Андервуд не стал тянуть с рекомендацией от Аристарха Вениаминовича и, дав Вернеру и Аристарху время, чтобы немного разобраться с ситуацией, через пару дней под вечер вызвал стажера к себе.
Март не замедлил явиться, и Гриф поправил сам себя: не стажер больше. После спасения колонии Март органично влился в коллектив оперативного отдела так прочно, что больше не было секундных неловкостей, слабостей и неуверенности: оперативник не одергивал черно-белую форму, не тянулся руками к непривычным карманам, не сутулился и приобрел специфический проницательный взгляд, плавность движений и уникальную фиксацию осанки и бокового взгляда: привык ходить в боевой пятерке кругом, и теперь машинально бросал взгляд не влево или вправо, на напарников — зачем, они не подведут — а назад, на ведомого в центре круга, и вперед, на обстановку вокруг.
Гриф с показной ленивой проницательностью поставил локоть на стол и подпер щеку кулаком, приобретя потрясающее сходство с птицей, давшей ему немудреное прозвище. Мартин послушно застыл подле двери в уголке — не стремился нарываться на повышенное внимание и комментарии, но полковник, усталый и задумчивый, выкинул последнюю крапленую карту.
— Подойди, пожалуйста.
Стажер без особого энтузиазма подошел к столу и стал по стойке «смирно».
— Вы, наверное, все думаете, что я потрясающий зануда.
От неожиданности утверждения потенциальный преемник Андервуда чуть вздрогнул, но быстро взял себя в руки. И, практически сразу изобразив каменное изваяние, на высказывание ничего не ответил. Полковник позволил себе легкий довольный прищур: хорошо, эмоциями управляет, есть с чем поработать. И продолжил, опустив руку:
— А еще редкостная стервь, мелочная сволочь и бюрократ, да?
Проигнорировать вопрос Мартин уже не мог, но правильного ответа не существовало, и он, прекрасно это понимая и испытующе глядя на полковника, ответил:
— Я — нет.
— Почему? — заинтересовался Андервуд.
— Разрешите высказаться?
— Разрешаю.
— Вы как-то неправильно придираетесь.
— Вот так так! — весело удивился полковник. — А как надо?
— Я не знаю, как надо, но у вас получается слишком… правильно. Я думаю, у вас есть кака я-то цель так поступать. Специально.
— Умница, — похвалил оперативника Гриф, отметив про себя, что Аристарх-то не промах, и хватку по сию пору не потерял! — Знаешь, кто я по профессии?
— Наверное, вы из Службы внутреннего контроля?
— Божечки меня упаси! Нет, конечно, — полковника слегка передернуло от непрошенных воспоминаний. — Не надо меня в таких зверствах подозревать. Я простой конфликтолог.
— Простой? — поднял одну бровь Мартин.
— Хорошо, не очень простой. Лучший. Так говорят, — обезоруживающе улыбнулся Андервуд.
— Я понял.
Стажер тоже позволил себе легкую улыбку, и Гриф тут же уточнил, усомнившись:
— Что ты понял?
— Все. Какая у вас интересная работа…
— Не без этого. Никто вашего яхонтового начальника отстранять не собирался, мне только по стресс-тестам его нужно было прогнать. Он справился. Корпусу расскажешь?
— Конечно.
— А если я попрошу тебя промолчать?
Мартин секунду помедлил.
— Почему?
— Хочу на реакцию посмотреть. Я им скажу через пару минут, что ты давно знал, что проверка липовая, а им меня не заложил. Но суть не расскажу, пусть соображалку включат. Как думаешь, что первопроходцы будут делать?
Мартин пожал плечами, попытался прикинуть, увидел Гриф, как будет работать это заигрывание с двух сторон с ним посередине, и с неподдельной тоской в голосе предположил:
— Рыло мне начистят.
— Но без фанатизма?
— Конечно, Берц никому не даст палку перегнуть. А был бы Честер, и палки бы не было…
— А тут я тебе скажу одну вещь, которую ты вообще должен хранить как зеницу, о как. И никому. Похитили ваших ненаглядных.
Мартин изумленно выдохнул и собрался в готовый к прыжку комок:
— Кто?
— Так я тебе и сказал, спасать же всем отделом полетите…
— Полетим?
— Да черт тебя дери. Бегом, пешком, ползком, какая разница. Не цепляйся к словам, это моя работа. Все, больше ничего не скажу, иди.
Решение принято, дело сделано. Грифу было очень любопытно, сразу побежит Мартин делиться новостями или выждет. И сколько правды он первопроходцам расскажет сейчас, а сколько — после того, как они ему синяков понаставят. Все варианты развития событий его интересовали до чрезвычайности.
* * *
Март вышел из кабинета Честера в твердой уверенности: Гриф действительно не бюрократ и не идиот, и про свою профессию он не врал. Оставалось надеяться, что нехитрую игру стажера конфликтолог не разгадал, и надо было сообщить о подтверждении своих догадок оперативникам. Знать бы только, какой подвох затеял Андервуд — в то, что ревизор сообщил важную «новость» и сведения о себе без задней мысли, Март мгновенно не поверил.
В раздумьях, как увязать многочисленные лики Грифа с
