просьбой оперативного отдела, Март потер лоб, нащупал пальцами что-то неладное и забежал на секунду в туалет. Там он, покосившись в зеркало, задержался и с грустной задумчивостью с минуту рассматривал себя: его опасения подтвердились — на лбу наливался буйным цветом здоровенный и отвратительный в своей банальности прыщ. Стажер осторожно потрогал новообразование, то отозвалось неприятным покалыванием, предвещая долгую и унылую с ним борьбу. Март с недовольством поджал губы — прыщей с ним не случалось лет с двадцати, как прошло гормональное буйство, свойственное большинству взрослеющих юношей — и вздохнул. Грифов интерес, миссия от первопроходцев, прыщ этот, будь он неладен…
— Почему я? — задал он риторический вопрос в пространство.
Из кабинки рядом вышел кто-то, впрочем, халат и общий встрепанный вид недвусмысленно намекали Марту с его отвратительной памятью на лица и имена на принадлежность к научному отделу.
— Могу рассказать, — предложил ученый, сочувственно поглядев Марту поверх плеча в глаза через зеркало. — Не печальтесь по поводу прыщей, это скоро пройдет.
— Почему вы так думаете? — удивился Март и попросил: — Расскажите, конечно.
Обитатель чертогов штатного гения поравнялся с ним, на секунду опустил руки в раковину с порошком-дезинфектантом и стряхнул его с ладоней. Со ставшим Марту уже знакомым негромким жужжанием сработало вибросито, и отсеянные им отработанные гранулы ссыпались в приемник: воду в колонии старались экономить. А ученый, взъерошенный и немного лопоухий блондин, обезоруживающе улыбнулся, сразу став безоблачно-молодым:
— Я Кевин, моя специализация — ксенозоология, но здесь много чего осваивать пришлось, так что я в целом за биологический сектор в Корпусе отвечаю.
— Мартин, стажер оперативного отдела, — представился Март и протянул руку — закрепить знакомство.
— Включение кремния в органическую молекулу в неключевых позициях дает крайне любопытный в отношении строения живой клетки результат, — ответив на рукопожатие, попробовал объяснить Кевин. — Дело в том, что удельный вес белковой молекулы оказывается сильно увеличен, и наши рецепторные белки на поверхности клеточной мембраны на него просто не реагируют. Вот и получается, что здешние микроорганизмы совершенно безопасны для нас, равно как и наши бактерии — для них. Но и долго выживать не симбионтная человеческая микрофлора тут не может, а почему — очень интересный вопрос, его пока еще не удалось решить.
Видя, что Март смотрит на него с выражением лица гуманитария, которому на пальцах пробуют объяснить основы квантовой физики, Кевин помялся и попробовал зайти с другого бока.
— Скажите, вы тут хотя бы одного человека с прыщами видели?
— Нет, — честно признался Март, порывшись в памяти, и уточнил: — А почему я тогда с ними? С прыщами, в смысле.
— Потому что организму требуется время на то, чтобы устранить всякую патогенную пакость. Золотистый стафилококк, как и вирусы, и другие кокки, вибрионы, палочки и прочая невидимая глазу жизнь, сопротивляются, но активно уничтожаются нашей иммунной системой. А снова подселиться к колонистам им неоткуда, разве что с новых жителей и гостей. Но на такую импровизированную «чистку» нужно около года. Поэтому в первый год жизни на Шестом все болеют и паршивеют, зато потом становятся на порядок здоровее. Надо будет только проверить, что с организмом творится, если его после долгосрочной командировки на Землю вернуть…
— А, теперь понятно, — почесал в затылке Март, с трудом выстраивая у себя в голове, как работает круговорот микроскопической земной фауны в кремнийорганической природе.
Закончив осмысливать, он улыбнулся, схватил Кевина за руку обеими ладонями и от души потряс:
— Вы и предположить не можете, как мне сейчас помогли! Спасибо!
Он отпустил ксенозооолога и поспешил в оперативный отдел: схема работы с Грифом выстроилась сама собой. Вот что наука животворящая делает!
Залетев в оперативный отдел, Март выпалил:
— Ром, можно тебя на пару слов?
— В спортзал? — прозорливо уточнил Берц.
— Да.
— Красный, пошли, — мотнул головой оперативник.
Втроем они переместились в дальний угол спортзала, застеленный матами, и Берц, закрыв спиной камеру в углу, постучал по запястью: территория проверена, прослушки нет.
Красный немедленно заломил Марту руку и поставил в задумчивую позу человека, завязывающего шнурки. Март тихонько зашипел, но быстро сориентировался:
— Ревизор сказал, что Честера с Тайвином украли, а он занимался проверкой.
— Про то, что украли, мы подозревали и без него, — хмыкнул Берц. — Про проверку он нам только что сообщил. И тебя заложил. Ну, это ты и без меня знаешь наверняка.
Март кивнул откуда-то из-под руки Красного.
— То есть Андервуд тебе признался, что намеренно всех бесил, тебя сдал, что начальников украли, и… что? Ты, по его мнению, должен сделать что? Мы? А он сам делать что-то со всем этим собирается? Или ничего? — уточнил Берц.
— Ну… — помялся Март, — наверное, ничего. Как мы и предполагали, проверка так, для вида, это были стресс-тесты. Он ждет вашей реакции на то, что я вроде как крысятничал, думаю, что ждет, сколько я вам расскажу… И он точно не понял еще, что мы его пока обыгрываем. А вот про то, что он будет делать или не делать, он мне не докладывался.
Берц сморщился и покачал головой. Он оказался прав. Как ж это все невовремя… Но когда проверки бывают к месту и ко времени?
Красный отпустил стажера,
