— Поглядите-ка, кто смеется громче всех. Когда я навещал тебя в последний раз, ты жил в гордом одиночестве. Вот кто знает о женах и семейных отношениях все!
Сезар поднялся из-за стола.
— Выйду на балкон, господа, — сказал он. — Пара затяжек мне не повредит. Кое-кто из алжирских друзей снабдил меня отличным табаком. Думаю, ты оценишь, Ливий.
— Присоединюсь с радостью.
С заходом солнца на город опустилась душная мгла. С высоты холма, на котором располагался дом Аднана, можно было разглядеть базарную площадь, маленькие кафе и многочисленные плоские крыши. На востоке ночи казались особенно темными, даже если в небе висела полная луна.
— Держи.
Халиф взял протянутую ему сигарету и наклонился к зажженной Сезаром спичке.
— Благодарю. Хочешь сказать что-то, не предназначенное для чужих ушей?
— Хочу поговорить о твоих деловых партнерах.
— О наших деловых партнерах, — уточнил Ливий.
— Они мне не нравятся. Первый слишком много молчит, а второй слишком много треплется.
— Фуад — мой подопечный, он обязан мне всем и сделает все, что я прикажу. Змея я знаю с дня моего прибытия в Алжир. Он поселил меня в своей квартире, одолжил денег, отдал собственную машину. Поделился даже одеждой. Мы прошли бок о бок все, что только можно пройти. Таких боевых товарищей не встретишь даже на войне.
Брат Эоланты выпустил пару колечек дыма и принялся наблюдать за тем, как они растворяются в безветренном воздухе. Его красивое лицо оставалось бесстрастным. Халиф уже в который раз задумался о том, что впервые встретил существо, так не похожее на преступника.
— Ты еще молод, Ливий, — заговорил он. — Ты должен научиться выбирать соратников. А освоить эту науку, не ошибаясь, невозможно. Один из них рано или поздно вонзит тебе нож в спину. Впрочем, это не мое дело. Я всего лишь хотел сказать, что тебе следует быть осторожнее.
— Если бы я хотел быть осторожным, то торговал бы овощами на рынке. Ты передумал и не готов с нами работать?
Рассмеявшись, Сезар потушил недокуренную сигарету в большой каменной пепельнице и небрежно оперся на балконные перила.
— Думаешь, что я тащился с тобой до Алжира для того, чтобы сообщить об этом?
— Тогда не пори чушь и делай то, что должен. Я руковожу этим делом. Решения принимаю я, и партнеров выбираю я. Если завтра я решу, что тебе следует бросить жену и завести себе мягкую подстилку в виде юноши чарующей красоты, ты это сделаешь. — Собеседник отошел было на шаг, но Ливий пресек его попытку отодвинуться, положив руку на плечо. — Этот разговор мы ведем в первый и в последний раз. Ты меня понял?
— Если ты еще раз прикоснешься ко мне без моего согласия, я отхвачу тебе руку.
Халиф затянулся в последний раз и, щелкнув пальцем по сигарете, отправил ее в полет с балкона.
— Ссориться нам не стоит, Сезар. Это плохо скажется на нашей работе. Предлагаю вернуться и доесть фрукты.
— И еще кое-что. По поводу моей сестры. — Он разгладил пиджак и поправил галстук. — Я не вмешиваюсь в ее личную жизнь и не говорю ей, каких мужчин нужно выбирать. Видят боги — она способна за себя постоять и еще ни разу не просила меня о помощи, решая проблемы своими силами. Но говорю тебе честно и прямо, как мужчина мужчине. Если ты видишь в ней очередную потаскуху, советую выбрать другую женщину. Если ты заставишь ее страдать, если из-за тебя прольет хотя бы одну слезу, клянусь именем своего отца — я убью твоих сестер, твоего брата и всех, кто тебе дорог. Ты останешься напоследок. Так у тебя будет отличная возможность получить свою порцию страдания.
— Кем я тебе кажусь? Чудовищем?
— Я слышал достаточно для того, чтобы сделать выводы. Моя сестра — не подзаборная девка, не стотысячная шлюха, которых ты продаешь, и не наложница из элитного гарема, где угощают дорогим шампанским и восточными сладостями. Она королева, и ты будешь обращаться с ней как с королевой. Если я узнаю, что ты поднял на нее руку — пеняй на себя.
— Что ты о себе возомнил, сукин сын? Может, расскажешь мне, в каких позах я должен трахать твою ненаглядную сестрицу? Не лезь не в свое дело!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Балконная дверь тихо скрипнула, приоткрывшись.
— Простите, что прерываю интимную беседу, — улыбнулся Северин. — Аднан идет спать, а я должен быть на ногах в пять утра. Предлагаю встретиться за завтраком. Я угощаю. Эй, все нормально?
— Все отлично, — выдержав паузу, ответил Ливий. Сезар стоял в прежней позе, опираясь на перила, и смотрел в пол.
— Готов поспорить, что вы вот-вот вцепитесь друг другу в глотки. Если виноваты деньги, могу вас уверить — никто не останется в проигрыше. Сопляки из-за океана распустили нюни и готовы заплатить целое состояние за девок. Еще пара месяцев — и мы будем купаться в хрустящих зеленых бумажках.
— Все в порядке, Северин, — повторил Халиф. — Речь шла не о деньгах.
Змей выдохнул с явным облегчением.
— Слава богам. Как говорится, деловые партнеры могут поделить все, помимо денег. Если дело не в деньгах, то и конфликтовать ни к чему, а?
— Да, месье Назари, вы правы, — кивнул Сезар.
— Сколько вина нам нужно выпить для того, чтобы мы перешли от фамилий к именам? Вы со своей французской вежливостью просто невыносимы! Идем, Халиф. Отвезу тебя домой.
***
Змей осторожно вел машину по ночным улицам. Бродячие кошки убегали во тьму, напуганные светом фар и шуршанием шин. Обычно он не закрывал рта, но сегодня изменил себе и половину дороги сосредоточенно молчал, размышляя о своем. Ливий сдался первым.
— Что, это правда? По поводу жены?
— Нет, конечно. Все у нас в порядке. В смысле, не совсем все, но нет проблем, которые не могли бы решить деньги, а?
— Не знаю. Жены у меня никогда не было, и в ближайшее время обзаводиться ей я не планирую.
— Брось, брось. Ты за едой у Аднана говоришь больше всех. Рассказываешь истории о тюремной жизни, расспрашиваешь о планах и рвешься в бой. А сегодня сидел с задумчивым видом. Кто эта красотка, а? Скажи, что темная эльфийка. Ну, от крови первых богов и все такое. Говорят, они плохо вынашивают детей, но это чушь полная. Плодовитые как гранат! Не успеешь оглянуться — будешь нянчить первенца. А потом еще с десяток подоспеет. Так кто она?
— Сестра Сезара Ноймана.
Северин ударил кулаком по рулю и загоготал.
— Та, что работает в тюрьме? Вы как познакомились?
— Там и познакомились.
— Халиф, ты меня разыгрываешь? Она допрашивала тебя с пристрастием, а потом тщательно обыскала?
— Очень романтичная история. Расскажу при случае.
Змей покачал головой.
— Нормальные мужики знакомятся с бабами на улицах, в кафе, в публичных домах, наконец. По-моему, в тюрьме с ними знакомишься только ты.
— Чем плоха тюрьма? Я познакомился там с, благодаря которому приехал сюда. С Тареком Бадаром. С Владимиром, наконец.
— А, Владимир, сукин кот. Я по нему скучаю. И по нему, и по нашим посиделкам у Брике.
Притормозив у маленького дома, принадлежавшего Ливию, Змей откинулся на спинку кресла и посмотрел на друга.
— Слушай, Халиф. Я хочу с тобой кое-что обсудить.
— Только не говори, что и тебе не нравятся наши деловые партнеры. Мне хватило беседы с Сезаром.
— Что? Да нет, с ними порядок. Фуад — хитрый рыжий сучонок, но я вижу его насквозь и пристрелю при первых признаках опасности, уж извини за откровенность. Он трусливый сопляк и против друзей не пойдет. А даже если пойдет, то ему нипочем не удержать власть в одиночку. Что до Сезара… — Он сделал неопределенный жест рукой. — Слишком тихий, но я ему доверяю. Он серьезный парень. В конце-то концов, построить империю в одиночку может не каждый, а?
— Ладно. Давай поскорее. Я умираю от усталости.
Северин достал из потайного кармана пиджака пакетик с белым порошком и помахал им в воздухе.
— Кокаин, — сказал он вполголоса — так, будто их могли услышать. — Делают под Бейрутом, возят через Иран. Кокаина я повидал, но такой чистый встречаю впервые. Хочешь попробовать?
