Молодой человек был поражен удивительной проницательностью сыщика:
– Вы правы, наставник! Но как вы догадались?..
– Очень просто! Негодяи заподозрили тебя, потому как заметили, что ты за ними наблюдаешь. На этот раз ты был недостаточно осторожен.
– Но… – попытался возражать Боб.
– Нет-нет, – продолжал сыщик, – мы должны замечать и наблюдать, не подавая виду, что мы это делаем. Но со временем ты и этому научишься, мой милый Боб! Так вот, они заподозрили в тебе агента Пинкертона и захотели тотчас же это проверить, поэтому двое негодяев простились и сделали вид, что уходят, а наш милейший Чарльз стал ждать, пока ты, как мошенники и предвидели, подойдешь к нему. Потом он послушно последовал за тобой. Но на улице два других молодчика подкрались сзади и уложили тебя тем сокрушительным ударом, который чаще всего становится для потерпевшего смертельным!
Молодой немец выглядел совершенно раздавленным. Он упрекал себя в необдуманности действий и размышлял о том, сколько же придется еще учиться, чтобы хоть на шаг приблизиться в мастерстве к своему наставнику. Пинкертон утешал его как мог, и вскоре воодушевленный юноша вскочил с места:
– Я все же пойду обратно, в ту часть города! Пусть со второго раза, но я должен поймать этого мошенника. Больше он от меня не убежит!
Боб снова переоделся и на этот раз принял вид беспутного бродяги. Это перевоплощение было настолько убедительно, что принять Боба даже за обычного бедного горожанина не представлялось возможным.
В таком виде Боб и отправился в свой ночной обход. Честолюбие и недавнее поражение не давали ему успокоиться, и он хотел испробовать все, чтобы исправить свою ошибку.
Пинкертон тоже ушел. Он решил прогуляться, чтобы на свежем воздухе собраться с мыслями. Это загадочное происшествие стало теперь еще туманнее. Так называемый Чарльз Смит оказался связан с самыми опасными преступниками. Но ведь этих людей обычно не интересуют одинокие, пожилые и лишенные состояния женщины, и потому Пинкертон по-прежнему не мог объяснить себе мотивы этого жестокого преступления. А то обстоятельство, что подобный субъект осмелился сам заявиться к сыщику, от которого в любое другое время постарался бы держаться подальше, – было для Пинкертона совершенно непостижимым.
Впрочем, у него появилось следующее предположение: все происшедшее могло быть заговором против него, смертельного врага преступного мира, – быть может, его, Пинкертона, хотели заманить одного в пустующий дом и там с ним покончить, но он, смутно предчувствуя грозившую ему опасность, решил взять с собой полицейских и тем самым расстроил весь план заговорщиков.
Дом, в котором была обнаружена убитая, вероятно, являлся убежищем преступников, и Пинкертон тотчас решил еще раз произвести тщательный осмотр всего здания в надежде наткнуться хотя бы на их следы. Но предварительно сыщик решил зайти домой и узнать, не приходил ли кто-нибудь, поскольку часто случалось, что к нему обращались за помощью в затруднительных случаях.
Только он вынул ключ и отпер входную дверь, как навстречу ему выбежала квартирная хозяйка. На ее лице отражался испуг.
– Ради бога, мистер Пинкертон, будьте осторожны! Там сидит господин, который кажется мне весьма подозрительным!
– Кто он такой?
– Я не знаю! Час тому назад он позвонил в дверь, бесцеремонно протиснулся в переднюю и заявил, что должен вас видеть. Я ему сообщила, что вас нет дома, но он заявил, что дождется вас, когда бы вы ни появились! И, больше ничего не объясняя, он прошел в вашу комнату и уселся за стол, как будто так и следовало!..
Пинкертон улыбнулся и вытащил из кармана револьвер:
– Поглядим поближе на этого субъекта и постараемся вознаградить его за дерзость.
С этими словами он открыл дверь и вошел к себе. За столом сидел оборванец с красным обрюзгшим лицом и косматой бородой. Маленькие глазки его сверкали коварно и злобно, при появлении сыщика он быстро поднялся и отвесил неуклюжий поклон:
– Добрый вечер, мистер Пинкертон!
Сыщик, стоявший у двери и испытующе глядевший на незнакомца, спросил коротко и резко:
– Что вам тут надо? Как вы осмелились проникнуть в мою квартиру и расположиться в ней самым нахальным образом? Потрудитесь сию же минуту удалиться!
Непрошеный гость злобно рассмеялся:
– Но, почтеннейший мистер Пинкертон, разве вы меня не узнаете?
Сыщик задумался на мгновение, а затем вспомнил: «Ага, это же Красный Билл!»
– И тем не менее я повторяю свой вопрос. Что вам от меня надо?
Незваный гость снова опустился на стул, вынул трубку и раскурил ее, затем стал пускать клубы едкого, пахучего дыма.
– Что взбрело вам в голову?! – вне себя от подобной дерзости закричал сыщик и, подняв револьвер, направил его на посетителя. – Если в течение трех минут вы отсюда не уберетесь, я пущу вам пулю в лоб!
Билл сделал жест, словно желая предостеречь собеседника:
– Подождите-ка, я сейчас уберусь, мистер Пинкертон, я хотел только исполнить долг вежливости! Припомните, когда три года тому назад вы помешали мне осуществить прекрасную затею с ювелирным магазином на Бродвее и мне пришлось отправиться на три года в Синг-Синг1, я крикнул вам, что после освобождения позволю себе нанести вам визит, чтобы достойным образом поблагодарить вас за радушно предоставленное мне государственное попечение. И вот я здесь! Еще раз выражаю вам свою глубокую признательность, а теперь могу удалиться!
Он поднялся, причем Пинкертон по-прежнему не опускал дуло револьвера и не сводил глаз с вырвавшегося на свободу преступника.
– Я думаю, что удалиться было бы лучше всего, – сухо заметил он. – Имейте в виду, я знаю, как сделать, чтобы нежелательные посетители держались от меня подальше!
– Вы это знаете?! – с дребезжащим смехом переспросил опасный гость. – Я что-то сомневаюсь! Мистер Пинкертон, хорошо смеется тот, кто смеется последний!
– Берегитесь, Красный Билл! Я зорко слежу за такими сомнительными типами, как вы!
Мошенник снова усмехнулся:
– Я не думаю, что вам посчастливится когда-нибудь еще меня поймать! Красный Билл коварен, и он расправляется со своими врагами, не успеют они и опомниться!
На этот раз рассмеялся Пинкертон.
– Ну конечно! – воскликнул он. – Насколько я помню, Красный Билл обязан мне уже по меньшей мере десятью годами в Синг-Синге! До сих пор я его всякий раз выслеживал, а он со мной так и не может расправиться!
Билл сжал кулаки, лицо его перекосилось от бешенства, и в маленьких глазках сверкнула дикая ярость.
– Так на этот раз мне удастся! – вскрикнул он. – На этот раз ты от меня не уйдешь, презренный проныра, и я с тобой хорошенько рассчитаюсь. Сам удивишься, когда дело будет сделано. Вынужден будешь признать, что Красный Билл ловко все обставил! Если допустить, что ты успеешь это сделать, мой сердечный дружок!
С этими словами Билл развернулся и вышел, с шумом захлопнув за собой входную дверь, которую госпожа Шельвуд затем накрепко заперла. Внимание сыщика обратил на себя последний взгляд негодяя, который тот сначала бросил на него, а затем перевел на стол и задержал там ненадолго. От Пинкертона также не укрылось, что к запаху отвратительного табака, который курил Красный Билл, примешивался другой специфический запах, напоминавший пороховой дым.
Неужели это был только обман обоняния? Нет! Теперь запах стал ощутимее, и сыщику стало ясно, что этот дьявол в человеческом обличье пустил в ход какую-то хитроумную махинацию.
Пинкертон встал у двери, на то место, где стоял Красный Билл, и оттуда посмотрел на стол. При этом он содрогнулся. Под столешницей, в темном пространстве между четырьмя его ножками, он ясно разглядел красную точку, которая тлела, поднимаясь все выше. Она уже приблизилась к краю стола и в следующую минуту перестала бы быть видна с того места, где он стоял. Но Пинкертон не потерял присутствия духа.
– Ага, фитиль, – пробормотал он спокойно. – Разумнее всего будет, если я потушу красную искорку и внимательнее рассмотрю, в чем дело. Это предпочтительнее, чем отправиться в нежданное воздушное путешествие.
Он спокойно приблизился к столу, нагнулся и потушил пальцами красную точку, поднимавшуюся по шнуру. Затем зажег спичку и стал исследовать стол. Тут с его уст сорвалось резкое восклицание:
– Это черт знает что такое!
Между деревянными брусками под столешницей был прикреплен блестящий металлический предмет. Сыщик успел погасить фитиль уже почти около самой его поверхности. С крайней осторожностью он извлек этот предмет и, тщательно рассмотрев, понял, что подозрения его оказались вполне оправданными.
Пинкертон держал в руках сооруженную по всем правилам бомбу. Это был металлический цилиндр величиной с еловую шишку, содержимого которого хватило бы, чтобы разнести в клочья небольшой домик вместе с его обитателями. Сыщика охватила дрожь при мысли, что оставалось всего лишь несколько секунд до момента, когда должен был произойти взрыв. Но теперь, когда опасность была устранена, он расхохотался.
