зажатой в ладони мятой рубашкой. Его или её – кто теперь разберёт? Он осторожно и тщательно стёр стекавшее по женским ногам семя, а затем уткнулся носом в низ живота, чтобы глубоко вдохнуть их общий запах. Она знала – Бен тоже хотел, прямо сейчас мечтал об этой случайности, что стала бы прекрасным завершением всего их путешествия. Но он промолчал, скомкал испорченную ткань и не глядя отбросил куда-то в угол. Медленно поднявшись, он накинул на озябшую Джил, у которой, кажется, съёжились даже веснушки, другую рубашку.
– Идём, – проговорил Бен и легко поцеловал.
Яркий свет ванной комнаты больно резанул по уставшим глазам, вынудив замереть и зажмуриться. Только окончательно проморгавшись, Джиллиан со всей ясностью смогла оценить последствия случившегося как этим днём на заводе, так и только что в спальне. Перебинтованная спина Бена оказалась сплошь испещрена красными кляксами, а на левом плече виднелся настолько длинный и тёмный от крови след, что Джил невольно поджала от страха губы. Сам Рид был неестественно бледен, но вопросительно приподнял бровь, готовый снести любую приготовленную для него экзекуцию. Действительно, после сегодняшнего волноваться стоило о чём-нибудь посущественнее, чем перевязка. Встав на колени, Джиллиан включила воду и жестом позвала Бена опуститься на пол.
– Давай разберёмся с головой, а потом уже со всем остальным, – пробормотала она и осторожно откинула с узкого мужского лица тёмные пряди. А потом не удержалась и ласково поцеловала приоткрытые губы.
– Поверь, жизненно важных органов там нет, разбираться не с чем, – произнёс Бен и растянул рот в усталой улыбке, заслужив лёгкий тычок в здоровое плечо.
Его глаза закрывались сами. Он устроился поудобнее и откинул голову на бортик ванной, убаюканный накормленным эго, тёплыми струями воды и нежными пальцами, когда Джил провела по тяжёлым надбровным дугам. Она снова залюбовалась.
С этого ракурса лицо Рида казалось совсем непропорциональным. Большой кривой нос, запавшие в череп глаза и торчащий вверх подбородок, где уже пробивалась щетина – неровная, острая. Казалось бы, ну что могло нравиться в этом мужчине? Ни дюйма классических черт. Будто скульптор набросал внешний облик да так и оставил, позволив солнцу, ветру, дождю доделать работу. Но те постарались на славу. Они сгладили шероховатости, обтесали слишком резко обрывавшиеся края, придали поразительную мягкость при удивительно жёсткой натуре. Бен выглядел сложным и был сложным. Излишне составной, чрезмерно насыщенный внутренними принципами, правилами и точками зрения. Он говорил редко, но при этом спорить с ним оказалось почти невозможно.
Тихонько вздохнув, Джил прислушалась к шелестевшей меж пальцев воде, пока аккуратно взбивала в волосах пену. Она боялась намочить перетянувшие грудь бинты.
– Когда тебе нужно уехать? – неохотно спросила Джиллиан. И, когда ответа так и не последовало, вопросительно заглянула в полуприкрытые глаза. Только тогда Бен глубоко вздохнул, чуть изменил позу и согнул затёкшие ноги, не испытывая ни капли стеснения. Он видел Джил разной, пришёл её черёд.
– Пока сама не прогонишь, – пожал Рид плечами и принялся рассеянно перебирать крупные ворсинки ковра, на котором сидел. Ну а Джиллиан замерла и недоумённо посмотрела на Бена.
– Алиша знает, – пробормотала она, догадавшись, и едва не задохнулась от мешанины взметнувшихся эмоций. Там был страх и эйфория от вседозволенности… Но Бен казался удивительно спокойным.
– Да.
– Но…
– У нас весьма своеобразный брачный контракт.
– И всё же…
– Не волнуйся. Она будет молчать, иначе сделает себе только хуже.
Бен хмыкнул, а Джиллиан неожиданно задумалась – как он жил эти годы? Был ли хоть пару дней счастлив? Надеялся ли забыть никогда не принадлежавшую ему женщину и найти покой с другой? Пытался ли? Что стояло за той репутацией и тем человеком, которого она знала? Упёртый, болезненно гордый, до отчаяния смелый и невероятно преданный мужчина. Боже, в её руках сейчас настоящее сокровище, которое отчего-то выбрало принадлежать чудовищу-Джил. Абсурд. Она нервно усмехнулась сама себе, потянулась за полотенцем, чтобы промокнуть чистые пряди, и походя задрала давно отсыревшие рукава рубашки. От той слишком явно веяло ароматом больницы, наводя на тревожные мысли.
– Умеешь бинтовать? – с лёгкой улыбкой спросил Бен, который верно истолковал раздавшееся за спиной сопение.
Джиллиан отрицательно покачала головой, не задумываясь, что Рид не мог её видеть. Но Бен понял и в очередной раз тяжело поднялся на ноги, в поисках аптечки открыв тот самый злополучный шкафчик под раковиной. С опаской взглянув на стеклянные полки, Джил передёрнула плечами. Каждый раз она с тревогой ждала, что оттуда покатятся капсулы.
– Сначала надо смыть грязь, – одеревеневшими губами пробормотала она, но тут же упрямо стиснула зубы. Хватит. Свои ужасы она будет препарировать позже. Кончиками пальцев Джил провела по намокшим бинтам. – Придётся снять… Наверное, будет больно.
– Уж как-нибудь переживу.
Бравады в голосе Бена звучало с избытком. А значит, это будет просто ошеломительно. Но, закусив губу, Джил уверенным движением разрезала один из узлов и начала медленно разматывать первый бинт, собирая тот в неряшливый комок. И чем больше оголялась кожа, тем глубже старалась дышать Джил. Было страшно. До дрожи в руках и пелены перед глазами, которую она отчаянно пыталась сморгнуть. Хотелось заорать, а потом лихорадочно целовать каждый кровоточащий порез, что оставили сорванные скобы медицинского степлера. Те болтались по краям ран, цеплялись за повязки и царапали без того воспалённую плоть.
Не удержавшись, Джиллиан всё же прижалась губами куда-то в район левой лопатки и изо всех сил постаралась проглотить собственный ужас. Ну что за глупый мужчина? Неужели чёртов секс не мог подождать? Хотя сама знала ответ – не мог. Не в этот раз.
– Они вынули все осколки? – прошептала она и почти заставила себя вернуться к работе, но не сдержалась и всхлипнула. Услышав это, Бен повернулся и как-то неожиданно восхищённо всмотрелся в её покрасневшие, однако упрямо сухие глаза.
– Да, не волнуйся, – прошептал он и, не отрываясь от лица Джил, провёл большим пальцем по прикушенной губе, освободив ту из плена зубов. – Всё промыто и обработано, тебе только… перебинтовать.
А ещё вынуть скобы, которые ещё больше порвут неровные края ран. Джиллиан насупилась, отбросила прочь огромный красный комок, который как-то подозрительно пах, а потом спокойно потянулась за пинцетом и одним из заранее приготовленных полотенец.
– Ты дурак, – процедила она, осторожно вынула металлический кусочек и в нелепой попытке облегчить боль зачем-то по-детски подула на выступившую кровь. Господи! Какой-то сумасшедший дом!
– Обидно…
– Бен, давай серьёзно! Давно прошли те времена, когда можно было устроить ристалище за платок какой-нибудь леди. Тебе следовало остаться в больнице.
– Оу. Уверена? – нагло поинтересовался самодовольный ублюдок, нащупал здоровой правой рукой бедро Джил и резко притянул её к себе. Длинно выдохнув ему в спину, Джиллиан недовольно взглянула на отражавшегося в зеркале Рида и покачала головой.
– Нет. – Она поджала губы, а Бен саркастично хмыкнул. Он говорил весело, но Джил видела, как бледнеет его лицо, как болезненны тени. Упрямец…
– Но
