поистине великая и полный тайн народ шумеров впервые появилась на исторической арене и в жарких равнинах дельты Тигра и Евфрата заложила фундамент поселений, которые к 3500 г. до н. э. стали царственными городами. Среди них Ур, Киш, Лагаш, Эриду, Сиппар, Шуруппак, Ниппур и Эреш. Единственными природными ресурсами на этой земле были ил и тростник. Дерево и камень приходилось привозить с севера. Но ил был плодородным, и урожайность почв ежегодно восполнялась. Кроме того, из глинистого грунта можно было делать высушенные на солнце кирпичи, которые затем использовались для строительства храмов, которые появляются впервые в мировой истории. И первый их вид – зиккурат: небольшой высоты, искусственно сооруженный, как бы поддерживающий капище для отправления ритуала сотворения мира через союз богини земли с богом неба. И если судить по свидетельствам последующих веков, царица каждого города в эти ранние времена отождествлялась с богиней, а царь, ее супруг, – с богом.
В ходе четвертого тысячелетия до нашей эры храмы в этих приречных городах увеличивались в размерах и значимости, становясь экономическими, а также религиозными и политическими центрами растущих общин. И затем, в момент, который сейчас можно почти точно определить как 3200 г. до н. э. (период археологического слоя, известного как Урук Б), в этом маленьком шумерском илистом саду выкристаллизовался – города распускались как цветы – культурный синдром, который с тех пор составляет основу крупнейших цивилизаций мира. Этот четвертый и кульминационный этап развития, о котором идет речь, мы можем назвать эпохой иератических городов-государств.
Но давайте возьмем паузу и повторим: мы начали с протонеолита натуфийцев, ок. 9000 лет до н. э., во время которого появляются первые признаки зарождающегося зернового земледелия; затем шел ранний неолит докерамических и керамических поселений, ок. 7500–4500 лет до н. э., момент появления богини-матери уже сформировавшегося земледельческого класса; затем – высокий неолит (средний и поздний халколит) – халафская и самаррская расписная посуда, ок. 4500 до н. э., когда впервые появляется абстрактная концепция геометрически организованного эстетического поля, а в городах-ярмарках позднего неолита начинают возвышаться храмовые башни; и вот, наконец, мы подошли к исторической дате – ок. 3200 г. до н. э., – когда внезапно, именно в месте впадения Тигра и Евфрата в Персидский залив, распускается прекрасный цветок культуры иератических городов-государств45.
Теперь весь город (а не только храмовая территория) задуман как подражание небесному устройству на земле. Можно назвать это срединным социальным миром, или мезокосмом, который располагается между макрокосмом Вселенной и микрокосмом отдельного человека. В центре располагается царь (либо в образе солнца, либо в образе луны, в зависимости от местного культа), город, обнесенный стеной, организован в виде мандалы. В центре ее находится святилище – дворец и зиккурат. И, наконец, имеется математически структурированный календарь, а также высокоразвитая система ритуальных искусств, включая искусство передачи человеческому слуху гармонии видимых небесных сфер. Именно в этот период в мире впервые появляется искусство письма и начинается история, документированная с помощью букв. Именно в этот период появляется колесо. Кроме того, мы имеем свидетельства того, что именно тогда были разработаны две системы счисления, которые до сих пор используются во всем цивилизованном мире, а именно десятичная и шестидесятеричная: первая использовалась для ведения счетов в служебных помещениях храмовых комплексов, где хранилось зерно, собранное в виде налогов, а вторая – для ритуального измерения пространства и времени. Триста шестьдесят градусов по-прежнему составляют окружность, т. е. мандалу пространства, а триста шестьдесят дней плюс пять – это измерение мандалы времени, цикл года. И эти пять чередующихся дней, которые представляют собой отверстие, через которое духовная энергия течет в сферу времени из плеромы вечности, и которые, следовательно, являются днями праздников и фестивалей, соответствуют во временнóй мандале той мистической точке в центре пространственной мандалы, которая является святилищем храма, где соединяются земные и небесные силы. Четыре стороны башни храма, ориентированные на четыре стороны света, сходятся в этой пятой точке, где энергия плеромы входит во время, и таким образом мы снова имеем число пять, добавленное к тремстам шестидесяти, символизирующее тайну имманентности вечности во времени.
Конечно, эта храмовая башня и окружающий ее иератически организованный маленький город, где каждый играет свою роль в соответствии с божественным планом, вдохновленным небесами, – это модель рая, которую мы находим не только в индуистско-буддийских образах горы Сумеру, греческого Олимпа и ацтекских храмов Солнца, но и в земном рае Данте, на поиски которого отправился Колумб, и в библейском образе Эдема, на основе которого была разработана средневековая версия, и который – согласно дате, которую вы найдете в примечаниях на полях Библии, – должен был быть создан примерно в то время, когда были основаны первые шумерские города, а именно в 4004 г. до н. э.
Одним словом, вполне очевидно, что идея иератического города-государства, задуманного как мезокосм, впервые возникла как устойчивая модель в маленьких городах Шумера, около 3200 г. до н. э., а затем распространилась на запад и восток, по путям, уже проложенным в раннем неолите. Чудесное жизнеустроительное стечение идей и систем, включая письменность, математику и календарную астрономию, достигло Нила и вдохновило цивилизацию Первой династии Египта (ок. 2800 г. до н. э.). Затем оно дошло до Крита, с одной стороны, и, с другой – долины Инда (ок. 2600 г. до н. э.). И уже потом – Китая времен династии Шан (ок. 1500 г. до н. э.), а через Китай и Тихий океан, наконец, до Перу и Центральной Америки (1000 г. до н. э.)46. Таким образом, мы должны признать тот доказанный и документально подтвержденный факт, что все высокие цивилизации мира в конечном счете являются лишь вариациями одной чудесной монады мифологического вдохновения и что, в то время как история и предыстория человеческой расы охватывает около миллиона семисот пятидесяти тысяч лет, эта монада нашла живую форму воплощения в илистых равнинах и среди тростников Месопотамии едва ли более пяти тысяч лет назад.
Если теперь мы попытаемся выразить словами смысл или значение этой монады, смысл или характер ее претворения, которое, кажется, с такой убедительностью создало этот образ судьбы человека как органа, входящего в организм Вселенной, мы могли бы сказать, что уже отмеченное психологическое (sic!) требование приведения частей дифференцированного социального тела в упорядоченное отношение друг к другу и установления их связи с высшим, всепоглощающим и всеформирующим принципом должно было быть выполнено, когда в четвертом тысячелетии до н. э. был осмыслен хоровод пяти видимых планет, Солнца и Луны через созвездия зодиака. И этому небесному порядку было суждено стать для всех цивилизаций и философий мира моделью откровения судьбы. Приведем здесь слова Платона:
Между тем если есть движения, обнаруживающие сродство с божественным началом внутри нас, то это мыслительные круговращения Вселенной; им и должен следовать каждый из нас, дабы через усмотрение гармоний и круговоротов мира исправить круговороты
