— Именно так, Александр Николаевич, — подтвердил Вернер. — И ни у кого и подозрения не возникло, что сложить косвенные два и два проще простого. И у меня в том числе. А причина проста и понятна как мир.
— Люди любят деньги. Ну так это всегда было, — процитировал Аристарх и прикурил многострадальную сигарету. — Подозреваю, что прикормили его давно, втирался Барский в доверие со своим кофе не один месяц, а чтобы не сорвался с крючка, на что-то надавили.
— Да на деньги и надавили, — с досадой сказал Вернер. — Откуда у лаборанта три зарплаты каждый месяц? Он их никак не легализовал бы сам, а жадность — страшная штука. Оказывается, проводили через гранты и доплаты, причем уже не мы, а бухгалтерия в градоправлении, мы же на их балансе с нашим фондом оплаты труда. А там, сами понимаете, кто угодно и откуда угодно может быть. Экономист клянется и божится, что работал сугубо по зарплатным ведомостям, а их кто-то очень тонко и умело подчищал через удаленный доступ. Кому придет в голову смотреть на размер чужой зарплаты? Никто и не смотрел. А Ветрова Барский позвал сам, по старому знакомству, опять же, по указке от анонимных доброжелателей, которых мы с вами прекрасно знаем. Мне Ветров сразу показался подозрительным, на память-то я не жалуюсь, и никаких Ветровых по документам с моей подписью и близко не было, я за него и зацепился, а потом за кофе. Зачем только это Ветрову было нужно…
— Я знаю, зачем, — подал голос Санников. — Случай покомандовать вместо Тайвина или вместо меня он бы не упустил. Обманули, он и побежал, сломя голову. Я ж ему давненько хвост прищемил, как не отомстить.
— То есть вы допускаете, досточтимый Александр Николаевич, что Ветров в этой антологии лжи не участвует? — напрямую поинтересовался Аристарх.
— Конечно, — фыркнул Санников. — У него эго растет как у других ногти, и его обрезать надо вовремя, иначе в баранку будет закручиваться и другим мешать. Но его предел — мелкое пакостничество, а в целом он отличный ученый, и вряд ли понимает, что его, как лягушку через трубочку, надули чувством собственной важности. Если ему все объяснить, уверен, он землю носом будет рыть, но очередную страшную месть тому, кто его провел, организует. Тем более на мне и научном отделе Корпуса он уже с лихвой оторвался.
— Ясно. Теперь самый животрепещущий вопрос…
— Самый животрепещущий вопрос, Аристарх Вениаминович, не где сейчас Честер и Тайвин. Я думаю, это в ближайшее время выяснится, раз мы коллективно нащупали хвосты змеиного клубка, и Вернер уверен, что знает, где искать, — перебил шефа Корпуса Андервуд. — Главное — что ваши гаврики задумали. Я зуб даю, что у них прыти хватит затеять самостоятельное расследование. И нароют они побольше нашего. А вот что им потом в голову придет?
— Ясно, что, — улыбнулся Аристарх Вениманинович. — Один за всех, и все за одного. Как тебе мальчик, кстати?
— Толковый, — после короткого раздумья постановил Гриф. — На нем и играю. Но и вы все будьте готовы, я бы установил слежку за космопортом как минимум.
— Они дисциплинированные, сначала ко мне придут, к Вернеру, к координатору нашему, — Аристарх кивнул на Санникова, затушил сигарету и достал из шкафа хрустальный графин с янтарным виски и четыре бокала. Вернер непроизвольно прикусил губу: на тут же занемевшем языке возник иллюзорный вкус торфа, моря и йода. — Или к тебе, Гриф. А, может, и не придут. Но это вряд ли. Давайте обсудим варианты.
Вернер и бровью не повел. Рассказать о том, что Берц к нему уже наведался, и много чего еще он собирался только Аристарху, и только в приватной беседе.
Спустя час, отпустив Грифа и Санникова, Аристарх Вениаминович отнял пустой бокал у Вернера, налил еще на два пальца виски и шутливо уточнил:
— Вы хотите говорить, как я вижу?
Вернер кивнул.
— Нашли? На Седьмом?
Получив еще два кивка, шеф Корпуса поджал губы:
— Я полагал, друг мой, что «Апостол» и Совет синдикатов получат сведения о координатах Седьмого от Максимиллианы. То есть, — прикинул Аристарх Вениаминович, — примерно недели две с половиной-три назад. Но за две-три недели они не успели бы оборудовать полноценную базу на незнакомой планете. Потому я и не беспокоил вас предположениями.
— А за два месяца? — с легкой каверзой переспросил Вернер. — Судя по всему, координаты от Барского или с его помощью ушли на сторону практически сразу. Максимиллиана зря старалась.
— Нет, не зря. Наша девочка будет у Совета синдикатов на хорошем счету, раз продемонстрировала такую к ним лояльность. По крайней мере, я бы хотел так считать, — пожал плечами шеф Корпуса. — То есть вы предположили, что…
— Да, — прервал его Вернер. — Во-первых, как я уже говорил, Роман Витальевич был весьма убедителен, и я как-то сразу поверил в то, что Честер и Тайвин не в других колониях, во-вторых, я и раньше сопоставил по срокам, когда Совет мог начать строить колонию, предположения Макс, восемь кораблей от Совета синдикатов месяц назад… Я видел данные ее отчета о спецификации шаттлов и прикидки, что там можно было бы везти. Это оборудование. Его на пустое место не завозят. Если бы Андервуд не допустил ошибку и не снял наблюдение с Честера, скорее всего, их с ученым все равно попытались бы похитить, до начала возни с алкионами или после, неважно. Мы бы все равно не успели додуматься. Кто знает, как дело обернется, может, оно и к лучшему.
