— Это нужно убрать.
Жена местного шамана хихикнула, весело констатировав:
— А ты ей, кажется, понравилась.
С носом не случилось ничего криминального, если не считать большой бусины, которая виднелась в правой ноздре. Я даже слегка удивилась, что женщина, готовая рожать ребёнка в домашних условиях, потому что её домашний провидец не увидел в этом ничего опасного, не смогла сама извлечь бусину из детского носа.
— Я могла бы, — Яна словно прочитала мои мысли, — но мы с Дари решили, что прийти познакомиться лично будет интереснее.
***
Мир вокруг удивлял каждый день чем-то новеньким. И даже местная «раз-ме-рен-ность» будоражила меня всё сильнее, будто бы намекая, что расслабляться нельзя и готовой следует быть ко всему.
Байкал был разный, и населённые пункты вокруг него тоже.
Наш посёлок отличался особыми контрастами. Здесь не было горячего водоснабжения, но имелись в наличии солнечные батареи. Здесь имелась своя лодочная станция, но не было нормальной дороги. Здесь был свой ФАП, но люди ходили сюда из любопытства или забавы ради, а случись что серьёзное — сначала бежали к шаману и уже потом… ко мне.
Старые бревенчатые домики намекали на то, что жизнь здесь не менялась годами. И зря я поначалу дулась на Василия Анатольевича, выделившего мне мой «неказистый» домишко. Почти все в поселке жили так. Редкое хозяйство могло похвастаться более или менее современными условиями жизни.
Зато здесь имелось единственное маленькое захудалое кафе, в котором готовили самые вкусные буузы на свете.
Ну а природа здесь была… поразительной. У меня каждое утро перехватывало дыхание, когда я выходила на крыльцо своего домика. Мир будто проступал из голубой дымки, обёрнутый тишиной и умиротворением, и только Байкал, своими волнами накатывающий на берег, напоминал о том, что жизнь продолжается.
Люди здесь жили рыболовством и немногочисленным туристами, которые в поисках «естественной» природы и экстрима забредали в нашу глушь. К слову, тур по особо живописным местам стоил каких-то баснословных денег. Впервые, когда услышала местные расценки, я, мягко говоря, обалдела… Будучи уверенной в том, что ни один здравомыслящий человек не отвалит половину годового среднестатистического заработка, я лишь крутила пальцем у виска, наблюдая за тем, как местные бизнесмены вели свои дела. Но… как оказалось позже, своего клиента можно найти всегда. И сюда действительно ехали, не много, но стабильно.
— Заповедные места, — однажды пояснила мне жена главы поселения. — Можно сказать, что святые.
— Да на Байкале куда не плюнь, всё святые места…
— Тс-с-с, — зашипела она на меня, — плевать-то как раз нельзя. Впрочем, как и ругаться. Просто… есть популярные места, типа Ольхона, туда едут все, а есть те, кто ищет тишины и прозрения, им нужно что-то помощнее.
Все эти околооккультные разговоры порядком меня злили. На дворе стоял XXI век, а местные жители все ещё поклонялись духам и боялись громко выяснять отношения в лесах или же на берегу озера.
И пусть я сама впадала в тихую нирвану от здешних видов, но каждое «нельзя» меня удручало, просто потому, что в людях говорила не культура, а страх перед высшими силами: нельзя мусорить, сквернословить и так далее.
Я не испытывала экстаза от местного аскетизма, до последнего не понимая, что меня тут в принципе держит. Да, было приятно ощущать себя полезной, но обидно проигрывать по силе авторитета какому-то там шаману.
Через неделю я поймала себя на мысли, что начинаю тихо закипать от злости.
***
Хотела я того или нет, но шаманизм сам свалился мне на голову. Причём посреди ночи, вежливо, но настойчиво постучав в мою дверь.
В последние дни погода стояла вполне тёплая, мне удалось хоть немного просушить дом, и в нём даже стало приятно находиться, что было абсолютно не лишним для моего прооперированного лёгкого.
В общем, на крыльцо я выскочила в пижаме, со всклокоченными волосами и круглыми глазами, уверенная, что случилось что-то экстренное.
Но при слабом свете фонаря передо мной обнаружился вполне себе спокойный мужчина с раскосыми глазами и вежливой, слегка усталой улыбкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Всё хорошо, — сходу успокоил он меня, — все живы и целы.
Говор у него был размеренный, со скрытой смешинкой.
Хоть мы никогда не виделись, интуиция кричала — он.
— А вы ещё и мысли читаете?
— Нет, — усмехнулся мой незваный гость, — просто у вас вид такой… боевой, что и телепатия никакая не нужна.
Покачала головой, вдруг запоздало сообразив, что стою перед незнакомым человеком, можно сказать, едва ли не в белье. Но смущения отчего-то не испытывала. Было в Борисе что-то такое… безопасное.
— Так чем, собственно, обязана? — ехидно вскинула я бровь. — Раз все живы и целы. Или у вас такой обычай — вламываться в чужие дома посреди ночи?
— А кто-то вламывался? — лукаво удивился он. — Вроде бы честно просто постучал.
Хотелось съязвить, но в голову, как назло, не шло ничего достойного, пришлось ограничиться грозным видом, с которым я и повторила свой резонный вопрос:
— Так чем обязана?
— Нужно, чтобы вы зафиксировали факт рождения.
— Яна? — тут же спохватилась я.
— Всё хорошо, — снова уверил меня шаман. — Мальчик, — с нотками гордости сообщили мне, — вполне здоров и криклив. Нужно просто соблюсти бюрократические формальности.
— Какие вы слова знаете, — взъелась я, сама толком не понимая на что.
— А мы вообще здесь умеем удивлять, — ничуть не обиделся парень. Всё-таки выглядел он сильно молодо.
Недовольно фыркнула и скрылась в доме. Быстро и резко одевалась, почему-то продолжая злиться. Общение с шаманом оказало на меня странный эффект. С одной стороны, он был обычный. Простой бурятский парень в джинсах и свитере. И да, было глупо ожидать, что он явится ко мне с бубном и мешком куриных костей. Но я всё равно подсознательно ожидала чего-нибудь такого. Слишком уж мощный ореол мистицизма был создан вокруг его личности местными жителями.
До их дома шли молча. Молодой отец что-то насвистывал себе под нос и весело размахивал моим медицинским саквояжем, который я так настырно потащила за собой из дома. Джентльменство провожатого свело мои тяготы в пути к разглядыванию звёздного неба и грустным размышлениям о несправедливости этого мира. Как так? Никакие достижения современной медицины и все нечаевские деньги не смогли спасти наших детей. А кто-то вон… рожал дома, едва ли не в полевых условиях, как кошки, и абсолютно не парился из-за этого.
Мысли были нехорошие, завистливые и ядовитые. Возможно, именно это и раздражало меня в Боржоне — лёгкость, с которой они с Яной относились к происходящему. Да я бы на их месте… Но я не была на их месте и вряд ли уже буду. И это сильно удручало. Даже звёздно-снежный купол ночи над головой не в силах был успокоить меня сегодня.
Семейство жило почти на самой окраине. В окнах горел свет, разбавляя кромешную мглу вокруг. Уже у самых ворот мой спутник нарушил молчание:
— Сможешь взять себя в руки?
— В каком смысле?! — тут же насупилась я, решив, что он сомневается в моей компетентности.
— Эмоции свои поумерить, — вздохнул мужчина. — В прежние времена тебя даже на порог бы не пустили.
Нахмурилась. Зато шаман вдруг улыбнулся, рассмотрев что-то на моём лице, освещённом светом из окон.
— Знаешь, фраза «изгнание злого духа» почти про тебя.
— Я не злая.
— Знаю, — всё так же мягко усмехнулся он. — Просто запутавшаяся.
— Вот только этого не надо!
— Чего?
— Пытаться впечатлить меня своими дешёвыми фокусами.
— Ещё и не начинал.
— Ну-ну… Если вам нравится играться в ваше шаманство, то пожалуйста.
— Послушайте, Нина…
— Евгеньевна.
— Хорошо, Нина… Евгеньевна, — Борис снисходительно кивнул. — Понимаете, в данном случае не надо быть шаманом. Даже психологом необязательно. Просто у вас всё на лице написано.
Едва сдержалась, чтобы не коснуться рта. Вот же манипулятор фигов!
