представить готовый к испытаниям прототип танка. Лишь первым двум производителям удалось доработать предложенные модели до приемлемого состояния. Этот факт имел очевидное объяснение: большинство французских частных фирм не располагали достаточным объемом мощностей, инженерных ресурсов и современной техники, чтобы резервировать их значительную часть под выполнение государственного заказа. Только такие большие концерны, как «Рено» обладали соответствующими возможностями[495]. Однако крупных производителей во Франции было мало, что создавало серьезные трудности для военных как заказчиков боевой техники.
«Рено», а также некоторые другие производители, например, «Шнейдер» в части изготовления ряда артиллерийских систем, «Панар» – бронетранспортеров[496] превращались в монополистов на рынке ключевых типов вооружений. Заключение договоров с ними было сопряжено с целым рядом затруднений. Жакомэ поясняет: «Прежде чем заключить договор, предприниматели инициировали долгие обсуждения, ставя под вопрос технические характеристики, цену одного экземпляра продукции, сроки поставки, порядок пересмотра цен, поставку запасных частей… Предприниматель знал, что контракт от него не уйдет и на каждом этапе переговоров колоссально завышал цены. Правительство не могло с этим согласиться без риска быть обвиненным в расточительстве государственных средств»[497].
По итогам испытаний прототипов новой бронетехники было принято решение о закупке легких танков у фирмы «Рено». Танк R-35 весил 10 тонн, имел броню толщиной 40 мм, пушку калибром 37 мм и пулемет. Заказ на R-35 в количестве 300 машин был оформлен в апреле 1935 г.[498]. Однако Гамелен понимал, что от момента заключения контракта до поступления первых машин в распоряжение армии пройдет не менее года. Даже «Рено», будучи крупнейшим производителем транспортных средств в стране, не мог сходу приступить к реализации государственного заказа. Ему требовались дополнительные инвестиции в производственные мощности, так как существующие были по большей части загружены под изготовление гражданской продукции. После 1918 г. фирма выполняла исключительно зарубежные военные заказы, реализуя на внешнем рынке 24 наименования боевой подвижной техники. Правительство и командование армии зачастую препятствовали этой деятельности, опасаясь утечки оборонных технологий за границу[499]. В условиях многолетнего отсутствия заказов от военного министерства заводы фирмы переключились на выпуск легковых машин и грузовиков. В первой половине 1930-х гг. финансовое положение «Рено» укреплялось, что усиливало его позиции в переговорах с правительством и армейским командованием.
Французский легкий танк Renault R-35. Источник: Фото автора
Те условия, которые военные предлагали «Рено», с коммерческой точки зрения не отличались привлекательностью. Изготовление небольших серий танков делало нерентабельными вложения в новые производственные линии и не оправдывало перевода старых линий с выпуска гражданской продукции на обслуживание военных заказов. Это же обстоятельство не позволяло снижать издержки на единицу продукции, что вело к ее удорожанию. Каждый танк В-1, сходивший с конвейеров завода «Рено» в Бийанкуре, обходился государству в 2 млн. франков[500]. Чиновники военного министерства и представители командования ввиду столь высоких затрат лишь убеждались в необходимости размещения заказов малыми сериями, так как техника стремительно устаревала.
Вследствие финансовых ограничений военное министерство требовало от исполнителя заказа детального объяснения малейших расходов. Практиковалась оплата заказа лишь после поставки готовой продукции. В том случае, если очередной транш финансирования военной программы запаздывал или оказывался под секвестром, возникала угроза срыва всего заказа. При наличии множества субподрядчиков у фирмы-изготовителя, что было неизбежно в силу специфики французской экономики с ее низким уровнем концентрации производства, она сталкивалась с большими рисками. При этом правительство считало себя собственником всех предварительных разработок, проведенных в конструкторских бюро частных фирм, и оставляло за собой право передать их другому исполнителю, если возникали претензии к срокам и качеству исполнения заказа [501].
Помимо этого, правительство настаивало на переносе производств, занятых выполнением оборонного заказа, вглубь страны. В ходе переговоров с «Рено» поднимался вопрос о целесообразности перебазирования мощностей по изготовлению танков из Парижского региона, где они могли стать целью воздушных ударов с территории Германии, в г. Ле-Ман на северо-западе страны. «Рено» уже имел там предприятие по производству гражданских автомобилей, но его расширение явно не входило в планы фирмы. С коммерческой точки зрения вывод мощностей из Парижского региона имел целый ряд издержек: нарушались устоявшиеся производственные цепочки, заводы отдалялись от источников квалифицированной рабочей силы и основных рынков сбыта продукции. Руководство фирмы обуславливало перемещение производства выделением отдельного финансирования общим объемом до миллиарда франков, на что правительство пойти не могло. Никаких иных инструментов давления на предпринимателей, кроме угрозы национализации, у правительства не было, но эта мера долгое время оставалась политически неприемлемой[502].
И крупные предприниматели, и военное министерство имели все причины быть недовольными друг другом: их интересы не только не совпадали, но и вступали во взаимное противоречие. Правительство и военные подозревали «торговцев пушками» в стремлении к легкому заработку и упрекали их в пренебрежительном отношении к государственным заказам. В январе 1936 г. генерал Дассо отмечал, что вооружения, произведенные «Рено», «поступают позже, чем это установлено графиком»: «“Рено” провоцирует эти задержки, так как старается растянуть по времени выполнение заказов… чтобы снять нагрузку на рабочую силу и оборудование» [503]. Парламентарии открыто обвиняли промышленников в отсутствии патриотизма.
Бизнесмены, в свою очередь, не доверяли государству, которое не давало никакой гарантии стабильного финансирования и предсказуемых требований к конечному продукту. Министерство и армейское командование пытались решить проблему рыночным способом – найдя альтернативных поставщиков. В ноябре 1935 г. был заключен контакт с фирмой «Гочкис» на поставку 200 танков H-35, которые по своим тактико-техническим характеристикам были близки машинам R-35. «Рено» сразу сбросил цену на свою машину с 250 000 франков до 190 000[504]. При этом министерству приходилось преодолевать сопротивление части генералитета, которая имела собственный взгляд на то, какие танки нужны французской армии. Управление пехоты сухопутных сил считало машину R-35 исключительно удачной, несмотря на ее высокую стоимость. Незамысловатость ее исполнения и простоту в освоении экипажем они предпочитали скорости и большему радиусу действия танка H-35, которые достигались за счет усложнения конструкции. Фабри, в конечном итоге, удалость продавить свое решение. Однако эксплуатация нескольких моделей одновременно имела очевидные минусы, так как усложняла процесс обучения экипажей, техническое снабжение и обслуживание танков[505].
К концу 1935 г. все доступные мощности французского военно-промышленного комплекса были заняты выполнением текущего оборонного заказа, крупнейшего со времен Первой мировой войны, но не настолько масштабного, чтобы полностью обновить материальную часть сухопутных сил. Его резервы оказались фактически исчерпаны на стадии, когда перестройка вооруженных сил лишь начиналась. Параллельно с перевооружением армии реализовывалась первая большая военно-воздушная программа. В 1934 г. стартовал «План I», который предполагал строительство за три года 1360 боевых самолетов первой линии – 350 средних бомбардировщиков, столько же истребителей и 410 разведчиков. Авиационный парк должен был состоять из новых
