упор глядя на Локко. – И никто не видел. А знаешь почему? Я тебе отвечу. Потому что домашние собаки не приспособлены к жизни на улице. И у них нет шансов на выживание в этой среде. Никакая стая не примет чужака, они просто сжирают новичков. Даже сильный бойцовый пес обречен на гибель, если на него набросится десяток озверелых голодных дворняг. Законы улицы суровы.
После этих слов в помещении воцарилась тишина.
Жанна укачивала малыша, и тот засыпал. Она рассеянно слушала Алексея, но из головы все не выходили слова Юрия насчет предстоящего голода. Ей нужно полноценно питаться, чтобы кормить Диму. Сколько она сможет еще продержаться на одной воде?!
– Я ждал, когда вы спросите, что спровоцировало меня стать догхантером, – нарушил молчание Алексей. – Мол, вероятно, у меня была какая-то психологическая травма в детстве? Нет, все куда проще. На день рождения мамы я подарил ей крошечного той-терьера. Его звали Лео. Мы собирались ехать на дачу. Дело было возле гаражей. Свора из четырех тварей разодрала его в клочья за пару секунд, и это было на глазах мамы. Она схватила в руки этот окровавленный комочек – все, что осталось от терьера… У Лео продолжали дрожать передние лапки… Заднюю часть нашего любимца утащили собаки. Мама упала в обморок, мне пришлось отвезти ее в больницу. И после этого у меня внутри словно какой-то невидимый тумблер переключился. И я ни разу не пожалел о том, что делаю.
– И сколько… ты убил собак с тех пор? – спросила Жанна, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей.
– За восемь лет двести шестнадцать.
– И что ты чувствуешь, дружище? – вкрадчиво поинтересовался Юрий. – Какие у тебя ощущения, когда ты возвращаешься домой после очередной казни? С мыслью о хорошо выполненной работе?
– Я чувствую себя выжатым как лимон. Измотанным, но очень довольным и даже счастливым, – ответил Алексей, и голос его прозвучал несколько отстраненно, словно его мозг параллельно решал другие задачи.
– Значит, ты выбрал себе подходящий допинг, – сделал вывод Юрий. – И идея очистить город от бездомных собак – всего лишь маскировка. Вряд ли твои действия существенно снижают популяцию бродячих тварей. Ты отравил десять, за неделю по всему городу родится пара сотен. Ты, Карпыч, не санитар города, а просто больной ушлепок, который придумал для себя благородный повод для травли собак. К слову, у меня в доме есть Рицо – трехлетний колли. И если бы я увидел, что такой, как ты, разбрасывает котлетки с отравой перед моей собакой, то вырвал бы тебе кадык.
По обрюзгшему лицу Алексея пробежала смутная тень.
– Я ношу с собой газовый баллончик, Фил, – известил он. – Для таких активистов, как ты. А еще у меня есть туристический нож. Пока ты вытирал бы сопли, я…
– Хватит! – внезапно рявкнул Рэд. – Проехали!
Юрий расхохотался. Его губы, все еще красные от крови съеденной крысы, неестественно раздвинулись в сторону, будто кто-то невидимый тянул их за уголки.
– Ладно, я пошутил, Карпыч. А ты сразу за нож…
Алексей даже не улыбнулся.
– Извинения принимаются, – промолвил он. – Может, тоже поделишься чем-то сокровенным? Раз уж такая пьянка пошла? Я свою душу, так сказать, наизнанку вывернул.
– Наизнанку? – переспросил Юрий. – Думаю, если ты был бы с нами откровенным до конца, нас бы с Рэдом стошнило, а Жанна грохнулась бы в обморок.
На щеках Алексея проступили белые пятна, но выражение лица не изменилось.
– Ну, в отличие от тебя я собак не убивал, – заявил Юрий. – Животных я люблю.
– Это радует. – Рэд критически оглядел повязку на руке, на которой уже начало расплываться пятно крови. – Хоть что-то…
– Зато я убил жену. И ее любовника в придачу, – безмятежно сообщил он.
Режиссер замер, с остолбенелым видом уставившись на Юрия.
– Это… – начал Рэд, но Есин оборвал его, не дав договорить:
– Это не шутка. Я действительно разделался с ними. Я любил Аллу. Даже несмотря на то, что у нее были проблемы со здоровьем и она не могла иметь детей, – а я очень хотел большую семью, – я очень любил ее. Сучка увлекла в постель одного юного щенка, моложе ее на девять лет, и однажды я узнал об этом. Я делал вид, что не догадываюсь о ее шашнях, хотя это было чертовски трудно. Мне пришлось нанять детектива, который ежедневно предоставлял мне сведения, где и когда Алла встречалась с мальчишкой. Вскоре мне стало известно, что голубки собираются на нашу дачу. Она знала, что я планировал поехать на охоту в Иркутск, и изнывала от нетерпения, когда же я свалю. Мне даже пришлось купить билет на самолет. Но вместо того, чтобы отправиться в аэропорт, я дождался, когда моя благоверная упорхнет на встречу с любовником, и только через пару часов двинулся на дачу.
Жанна молча слушала, невидяще глядя в пол. Где-то в глубине души она понимала, что вскоре за этой тревожной прелюдией последует кровавая развязка, подробности которой она едва ли хочет слушать. Или все-таки хочет?
«Может, потому, что тебе тоже есть что рассказать?!» – с усмешкой произнес ее внутренний голос.
– Я их застал там, в бане, – с расстановкой говорил Юрий. – Вокруг горели свечи, играла тихая музыка, и весь пол был усыпан лепестками роз. Организация на высшем уровне! Романтика, мля… Представляете, что я чувствовал в эти минуты? Возле бассейна валялась их одежда и пустая упаковка из-под презерватива. На столике красовались бокалы с шампанским, в которых все еще поднимались к поверхности пузырьки. Даже сейчас я отлично помню, что из закуски была упаковка суши, виноград, нарезка сыра с беконом, и все это было красиво разложено по блюдечкам.
– И… что дальше? – спросил Алексей.
«Не слушай! – мысленно приказала себе Жанна. – Закрой уши, наконец. Хватит насилия и крови!»
– У меня не было никакого тумана перед глазами, как часто, оправдываясь, позже говорят в подобных случаях убийцы, – сказал Юрий. – Никакого аффекта или помутнения рассудка. Я знал, что собирался делать. Даже если бы я застал их одетыми, за столиком, ничего бы не изменилось. Если асфальтный каток мчится с горки, его уже мало что удержит. Я вытащил их из комнаты отдыха. Именно там с женой мы обычно занимались сексом, когда я еще не подозревал о ее измене. В этот раз я застал их за этим самым, так что пришлось растащить их, как слипшиеся куски мыла.
Балашов брезгливо поморщился, вероятно представив себе эту картину.
– Аллу я задушил на глазах любовника. Все время, пока я сдавливал ее шею руками, а она наливалась синевой, хрипя и дрыгаясь, он затравленно смотрел на меня,
