В 1782 г. Екатерина II подписала Устав благочиния51. В одной из его редакций сказано: «родители – суть властелины над своими детьми; природная любовь к детям предписывает им долг дать детям пропитание, одежду и воспитание доброе и честное по состоянию»52. «А дети долг имеют оказывать родителям чистосердечное почтение, послушание, покорность и любовь и служить им самым делом, словами же и речами отзываться об них с величайшим почтением, сносить родительские поправления и увещевания терпеливо без ропота, и да продолжится почтение и по кончине родителей»53. Так, уже в законе закрепляются сложившиеся веками церковные предписания. К ним прибавляются различного рода запреты, касающиеся всех и каждого, оказывающие влияние и на несовершеннолетних: например, говорить громко, кричать, хохотать, шуметь в церкви, пьянствовать, употреблять бранные или непотребные слова в общенародном месте или при людях благородных или выше его чином, или при женском поле54. Подобным образом формировались нравственные качества и детей с помощью закона, выражающего волю государства.
В деятельности Екатерины II, находившейся под влиянием западноевропейских просветительных идей, особое место занимает устройство осиротевших детей. Она предписывает устраивать их, во-первых, в сиротские дома, во-вторых, в семью. Причем «если же устроение сиротских домов будет неудобно или потребует издержек, кои отнимут способы к оказанию призрения большому числе сирот, то приказ отдает неимущих сирот за умеренную плату надежным добродетельным и добронравным людям для содержания и воспитания с обязательством, чтобы предоставить их во всякое время приказу»55. Такова выдержка из ст. 301 Указа «Учреждения для управления губерний», то есть закона, в части, касающейся процедуры устройства. Здесь уже речь идет о предусмотренном государством способе защиты осиротевших детей – в семью или детское учреждение. Что же касается последнего, то особое место среди таких учреждений занимали воспитательные дома – учреждения государственные56. Первый из них был построен в 1764 г. в Москве, второй – в 1772 г. в Петербурге. Найденного ребенка принимали от «всякого принесшего», и за каждого принесенного младенца выплачивалось два рубля «за труд доставления». В воспитательном доме предстояло создать «совершенно новую породу людей»57, детей-граждан, способных служить отечеству делами рук своих в различных искусствах и ремеслах58.
Манифест Екатерины II «Об учреждении в Москве Воспитательного Дома с особым гошпиталем для неимущих родильниц» призывал создавать «сиропитательницы» в других городах. По частной инициативе благотворителей они открылись, например, в Новгороде, Воронеже, Оренбурге. А согласно Своду Законов общественного призрения они учреждались и для «мужеска и женска пола». Ребенку, находившемуся в сиротском доме, предстояло находиться в его стенах до трех лет, после чего он передавался в один из столичных воспитательных домов59. Но идея создать так называемое «третье сословие» потерпела крах из-за чрезвычайно высокого наплыва детей в воспитательные детские дома, их высокой смертности. Поэтому практиковался иной способ их устройства: передача детей в деревенские семьи за плату (2 рубля в месяц).
Таким образом, в пору царствования Екатерины II использовались разные способы устройства осиротевших детей. И они носили уже ярко выраженный государственный характер. А к родительской власти, положению детей в семье отношение оставалось прежним. Но уже все более четкой становится церковная заповедь, которая по своей сути являлась своеобразной разновидностью ответственности родителей за семейное воспитание своих детей, что нашло свое отражение в словах: родители за детей своих перед Богом в ответе. «Он вас за них сильно истяжет»60. В то время имело место и поучение, где говорилось: не обучать ребенка «по-французски, немецки, итальянски», светской политике греха нет». «А что в добрых правах не наставите – суда Божьего и истязания не избегните»61.
Налицо своеобразные предписания, адресованные родителям, часть которых со временем были отнесены к их обязанностям, предусмотренным законом. Что же касается наставлений детям, то они сохраняли прежнее к ним отношение, воспитывающее у ребенка чувство страха и унижения.
Родительская власть по-прежнему пользовалась, особенно у крестьян, таким уважением, что иногда родительская воля «получает какое-то религиозное освещение»62.
В середине XVIII в. многие правила, предназначенные для семейного воспитания, именуемые наставлениями, определялись на местах. Например, Тобольское наместническое правление сочинило предписание, где говорилось об обязанностях крестьянской семьи прививать детям навыки по домоводству и хлебопашеству и «ко всякой другой сельской работе»63.
Обобщая сказанное относительно нормативного регулирования семейного воспитания в период царствования Петра I и Екатерины II, то есть эпоху, обозначаемую как Российская империя, нетрудно заметить, как постепенно становится все более активным участие государства в правовом регулировании семейного воспитания, которое сочетается с церковными заповедями, старинными, патриархальными, домостроевскими воззрениями. Все они становятся традициями, то есть исторически сложившимися и передаваемыми из поколения в поколение обычаями, нормами поведения, взглядами и др.64 Одни из них вызывают уважение, полезны и целесообразны, а потому нуждаются в сохранении и, может быть, дальнейшем усовершенствовании, другие представляют интерес только как признаки далекого прошлого. К первым, несомненно, относится воспитание трудолюбия у подрастающего поколения. К числу последних – превращение ребенка в бессловесный, беззащитный предмет родительской власти.
Начало XIX в. ознаменовалось войной 1812 г., оказавшей влияние и на стремление изменить многое в государственном устройстве России, что нашло свое отражение и в событиях декабря 1824 г. Их участники стали именоваться декабристами, к которым принадлежал и П. И. Пестель, составивший наказ Временному Верховному Правлению, именуемый «Русской Правдой»65, где содержались предложения, касающиеся не только нововведений государственного масштаба, но и связанные с содержанием законов, определяющих «сношения семейные»66. И примечательно, что, по мнению П. И. Пестеля, в их число входили те, что имеют прямое отношение к семейному воспитанию, влиянию государства на процесс его осуществления:
– «дети обязаны с глубочайшим и нижайшим высокопочтением относиться к своим родителям в продолжение всей своей жизни и во всех возможных случаях;
– родители «имеют над детьми полную личную власть, до совершеннолетия детей, то есть до 20 года их возраста»;
– родители обязаны выучить детей какому-нибудь ремеслу, способному обеспечить им средства к пропитанию;
– дети «обязаны родителей своих в старости покоить и пропитывать, обращаясь, когда нужно, к общественным вспоможениям»;
– дети «незаконнорожденные ставятся наравне с подкидышами и детьми, коих родители неизвестны»67.
Таким образом, сложившиеся веками традиции, связанные с семейным воспитанием, сохранялись, но предполагалось в перспективе облечь их в правовую форму. Вместе с тем в то же время появилось государственное предписание в виде правительственного постановления, содержащее правило о том, что дети в возрасте от 10 до 18 лет «должны быть воспитаны внутри России»68.
Для середины XIX в. характерно усиление ответственности детей за неповиновение родительской власти, что нашло свое отражение в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., в ст. 1591 которого говорилось: «сын или дочь, дерзнувшие одному из родителей своих или обоим нанести раны или увечье или причинить иное телесное повреждение», подвергаются наказанию69. Но примечательно, что ст. 1587 Уложения предусматривает и ответственность родителей за злоупотребление родительской властью. Вместе с тем сохраняется государственная защита родителей путем установления уголовной ответственности за умышленное убийство отца или матери в виде бессрочной каторги. Что же касается гражданского законодательства, то оно было обобщено в появившемся в 1830 г. Своде Законов Российской империи, впитавшем опыт прошлого. Одновременно в его тексте нашли место и правила, правовые предписания, надобность в которых диктовалась временем, стремлением государства укрепить свои позиции в правовом регулировании семейных отношений, в том числе касающихся семейного воспитания.
Свод Законов Российской империи продолжал сохранять пиетет, неколебимость родительской власти. Причем воздействие государства на процесс семейного воспитания осуществлялось преимущественно косвенным образом, путем возложения на родителей соответствующих обязанностей. Тем более что российское государство вплоть до начала ХХ в. возлагало заботу о своих детях прежде всего на родителей70.
