Я развернул перед девушками платок с большим сладким пирогом и начал рассказывать, из чего и как такие пироги делают — берут изюм, миндаль и прочее в том же духе, мелко нарубают, потом добавляют сахар, все это смешивают и начиняют пирог.
Как ни была голодна Лорна, но она не притронулась к яствам, пока не поцеловала меня и не заставила Гвенни взять себе добрый кусище. Когда бедные девушки, наконец, насытились, я спросил, что тут происходит.
— Печальные дела тут происходят, Джон, — ответила Лорна, — и я не вижу никакого выхода. Мы обе будем голодать до тех пор, пока я не позволю Дунам сделать с гобой то, чего они давно от меня добиваются.
— То есть, пока ты не выйдешь за Карвера Дуна и пока он не сживет тебя со света, медленно убивая каждый час.
— Медленно? Нет, Джон, быстро, очень быстро. Я ненавижу его так страстно, что не проживу с ним под одним кровом даже неделю.
— Так оно и есть, — кивнула Гвенни, — она его ненавидит, но я — я ненавижу его в два раза больше.
Я сказал, что так это больше продолжаться не может, и девушки согласились со мной, но что им оставалось делать? Даже если Лорна решится бежать со мной и жить в Плаверз-Барроуз, снег вокруг стоял горами и неизвестно было, сможет ли хрупкая девушка вынести трудную дорогу.
Нужно было решаться. Я знал, что ставлю на карту жизнь и благосостояние всей своей семьи, потому что озверевшие Дуны не остановятся ни перед чем, когда обнаружат пропажу. Но — нужно было решаться.
— Скажи, — обратился я к Лорне,— если я вывезу тебя отсюда целой и невредимой, ты согласишься жить у нас на ферме?
— Конечно же, дорогой. — Лорна прямо расцвела на моих глазах. — Что лучше — сидеть здесь и ждать смерти пли уехать с тобой?
— Гвенни, а у тебя хватит смелости на побег? Ты последуешь за своей госпожой?
— Да что же мне, тут оставаться, что ли? — возмутилась Гвенни, и я понял, что и здесь в уговорах нет никакой нужды.
Я начал лихорадочно соображать. Отлагательств дело не терпит. Если что-то делать, то делать нужно быстро. Когда Каунселлор понял, что добром ему ничего не добиться, он приказал морить Лорну голодом до тех пор, пока она не уступит. Он со своим сынком Карвером, сменяя друг друга, следили, чтобы мимо этого дома мышь не проскочила, но нынче вечером затевалось великое пиршество в честь нового капитана, и разбойники наверняка ослабят свою всегдашнюю бдительность.
— Погляди-ка, Джон, какой костер они разожгли, — сказала Лорна, надышав для меня маленькое пятнышко на заледеневшем стекле.
Я взглянул. Далеко внизу по течению реки (впрочем, сейчас уместнее было говорить не о течении, а о замерзшем русле) горел огромный костер, освещавший всю долину багровым заревом. Именно это последнее заставило было меня перенести задуманное на следующую ночь, однако я тут же сообразил, что упустить такой случай было бы с моей стороны непростительной глупостью. Не пройдет и трех часов, как Дуны будут пьяны, а поскольку впереди у них еще целая ночь и для последующих возлияний времени хоть отбавляй, к утру Дуны будут мертвецки пьяны. Огонь через несколько часов начнет слабеть, ночной холод усилится, но тем теснее соберутся разбойники у костра. И еще, подумал я, когда эти животные перепьются, смогут ли эти двери и эти стены уберечь Лорну от их бесчинства?
Эта мысль подстегнула меня: я понял, что не должен более терять ни минуты.
— Через два часа я буду здесь,— пообещал я. - Задвиньте засов, и пусть Гвенни встанет у дверей. Пока Дуны едят и пьют, вам ничто не угрожает. Лорна, свяжи в узел все, что ты хочешь забрать с собой. Когда я вернусь, я постучу три раза: один раз громко и дважды — немного погодя — тихо. Ждите.
Попрощавшись с Лорной, я повторил Гвенни все, что сказал ее госпоже, а дерзкая девчонка только кивнула головой и ответила:
- Молодой человек, пойди и поучи свою бабушку.
Глава 31
Похищение Лорны
Пока отчаянный план зрел в моей голове, мне казалось, что выскользнуть из долины можно только через Ворота Дунов: не полезу же я с двумя девушками по отвесным скалам! Но теперь, возвращаясь домой самым коротким путем, то есть по тем же скалам, я подумал, не навестить ли мне то место, через которое я в свое время впервые попал в долину,— да-да, тот самый гранитный желоб в нижнем ярусе Долины Дунов. Я и на минуту не мог себе представить, что старый приятель сможет сослужить мне службу, потому что и в погожий день я не стал бы спускаться между его уступами, но какое-то непонятное любопытство возобладало надо мной, и, придя к желобу, я, к великому своему удивлению, обнаружил, что в нем почти нет снега. Ныне он весь был покрыт льдом, а в тех местах, где я когда-то приостанавливался и отдыхал перед дальнейшим подъемом или спуском, виднелись пучки сухой травы.
Это было каменное ложе, самой природой предназначенное для того, что я задумал. Правя санками, в которые я намеревался посадить Лорну и Гвенни, я мог бы живо скатить их вниз, на ровное место. Однако я опасался, что, во-первых, громадный ком снега, сорвавшись сверху, мог похоронить всех нас под собою, и, во-вторых, скатившись на огромной скорости, мы могли угодить прямо в водоворот: его середина по-прежнему не замерзала, и, глядя сверху, я видел, как она зловеще чернеет на самом дне.
Прибежав домой быстро, насколько достало сил, и едва успев отдышаться, я попросил матушку до моего следующего возвращения поднять всех на ноги, разжечь огонь, приготовить еды, чтобы хватило не на двух человек, а на целую дюжину, вскипятить как можно больше воды, а также проветрить и согреть нашу лучшую постель. Дорогая моя матушка только посмеивалась, видя, как я возбужден, но я видел, что и она порядочно возбуждена. Затем я отдал самые строгие распоряжения Анни, но почувствовав, что хватил лишку, сказал ей несколько ласковых слов и поцеловал ее. Меня даже хватило на мелкую лесть в адрес Лиззи, потому что я побоялся, как бы она не заупрямилась в столь ответственный для меня момент и не отказала в помощи.
Потом я хлебнул бренди (не для храбрости, а чтобы взбодрить себя перед тяжелой работой) и прихватил бутылочку с собой (мало ли что может случиться с моими подопечными в такую погоду!). Кроме того, я снова взял еды, чтобы подкормить голодных девушек. Потом я выкатил новые легкие санки для пони и положил на них шерстяное одеяло и две-три меховые куртки. О том, чтобы запрячь пони, нечего было и думать: он бы тут же ушел копытами в снег,— и потому я впрягся в санки сам, вооружившись при этом длинной тяжелой палкой. Я быстро двинулся вперед, и легкие санки, словно собачонка, бодро понеслись следом за мной.
Полная луна ярко светила мне в спину, и то немногое, что еще не было занесено снегом, отбрасывало на его поверхность длинные тени. Я торопился, как мог, стараясь при этом шуметь как можно меньше, и благодарил Бога за то, что в этот решающий в моей жизни час мне не мешали ни вьюга, ни снегопад. Судя по многим признакам, мороз ночью должен был быть ужасным, и я, согревая себя на ходу, вовсю работал руками и ногами. Я думал только об одном: выдержат ли мороз Лорна и Гвенни?
Я осторожно втащил санки на вершину обледенелого желоба и оставил их в нижнем ярусе долины, там, где когда-то в детстве, отправившись на рыбалку, впервые встретился с Лорной. Затем, стараясь держаться поближе к скалам, я стал подниматься к дому Лорны.
Костер все еще полыхал, но от пламени исходило больше тепла, чем света, и младшее поколение Дунов, затеяв веселую возню, резвилось у огня. Старшее поколение пировало в двух приземистых домах неподалеку.
Я безнаказанно прошел мимо этой публики, но чем ближе я подходил к дому Лорны, тем внимательней приходилось озираться по сторонам. Наконец, подойдя к самым дверям, я снял снегоступы и, как было условлено, сильно стукнул в дверь. В доме — ни света, ни шороха, Послышался чей-то стон. Может, мне показалось? Я еще раз постучал — громче прежнего — и, не получив ответа, навалился на дверь плечом. Дверь подалась в мгновение ока. То, что я увидел в комнате Лорны при лунном свете, привело меня в неистовую ярость.
Лорна стояла в углу за зеркалом, вытянув руки перед собой, а на полу посреди комнаты барахталась Гвенни Карфекс. Она крепко вцепилась в лодыжку какого-то мужчины, и тот тщетно пытался освободиться от Гвенни. Другой, придвинувшись к Лорне почти вплотную, держался за спинку кресла, готовый вот-вот отшвырнуть с пути последнее препятствие. Недолго думая, я сгреб негодяя, поднял его в воздух и швырнул прямо в окно. Раздался ужасный звон и треск. Незваный гость вылетел на улицу, благо что на окне не оказалось металлической решетки. Второго негодяя я схватил за шиворот и, чуть сдавив ему горло, вытащил наружу. Яркий лунный свет упал на его физиономию, и она показалась мне очень знакомой. Ба, да это Марвуд де Уичхолс! Вот так встреча! Я не стал вышибать из бывшего однокашника последний дух, а попросту затолкал его в сугроб. Снег тут же сомкнулся у него над головой. Затем я осмотрел второго парня, того, что выкинул из окошка. Он лежал без сознания и весь в крови. Ага, Чарльворт Дун, если не ошибаюсь!
