— Итак, рассмотрим, как влияет рельеф на воздушные потоки. Стрелка — это ветер. Гору он огибает плавно, а дальше происходит следующее… — Он провел волнистую линию. — Приземный слой, зона умеренной и сильной турбулентности.
Под волнистой линией появилась еще одна, потом еще и еще.
— Что мы наблюдаем при полетах в горах? — Якунин нарисовал силуэт самолета. — Прежде всего быстрое изменение направления ветра. Скажем, вы начинаете разбег при встречном ветре, в конце разбега он становится попутным, а после отрыва от полосы — боковым. Это особенно заметно на высокогорных аэродромах, но наш расположен в долине. Хорошо это или плохо?
— Хорошо, — сказал Баталин. — Но это и очень плохо.
— Удивительно тонко сказано! В долине ветер более устойчив, однако при наборе высоты надо смотреть в оба — машина быстро приближается к горам. Тут надо точно знать условия набора и метеообстановку не только на данный день и час, но и на данную минуту. Это сложно, и не мне вам говорить — испытали сами.
О сложностях Якунин говорил долго. В горах ветер часто меняет не только направление, но и силу, неравномерный прогрев склонов порождает хаос термических потоков, от болтанки захватывает дух, создаются дополнительные перегрузки.
— Вот они, твои красивые горы! — ворчливо заметил Мохов Баталину после занятий. — Такую красоту век бы не видеть.
— А я всегда говорил, что дело наше плохо. Тут либо — либо.
— Либо — что? — поинтересовался Тарас, всегда все принимавший всерьез.
— Либо летать и не слушать лекций, либо слушать лекции и не летать. Я давно заметил: в классе наговорят такого, что хоть к аэродрому не подходи!
Возле столовой летчики встретили Попова, он возвращался из магазина с хозяйственной сумкой. К сумке в свое время его приучила жена. Она дни напролет лежала на диване с книгой и командовала: «Ю-юра! У нас холодильник пустой». Когда Наталья сбежала, он одно время ужинал в столовой, а затем вновь пристрастился бегать за покупками.
После столовой Баталин, Лапшин и Мохов пошли в Дом офицеров смотреть кино. Когда вышли, с неба сеялся мелкий дождик.
Общежитие наполовину пустовало, голоса и шаги гулко отдавались в коридорах. Баталин и Лапшин пожали руку Мохову, сказали «чао». Они жили в одной комнате.
Тарас разделся и лег, взяв книгу. Он повернул к себе фото девушки. Девушку звали Таней, она была невестой Тараса. Историю его любви знали все, потому что он никогда ничего от товарищей не скрывал.
Тарас уже предупредил полковое начальство, что месяцев через семь ему понадобится отдельное жилье. Врач Толмачев его заверил: Тане обеспечена работа медсестрой или лаборанткой.
Пока Тарас читал, Алексей сидел за столом и писал сценарий. В основу его он положил историю любви Тараса и Тани. Работа продвигалась медленно — не хватало времени. Теперь свободного времени стало больше. Алексей дописывал эпизод неудачного сватовства Лапшина.
«Пугливо прислушиваясь к отдаленному лаю собак, Тарас пробирался огородами к дому невесты. Сапоги он крепко прижимал к груди, не желая, чтобы они испачкались в удобрениях. Позади оставались следы его ног сорок первого размера. Открылась дверь, и на пороге появилась близкая родственница невесты.
«Что надо?» — спросила она вечно простуженным голосом.
«Свататься», — ответил Лапшин.
«Ах, прошу проходить!»
В горнице сидел народ: родственники.
«Ну, где жених?» — жуя пирог, спросил один из самых бородатых родственников…»
Алексей вдруг вспомнил, что Мохов собирался почитать учебник. Баталин хохотнул: он знал Валеркину способность «отключаться», едва голова касалась подушки. По коридору он на цыпочках прокрался к Валеркиной комнате. Мохов спал при верхнем свете, на груди у него лежала книга «Расчет крыла самолета на прочность». Баталин взял книгу, выключил свет и вернулся к себе.
— Спит? — спросил Тарас.
— Как ангел. Смотри, что читает!
Даже хладнокровный Тарас удивился:
— Вот это да!
Баталин взял ручку и продолжал писать.
«Татьяна не нашлась что ответить родственнику, ее волновало качество пирогов. Родственница всплеснула руками.
«Ослепли! — вскричала она. — Поменьше пить надо!»
Народ начал разглядывать Лапшина, а тот сильно пригорюнился, и предчувствие его не обмануло.
«Если этот, то номер не пройдет».
«Почто?» — грозно спросила родственница.
«А рыжий. Дети рыжие будут».
Татьяна швырнула пироги в печку и ушла в светелку, а Тарас похлопал глазами и вышел через парадное».
— Дал бы почитать, — попросил Тарас, когда Баталин начал раздеваться.
Алексей молча протянул ему толстую тетрадь в коричневом переплете. Главный герой повествования прочел и произнес:
— Чушь, но написано хорошо. Вообще, Алешк, тебе надо по–серьезному писать.
— Не понял, — отозвался Баталин. — Про тебя по–серьезному?
— Не про меня, а так… Про всех.
— Издеваешься?
— Была охота!
— Тарас, ты в своем уме? Это ради смеха.
— Так ведь и получается смешно!
— Ну, ладно. Свет гасить?
На другой день была пятница, и летчикам объявили, что в субботу желающие смогут поехать в город на экскурсию — осмотреть недавно пущенный алюминиевый завод. После экскурсии можно будет остаться в городе на выходные дни — места в гостинице забронируют.
Утро выдалось таким же пасмурным, как и накануне. Когда стали подъезжать к городу, в тучах появились просветы, выглянуло солнце, все вокруг заиграло живыми, сочными красками.
Огромный завод стоял от города в стороне.
Главный инженер провел летчиков по цехам и лабораториям. В крытом переходе возле плавильного цеха висела табличка «Место для курения» и стоял бачок с водой. Баталин остановился, достал сигареты.
— Покурим.
Мимо прошли две девушки в одинаковых серых кофтах и красных косынках. На боку у каждой висел продолговатый черный футляр.
— Девушка, — обратился к одной Мохов, — скажите, пожалуйста, вашей маме зять не нужен?
Она приветливо улыбнулась.
— Смотря какой зять!
Мохов немедленно протянул руку:
— Валерий.
— Саша, — ответила она.
— Тарас.
— Баталин, Алексей Дмитриевич, ПВО, Советский Союз. Подполковник.
Саша, принимая шутку, привстала на цыпочки, чтобы разглядеть погоны Баталина.
— Ничего не поделаешь, — произнес он. — В нашем магазине других звездочек нет.
— А вы купите в нашем военторге.
— Понятия не имею, где он.
— А мы вам расскажем!
— Вообще–то, — заметил Валерий, — у нас в ходу больше метод показа.
— Н-ну… я не знаю. — И Саша взглянула на подругу. Баталин догадался спросить:
— А вас как зовут? Марина? Значит, вы тут работаете?
— Мы пирометристки, — пришла на помощь подруге Саша. — Мы берем замеры в горячих цехах. Хотите посмотреть?
— О, еще спрашиваете!
— А как нам отсюда выбраться к проходной? — спросил Мохов.
На лицах девушек появилось разочарование.
— Секундочку! — проговорил Баталин. — Не надо торопиться. Я, например, так и не узнал, где в городе военторг. И я очень хочу, чтобы вы, Саша, и вы, Марина, выполнили свое обещание. До которого часа вы работаете? До пяти? Если в шесть мы встретим вас в каком–нибудь приметном месте, вы нас не прогоните?
— Давайте у «ажурного». Там и автобусная остановка рядом.
— Есть у «ажурного». В шесть.
* * *В гостинице летчики попросили номер с тремя кроватями.
— Так, — произнес Алексей, бросая на одну из кроватей чемоданчик. — Какие соображения насчет дальнейшей программы?
— Есть хочется, — отозвался Мохов.
— Мне тоже, — заявил Лапшин. — Но после этого я вам не товарищ. У меня своя программа.
— Тарасон, — позвал Баталин. — Мы тебя сразу не бросим. Сейчас спустимся в ресторан, а после введения питательных средств в отощавшие организмы побродим с тобой по торговым точкам. Заодно выясним, что такое «ажурный».
Выяснять пришлось недолго: «ажурным» в городке оказался дом старинной постройки. Находился он напротив гостиницы.
— Ага, — пробормотал Алексей. — А где тут остановка? Вон она. Порядок!
Саша и Марина подъехали к «ажурному» на автобусе. Летчики едва узнали девушек: обе были в нарядных платьях, с прическами (на заводе обе подбирали волосы под косынки).
В первую минуту Алексею показалось, что рабочий наряд Марине больше к лицу, но через минуту он думал иначе. «О, бог ты мой! Если бы не Валерка с Тарасом, никто не поверил бы, что я с ней познакомился сегодня. Будь умницей, Алексей Дмитриевич, не стой столбом, делай что–нибудь или говори!»
— Мы тут с моим другом, товарищем подполковником Моховым, посовещались, — сказал он, — и наметили: сначала идем в кино, а потом в одно симпатичное заведение неподалеку, перекусить и потанцевать. Какие будут замечания, предложения, уточнения?
