говорила на немецком и английском и могла рассказать анекдот на немецком с русским акцентом - она использовала разные голоса, чтобы убедить звонящих, что компания больше, чем на самом деле. Она говорила: "Здравствуйте, Estée Lauder. Подождите, пожалуйста, одну минуту" одним голосом, затем "переводила" звонок и говорила с другим акцентом: "Отдел заказов, могу я вам помочь?". Сложность заключалась в том, чтобы запомнить, какой голос она использует для того или иного отдела.
Чтобы компания казалась больше, она использовала свою девичью фамилию, чтобы не все в компании носили фамилию Лаудер. Однажды вечером, когда она была примерно на седьмом месяце беременности, мы столкнулись с одним из наших клиентов на концерте в Карнеги-холле. "Поздравляю, мисс Хаузнер", - сказал он, обращаясь к ее растущему животу. "Теперь это миссис Лаудер", - поправила она его. "Я заставила его жениться на мне". Сразу же поползли слухи, что Леонард Лаудер забеременел от своей ассистентки и был вынужден на ней жениться.
Эвелин была многозадачной женщиной. Когда в апреле 1960 года родился Уильям, она стала работающей матерью так, как я и представить себе не могла.
Мы нашли на блошином рынке кресло-качалку Shaker, и оно стало центром ее работы. Находясь в этом кресле, она совмещала функции заботливой матери и сотрудника отдела контроля качества Estée Lauder, причем часто одновременно. В моих мыслях я до сих пор вижу, как она сидит в этом кресле, ухаживая за Уильямом, а свободной рукой размазывает образцы помады, поступившие с завода, по тыльной стороне другой руки, чтобы сверить их со стандартами цвета.
В том же году компания переехала в офис на Пятой авеню, 666, прямо за углом от Музея современного искусства. Когда Эвелин приходила навестить меня в офис и позже, когда она возвращалась на работу, мы часто проводили обеденный перерыв, бродя по галереям.
Однажды мы наткнулись на картину под названием "Королева кошечек". Мы оба разразились хохотом: "Киска" было одним из прозвищ матери Эвелин. Королева кошечек" стала нашей шуткой.
Помимо других обязанностей в компании, Эвелин отвечала за все контакты с прессой. Согласно правилам деловой переписки, в левом нижнем углу письма секретарь (в те времена это всегда была женщина) должен был напечатать инициалы своего босса заглавными буквами , а затем свои собственные инициалы строчными буквами. Эвелин, которая, как обычно, была в двух шапках - и как секретарь, и как автор письма, набрала "EHL/qp" - сокращение от "Queen of the Pussycats".
(Я, кстати, был "КП" - "Король кошечек". Всю нашу совместную жизнь, вплоть до дня ее смерти, каждая личная записка, которую я ей посылал, или оставлял рядом с ее подушкой, или на бортике ее раковины, была адресована QP и подписана KP).
Когда мальчики подросли и их можно было оставлять с бабушкой и дедушкой, мы вместе отправлялись в командировки, чтобы проверить наши магазины. Мы осматривали город с разных точек зрения. Я замыкалась на главе магазина и закупщике косметики, чтобы поговорить о делах, а Эвелин стояла за прилавком и помогала консультантам по красоте - и тайно проверяла их. Она любила краситься, как и моя мама, и, как и моя мама, всегда давала людям советы, как выглядеть красиво. Потом мы обедали или пили чай с редакторами моды и красоты из местных газет. Мы были хорошей командой, наносящей один-два удара. Эвелин называла наши поездки "Шоу Иви и Ленни".
Вскоре она взяла на себя ответственность за обучение наших консультантов по красоте и продавцов, а также создала нашу программу обучения. Благодаря своему преподавательскому опыту она была просто асом. Позже она стала директором по новым продуктам и маркетингу.
Эвелин предложила несколько идей для продуктов Estée Lauder, которые сейчас считаются основными, например, румяна в виде цветной прессованной пудры, наш первый ночной крем (Night Table Creme вышел в 1969 году) и блеск для губ в тюбике, а не в горшочке. Позже, когда моя мама почувствовала, что теряет обоняние, она позвонила Эвелин и сказала: "Иви, ты должна мне помочь". Эвелин закончила работу над Beautiful и проконтролировала создание Pleasures, которые до сих пор являются двумя нашими самыми продаваемыми ароматами.
Эвелин и моя мать были одинаково сильными личностями, но они достигли равновесия, основанного на взаимном уважении и понимании. "Имея такое детство, как у меня, я была гораздо более жесткой, чем многие люди", - позже говорила Эвелин. "Я была одной из немногих, кто высказывал свое мнение Эсте".
Но она также чутко улавливала потребность моей матери быть звездой. Когда газета The New York Times написала статью о компании, восхваляя Эвелин до небес, она знала, что моя мама может расстроиться. Она оставила предварительную копию статьи на моей подушке, где, как она знала, я обязательно увижу ее, вместе с маленькой запиской: "Я уезжаю из города".
К счастью, это была шутка. Ни компания, ни я не смогли бы обойтись без нее.
Глава 10. Первый на рынке всегда выигрывает
Павильон красоты Estée Lauder в универмаге Harrods в Лондоне, Англия, 1960 г.
Архивы компании Estée Lauder
Моя мама говорила: "Во многих отношениях у женщин общий язык. Независимо от культуры, происхождения, мы понимаем друг друга". С момента своего прихода в компанию я хотела дать женщинам всего мира возможность общаться на общем языке красоты.
В конце 1950-х годов среди американских предпринимателей бытовало мнение, что послевоенная экономика Западной Европы недостаточно сильна, чтобы поддерживать престижную косметику. В конце концов, в 1951 году Великобритания объявила об ограничениях на импорт промышленных предметов роскоши, а продовольственные рационы были отменены только в июле 1954 года.
Но из того, что я видел, посещая Европу во время службы в военно-морском флоте , я убедился, что после более чем десятилетия военного и послевоенного аскетизма женщины изголодались по маленьким роскошествам. И вот в 1960 году, через пятнадцать лет после окончания войны, экономика Западной Европы, подобно фениксу, восстала из развалин, изрытых бомбами. Экономическое
