периодически икая. – Это он с вами такой любезный, потому что вы знатная дама, а со мной, бедной девушкой, можно и не церемониться. Он мне угрожал, что отвезет меня в Базиде, где сидит всякий сброд, и никто никогда не узнает, что я там, и вы меня никогда не найдете, и стал рассказывать, что там творится…
– Тебе надо благодарить командора Рохаса за то, что он не отдал тебя Сиверре. Уйди с глаз моих, доносчица, – Далия с досадой махнула рукой, пресекая попытки Ирены оправдаться.
Дождавшись, когда горничная скроется за дверью, она обернулась к Амато Мальворалю, пребывавшему в некоторой растерянности ввиду последних событий.
– Вряд ли можно надеяться, что убийца сдастся и не станет устраивать новых покушений. Что вы думаете, мы сможем узнать, кто за всем этим стоит?
– Нужно найти этого гвардейца, – задумчиво произнес поэт. – И лакея Дамиани тоже хорошо было бы отыскать.
– Я поручу Ирене разговаривать со всеми гвардейцами во дворце, может быть, ей удастся узнать его по голосу. Надо ей сказать еще, чтобы разузнала про этого слугу. Вероятно, он уже нашел другого хозяина. Мы упустили довольно много времени, к несчастью. Давайте порассуждаем, кто мог желать им смерти?
– Да кто угодно, – не колеблясь, заявил Амато. – Аристократы чрезвычайно обидчивы и самолюбивы, в особенности придворные, и любую мелочь готовы воспринимать как смертельное оскорбление. Кроме того, вовсе не обязательно же, что нашего убийцу обидела вся эта компания в полном составе. Не исключено, что это был кто-то один из друзей, а этот человек мог решить, что все они друг друга стоят и равно заслуживают наказания. Тогда мстителем может оказаться кто-то из обманутых мужей, ревнивых любовников или покинутых женщин. А что думает по этому поводу сам принц? Вы… спрашивали у него?
– Да, но он ответил, что никого конкретного не подозревает, и знать не знает, кто может его так ненавидеть и за что.
Далия хмыкнула, вспомнив, как Арно заявил ей, что никаких гадостей про себя рассказывать не намерен, ведь это, несомненно отвратит ее от него, чего он допустить никак не может, поскольку собирается ее соблазнить. «Не забивайте себя голову всякими глупостями, теперь этим делом займется Меченый», сказал он и поцеловал ее. Она попыталась зайти с другой стороны: убийца Дамиани был из числа гвардейцев, не думает ли он, что командор Рохас может иметь отношение… Судя по взгляду и выражению лица Арно, он так не думал, и она даже не стала договаривать. «Нет, так нет», миролюбиво согласилась она и провела пальцами по его щеке. Он тут же принялся их целовать, и инцидент был исчерпан.
Сама она, впрочем, тоже пришла к выводу, что командор не имеет к происходящему никакого отношения, во-первых, потому, что его голос Ирена непременно узнала бы, а во-вторых и в главных, Меченому не было никакой необходимости прибегать к чьим-то услугам – Дамиани он бы прикончил безо всяких сложностей сам. Она вспомнила взгляд командора и поежилась. Можно было, конечно, допустить, что наниматель гвардейца не причастен к убийствам остальных молодых людей, или что речь идет о заговоре со множеством вовлеченных в него лиц, однако данные версии выглядели слишком фантастическими.
– Может быть, вы сможете припомнить какие-то особенно громкие истории? – спросила она Амато.
Хронист принялся вспоминать. Из последних, пожалуй, это история с несостоявшейся святой, ныне знаменитой куртизанкой Аделлой Марни. Девица была младшей дочерью в уважаемой, но обедневшей – и очень многодетной семье, и за неимением приданого ее определили в монастырь. Благодаря своим видениям она прославилась на всю округу и ее стали называть Тасизской святой – по имени города. Она рассказывала, что к ней являлись пророки Мануил и Талита и учили ее … чему-то в общем, учили.
– И что с ней случилось потом?
– Потом с ней случился принц Арно, которого нелегкая занесла в те края. Он выкрал ее из храма – с ее полного согласия, скорее всего, однако с точки зрения закона это считалось похищением – и привез в столицу. Через пару месяцев правда вскрылась, был грандиозный скандал, потому что отец ее служил принцу Фейне и через него подал жалобу королю. Возвращаться в монастырь или к родителям девушка категорически отказывалась, родственники не унимались, и принц поручил кому-то из друзей, кажется, Лацетти, спрятать ее. Вероятно, к тому времени она ему уже наскучила, и он поспешил от нее избавиться. Вскоре стало известно, что она открыто живет уже с Лацетти, а потом … – Амато запнулся, подыскивая слова, – перешла к его друзьям.
– В смысле? – удивилась Далия. – Ко всем?
– Да, по очереди, кроме Дамиани. Как говорится, закинула чепчик за мельницу. Может быть, бедняжка думала досадить таким образом принцу. Потом их всех выслали из Морени, кроме Дамиани, опять же. С ним она связываться не захотела, купила дом, наняла охрану и стала куртизанкой. К ней стали ходить самые богатые и знатные люди города. Вы знали, что это она была изображена на фреске Виотти в роли пророчицы Марсалы в одноименном храме?
– Я что-то такое слышала, но насколько я знаю, Ива Нелу стала новой музой Виотти, в том числе, и новой Марсалой.
– Да, на смене изображения Марсалы настояли жрецы. Фреска с танной Марни вызывала у мужчин ээ.. низменные мысли и была сочтена недостойной храма.
Далия теперь окончательно вспомнила эту историю трехлетней давности. Скандал был, действительно, знатный. Тогда она только поселилась в доме у тетки, которая была вне себя от возмущения, как и все добропорядочные горожане, и на чем свет костерила короля Эрнотона, принца Арно, погрязшую в разврате Морени и всех шлюх, как при дворе, так и в борделях, живых и покойных, и прежде всего, конечно, мать Далии. «Нужно обязательно сходить в храм Марсалы и посмотреть на эту Аделлу Марни, если ее, конечно, еще не закрасили танной Нелу, – подумала Далия. – И как только ее муж согласился на это?»
Если верить слухам, жизнь новоиспеченной супруги канцлера не была безоблачной.
– Говорят, если бы не приказ короля, Нелу не дал бы своего позволения на все это, – сказал Амато, словно читая ее мысли.
– Думаю, это не последняя уступка тана Нелу, – пробормотала Далия. – Однако вернемся к нашей темпераментной жрице. Все сейчас говорят о какой-то новой актрисе в театре Сирокко, бывшей куртизанке, это не она ли часом?
– Именно, – подтвердил Амато, – она заявила, что покаялась и намерена заниматься честным ремеслом. Поговаривают, правда, что у нее появился могущественный и знатный покровитель, который разогнал остальных любовников и устроил ее в театр.
– И кто
