- Погоди! Так если мой ровесник, она старше его лет на десять?
- Ну и что? Я вот тоже старше тебя. А ты вон как подрагиваешь! А потом, может, когда он ее раком ставит, так всю советскую милицию в ее лице представляет? - Заткнись!
- Что?! ... Все, дальше не провожай! И вообще: лезешь в душу - снимай обувь. Натоптал. Будь здоров, рыцарь фигов!
Она шагнула в сторону. Но Виталий с силой поймал ее за локоть так, что их по инерции прижало друг к другу.
- Хватит дурить! А до дома я тебя провожу, даже если волоком тащить придется. Потому что хоть я в твоих глазах и подонок, но в такой темноте лучше с подонком, чем одной.
- Как угодно, - она сделалась вялой.
Медленно, в отчужденном молчании прошли они вдоль городского пляжа, незаметно вывернули вверх, на мостовую. На противоположной стороне, в глубине меж домами, светлячком в ночи теплилась вывеска "Шашлычная".
- Давай зайдем. Выпьем по рюмке коньяку. Знобит, - заискивающе попросила Марина. - Ну, пожалуйста.
Она потормошила за рукав провожатого и неожиданно, будто решившись, привстала на носки и припала губами к уху:
- Дурачок! Ладно, признаю: оговорила твоего благодетеля. Черт занес и - брякнула. Позлить захотелось. А злю - потому что, похоже, ты мне немножко нравишься.
И заискивающе улыбнулась.
"И что с нами творят эти женщины?" - с деланным безразличием пожав плечами, Виталий повернул к шашлычной, на которой только теперь разглядел зазывающее название "У Зиночки".
- Быть не может! - пробормотал он.
Зия Магомедов - Зиночка - появился одновременно с могучим Добряковым. Вместе отслужив армию, оба решили осесть в полюбившемся городе. И - осели. И оба были включены в сборную области по боксу. Но если задатки Вальки Добрыни вырасти в классного боксера были очевидны, то легковес Магомедов отличался двумя качествами: редкостным умением держать удары и отработанным крюком с правой. На улице крюк этот действовал безотказно, на ринге - порой проходил. Поэтому бои его протекали по одной схеме: он терпеливо сносил бесконечный град ударов, изыскивая возможность провести свой коронный прием. Иногда - попадал. И тогда, бывало, выигрывал.
Впрочем, как раз на улице надо было очень постараться, чтоб вывести из себя Зиночку. Вопреки расхожему мнению о чеченцах, был он бесконечно добр и особенно - к своим собратьям-боксерам. Чем, к слову, последние и пользовались беззастенчиво.
Еще до того как Мороза забрали в армию, в помещении запущенной, засиженной голубями мусульманской мечети открыли шашлычную. И Зия Магомедов был приглашен шеф-поваром. Слава о магомедовских шашлычках моментально облетела город, так что попасть сюда стало посложнее, чем даже в мотель "Турист", где за валюту обслуживали иностранцев. Среди немногих блатников без всяких очередей проникала боксерская братия. Всегда голодные и безденежные, они в несметном количестве пожирали шашлыки, которые хлебосольный Зия подавал им на стол, щедро делясь уворованными запасами. И больше всех доставалось, конечно, лучшим его друзья - Добрыне и Морозу.
Мечтой Зиночки - экзотической и даже крамольной в те, прежние времена, - было иметь свою шашлычную. "Свое дело - понимаешь, да?"
И вот теперь мечта его осуществилась.
Узкое пространство у крыльца было занято заехавшим прямо на бордюр могучим внедорожником, подле которого - справа и слева - притулились две одинаковые "девятки". Рядом со скучающими лицами прогуливались двое "качков" с вошедшими в моду золотыми цепями на крутых загривках, - очевидно, охранники хозяина иномарки.
Они бесцеремонно окинули взглядами подошедших.
- Ничего телка, - поделился наблюдением с товарищем один из них, совершенно не думая стесняться присутствия и самой "телки", и шедшего следом кавалера.
- А уж как я хорош, когда бью с левой, - интимно поделился с ним открывавший в эту минуту дверь шашлычной Мороз.
Дела у Зиночки, похоже, шли хорошо. Во всяком случае обшитая мореной доской шашлычная с уютными столиками, на которых стояли инкрустированные металлом настольные лампы, была заполнена. И лишь благодаря удаче Мороз успел перехватить освободившийся столик.
- Девушка, - остановил он пробегавшую мимо измученную официантку. - Это заведение Магомедова?..Если он здесь, попросите подойти.
Невнимательно кивнув, та проскочила дальше. Но образовавшийся было просвет вновь оказался заполнен, - над столиком нависли те самые "качки", с которыми Мороз перекинулся парой фраз на входе.
Вид их не был миролюбив.
- Похоже, до жирафов дошло, - отметил грубиян Мороз, беспечно погружаясь в меню.
- А ты, вижу, борзой! Может, выйдем? - предложили ему.
- Что, охота клыки поточить?
- Ты б, остряк, встал по-хорошему. Чтоб не в заведении.
- Так это мы завсегда, - Мороз успокоительно положил руку на ладонь встревоженной спутницы. - Только вот сначала поем. А вы пока монетку бросьте - кого из вас первым положить.
Ближайшие столики прислушивались к назревавшей ссоре. При последней фразе кто-то осторожно хихикнул, и непривычные к насмешкам "качки" дружно принялись пунцоветь.
- Ребята! Вы бы правда шли своей дорогой, - попыталась унять конфликт Марина. - Он из милиции!
Но это не произвело никакого впечатления.
- Да хавал я ментов на ужин! - громко объявили ей в ответ, - в видеотеках города с огромным успехом крутили "Командос" с Шварценнегером.
Зато ответ произвел впечатление на благодушного перед тем Мороза.
- Ну, тогда пошли! Но имейте в виду - сами напросились!
Он начал подниматься.
- Эй, эй! - послышался сзади недовольный голос с кавказским акцентом. Акцент проявлялся у Зии Магомедова в минуты волнения. - Вы что тут удумали в моем заведении? Если разборки, идите на улицу...Ты!
Тут на глазах у всех он издал гортанное восточное восклицание, подбежал к Морозу, подпрыгнул и повис у него на руках - как когда-то, после победных боев на ринге.
- Виташка, брат! - ласково потираясь небритой щетиной, бормотал он. - Что ж пропал-то совсем?
- Здравствуй, Зиночка, - растроганный Мороз аккуратно опустил маленького чечена на пол, стыдясь, что за столько лет не нашел времени найти самого доброго из старых друзей.
- А вы! - заново напустился Зия на "качков". - Совсем, слушай, дурные стали. Вас для чего поставили? Чтоб вы на родственника хозяина кидались? Это ж шурин Добрыни!
С "качками" произошла разительная перемена. Оба как-то посерели и, бормоча невразумительные извинения, ретировались на улицу.
- Заматерел, слушай, - все не мог успокоиться впечатлительный Зия.
Разглядывая радостно суетящегося низенького чечена, Виталик никак не мог избавиться от улыбки.
- Халявщиков-то отвадил?
- Да нет уж их, - расстроился Зия. - Разбежались. Некоторые и вовсе спились. Так упиваются, что на улицах бьют. Стыдно это!
- Добрыня заглядывает? Или - тоже разбежались?
- Зачем разбежались?! А ну пошли!
Он подманил пальцем официантку, крутнул рукой возле сидящей Марины:
- Накрыть все лучшее.
И повлек за собой Мороза.
- Я на пару минут, - едва успел тот извиниться перед глядящей во все глаза Садовой.
Не переставая любовно охлопывать Виталия, Зиночка подвел его к припрятанному в глубине кабинетику.
- Сюрприз! - объявил он, распахивая дверь. Сидящие за столом мужчина и женщина разом издали удивленные восклицания.
- Виталий! - сестра Алена промокнула салфеткой пунцовые губы и, поднявшись навстречу брату, приложилась к его щеке. В то время как ее муж, Валентин Добряков, в миру - Добрыня, с обычной усмешкой разглядывал вошедшего.
- Ну, садись, Мороз, - он развернул к столу еще одно кресло. - Где бы еще увидеть близкого родича.
- В самом деле, Виталик, ты свинья, - убежденно объявила Аленка. - Даже на годовщину нашей свадьбы не явился. Ты что, может, стесняешься? Так нам, имей в виду, совершенно все равно, сколько у тебя денег.
Мороз поморщился. Теперь он понял причину смущения, овладевшего им при виде сестры: глаза ее, прежде освещенные так красившим огоньком любопытства и беспокойства, сделались какими-то снисходительно-пресыщенными.
- Не стесняется - брезгует, - подправил жену более проницательный Добрыня.
Алена немедленно насупилась.
- Это с чего бы? Слава Богу, не хуже прочих. Вообще-то мы никому не навязываемся. Это другие за нами бегают. Верно, Валечка?
- Все как-то недосуг, - неловко пробормотал Мороз.
- А откуда у тебя досугу-то взяться? - хмыкнул Добрыня, отодвигая чашку кофе, - ужин как раз подошел к концу. - Ты ж день и ночь на ногах. Не надоело еще? Пора бы и делом заняться.
- Дело - это, очевидно, у тебя, - сообразил Виталий.
- Именно. Давно пора и тебя бы пристроить.
- Да вроде как трудоустроен. А впрочем, раз уж встретились...Поговорить бы надо. Ты извини, Лена.
- Было б из-за чего расстраиваться? - фыркнула сестра. Посмотрела на мужа. - Я подожду в машине. Только чтоб недолго.
Остановилась возле брата:
- Не дури, Виталик. Валя тебе плохого не предложит. И деньги будут, - хоть оденешься поприличней. И видеться станем чаще. А то ведь и впрямь будто чужие.
