— Птичка на хвосте принесла, — засмеялась хрюшка и превратилась в целого чертенка. — Я столько лет был взаперти от этого мира! В аду скукотища, на Перекрестке снова война между белыми и черными, мне там делать нечего. Еще бы, кто против Архангелов попрет? Бесы с демонами и те постоянно отступают, а сатана вообще носу не кажет. У него еще с прошлого столетия клеймо от меча Михаэля зажить не может. Так что такому духу, как я, там и делать нечего.
— Слушай, — сказала Люська, в упор глядя на него, едва Дон только замолчал, — а ты знаешь такую игру, называется «молчанка»?
— Нет, — помотал тот своей рогатой головой и приготовился слушать.
— Значит, так, я объясняю, а ты уж вникай сам. Не поймешь, я не виновата.
Чертик быстро закивал головой, и в его глазах заплясал интерес.
— Кошка сдохла, хвост облез, кто слово промолвит, тот ее и съест, — сказала подруга и замолчала.
Дон, по-моему, понял правила игры, потому как плыл рядом с нами молча, а я облегченно вздохнула. Хоть немного побудем в тишине.
Минут через пять Манка спросил:
— А кто съел дохлую кошку?
— Ты! — мы прыснули со смеху, а рыжик обиделся.
— Я?! И почему это опять я? — в рыжике заплескалось негодование. Он обвел нас вопросительным взглядом, требуя объяснений.
— Вицемир, поясни ему, что к чему, — еле сдерживая смех, попросила я защитника. — Ну, сил больше нет!
Снеговик доходчиво объяснил рыцарю, почему тот съел дохлую кошку, и рыжик надулся, решив, что мы поступили с ним нечестно.
— Надо было сначала правила игры объяснить! — хмуро прогундосил он. — А уж потом… — что потом, Манка не договорил, потому как мы услышали впереди треск деревьев, да такой сильный, будто сам Кинг-Конг топает нам навстречу, ломая все на своем пути.
— Дум-Дум проснулся, — сказал чертик, обернувшись в мышку.
— Это еще кто? — запаниковала я, останавливаясь и придерживая свою занервничавшую лошадку.
— Да вы не волнуйтесь! — успокоил Черный Мор. — Дум-Дум питается только растительной пищей, — и, превратившись в большой лист, стал медленно падать на землю. — Идемте дальше.
— Ага, — ехидно произнес Вицемир, — ты только забыл добавить, что Дум-Дум до того безобразен, что ненавидит все живое. Он даже уродливых троллей считает красавцами.
— И что же он делает с теми, кто повстречается ему на пути? — дрогнувшим голосом спросил рыжик.
— Жестоко убивает, сдирая кожу живьем.
Мы содрогнулись, а Дон, снова обернувшись чертиком, злобно скривился.
— Фи-и, так неинтересно! — обиженно прогудел он. — Зачем сказал? Вот бы сейчас повеселились!
Мы переглянулись.
— А, действительно! — воскликнула Люська, хлопнув себя рукой по лбу. — Ради того, чтобы увидеть, как ты болтаешься один-одинешенек, на веки вечные прикованный к какому-нибудь кустику, я согласна и умереть! — желчно улыбнувшись, она просверлила взглядом пакостника.
— Меня б нашли! — пискнул он.
— Да в этом месте, кроме нас, сейчас только этот Дум-Дум и обитает, остальных он уничтожил, а больше сюда никто не сунется. Так что держи карман шире! — удовлетворенно добавила я, хотя понятия не имела, обитает здесь еще кто-нибудь или нет.
Дон задумался, а мы, не обращая больше на него внимания, решили дальнейший путь совершать короткими перебежками.
У Дум-Дума, наверное, был сенсорный слух, потому как двигался он за нами, куда бы мы ни свернули. Пришлось вскарабкаться на лошадей, чтобы хоть немного ускорить свое передвижение, сшибая ветки своими лбами. Дум-Дум, по-моему, сшибал не только ветки, но и валил деревья, так как треск позади нас стоял неимоверный.
— Один-ноль, мы ведем! — весело воскликнул Дон, пытаясь делать такие же крутые виражи, как и Вицемир. — Люся, поднажми, иначе твоя нежная кожа станет украшением для барабана какого-нибудь племени «Квох-то»!
— Ты бы лучше пакость какую-нибудь этому Дум-Думу сотворил, а то только каркать умеешь! — ответила она ему, подгоняя своего коня.
— А я ничего против него не имею, — хихикнул он, пролетая сквозь дерево. — Да и все равно у меня недостаточно сил. Я только по мелким пакостям мастер, а мелочи для него, что слону дробинка.
— Ты сам — одна большая пакость! — пропыхтела я и оглянулась.
За нами резво двигался безобразный монстр, который, при всей своей неуклюжести, обладал хорошей маневренностью и скоростью. Дум-Дум нас настигал, что не могло не нервировать.
— Друзья, — резвился Дон, мельтеша перед нами, — где ваше настроение?
— Чтоб ты провалился! — заорали мы хором.
— Ну и леший с вами, — не обиделся Черный Мор.
Я вновь обернулась и махнула на всякий случай в сторону пугала рукой, ни на что особо не рассчитывая, но он тут же окаменел! Как давешний гоблин, просто превратился в огромную статую. Я сама маленько обалдела от того, что смогла воспользоваться магией именно тогда, когда мне это понадобилось.
— О-о! — почтительно протянул Дон. — Уважаю! Может, ты нацепишь кольцо на палец, и я буду тогда твоим спутником, — примирительно добавил он.
— Ей меня хватает! — ревниво прорычал Вицемир, припечатав свирепым взглядом пакостника, а мы, притормозив лошадей, спешились.
— Значит, в тебе действительно кроется Сила?! — восхитился Ле Манги Рэй.
— А ты еще сомневался? — изумилась я.
— Ну… если только немного…
— Эх, Манка, — покачала головой Люська, — нам не верить — себя не уважать!
Это она, конечно, немного загнула, но в целом какое-то зерно смысла…
Я тем временем огляделась и обратилась к защитнику:
— Мы сбились с пути?
Вицемир, тоже покрутив головой, ответил:
— На удивление, нет, и, более того, видишь просвет? — он махнул вперед рукой. — Там маковое поле.
— К Сиверро идете? — поинтересовался Дон, плавно паря в воздухе.
— Откуда ты… ах, ну да… Ты же у нас всезнайка, — поморщилась я, а Черный Мор загордился:
— Да, я такой, но сейчас я просто догадался.
— А ты знаешь, где Сиверро? — поспешно спросила Люська, и мы во все глаза уставились на Дона.
— Знаю. Вчера с одним бывшим ангелом, залетевшим на огонек, трепался, его изгнали из рая, не помню уж за что. Он и проболтался, где скрывается Сиверро.
— Хм… — задумался Вицемир, морща лоб, — хотелось бы знать, откуда у него такая информация.
— Что, завидуешь, что не первым его обнаружил? — не смогла не съехидничать подруга.
— И где же он? — перебила я Вицемира и Люську, обратившись к чертенку.
— А что мне за это будет? — хитро спросил тот, превратившись в руку, просящую подаяния.
— Сочтемся, — дружно пообещали мы.
— Ладно, — благосклонно ответил Дон, вновь став чертиком. — У меня нынче благостное настроение. Ваш Сиверро на маковом поле обитает.
— Тоже мне! Открыл Америку! Это мы и без тебя знали! — возмутилась я. — С какой стати мы бы так целеустремленно двигались именно к этому самому полю!
Перед нами раскинулось бескрайнее маковое поле. Какая красота! Все вокруг было ярко-алым, аж в глазах рябило. Теперь можно и подстегнуть коней, что мы незамедлительно и сделали. Хотелось поскорей встретиться с этим загадочным белым магом.
— Я что-то ничего не вижу, — крикнула я, пытаясь переорать топот копыт. — Хоть бы одно строение было. Не в маках же он, в самом деле, живет! Или ты нас надул? — я строго посмотрела на летящего рядом с Люськой Дона.
— Мне сказали, что он на маковом поле, я вам так и передал, — пробурчал тот, пожав плечами.
— Вы уж поторопитесь, — прокричал Вицемир, — а то уснете все. Это же сонное поле!
— Эх, вечно ты все удовольствие портишь! — надулся Черный Мор.
Этого хама надо все же как-то проучить. Но как?
Мои глаза начали слипаться, и я протяжно зевнула:
— Ну где этот Сиверро? Сейчас вот усну, и кто тогда пойдет спасать ваш мир?
— Здесь, — внезапно ответил Дон. — Тормозите. Да тормозите вы!
Мы натянули поводья и остановили лошадей.
— Ну и где? — спросил Манка с уже закрытыми глазами, а мы услышали откуда-то сверху мягкий голос.
— Я вас ждал, — сказал он.
Мы подняли головы и, поочередно зевая, уставились на белоснежное облако, которое медленно к нам спускалось, словно лифт.
— Поднимайтесь, не бойтесь, — сказал голос, видя нашу нерешительность.
Мы направили наших сонных спотыкающихся лошадей к облаку. Те немного пофыркали, но вскочили на него, и мы стали подниматься вверх. Сон постепенно уходил. Где-то на уровне десятого этажа мы врезались в какую-то пелену и, пройдя сквозь нее, очутились на зеленой лужайке, посреди которой стоял самый обычный домик. Деревянная дверка открылась, и нам навстречу вышел старичок, одетый во все белое. Его седые волосы достигали плеч, а борода спускалась ниже пояса. Мы спешились и неуверенно двинулись к нему.
— Здравствуйте, — сказал он, — проходите в дом, — и жестом пригласил нас войти.
