Лукас замолчал и подкинул в печурку еще пару поленьев. Огонь лизнул дрова, ярко вспыхнул, сердито затрещал, и плюнул на пол горячими искрами.
Хольм посмотрел на меня, и я едва не пригнулась под этим испытующим взглядом.
— И кто устроил пожар?
— По официальной версии, никаких свидетельств поджога найти не удалось. Печь для обжига глины, которой пользовался ваш отец, была довольно старой. Полиция решила, что именно ее неисправность привела к трагедии.
— Но вы в это не верите?
— Исчезновение артефактов наводит на определенные размышления, — неохотно ответил Лукас.
— И кому они могли понадобиться?
— Спросите лучше, кому они не нужны, — хмыкнул Хольм. — Если перечислять всех желающих завладеть тем же эндорумом, список выйдет весьма внушительным. Но зацепок нет. Ни одной.
Я задумалась. Кто мог убрать родителей Беллы и украсть артефакты? Кто знал, что Кристофер Бернстоф трудится над созданием эндорума?
— А откуда вы все это знаете? От Давенпорта?
— У меня свои источники информации, — уклончиво ответил Лукас, и по его лицу прошла тень.
А, ну да. Давенпорт ведь говорил, что Хольм раньше был связан с местной мафией. Видимо, до сих пор использовал старые связи.
— А тетушка знала об этих артефактах?
— Трудно сказать. Ваша тетя была весьма недоверчивой особой, и ни с кем не делилась своими мыслями. Даже с Рэндальфом, хоть и испытывала к нему некое подобие привязанности.
— Выходит, артефакты исчезли, нужный вам артенид пропал еще раньше, вся моя семья погибла, и никто не знает, было ли это убийством, или просто цепью случайностей?
Я потерла ноющие виски и подняла взгляд на Лукаса.
— Но почему тогда меня пытались убить?
— Этого я не знаю. И пока я не выясню, что произошло в Баркли и кто за этим стоит, вам лучше оставаться здесь.
— А какой вам интерес мне помогать?
Я пристально посмотрела на Хольма.
— Вы ведь меня терпеть не можете.
— Что бы вы ни думали, леди Бернстоф, но волки никогда не бросают в беде слабых и беспомощных, — немного резко ответил Хольм, и его глаза ярко блеснули.
Вот, значит, как. Типа, пожалел сиротку-инвалида. Внутри плеснулась едкая горечь, и я стиснула руки, сдерживая обиду, а уже в следующую секунду перед глазами мелькнуло видение несущейся по ступенькам коляски, и я опомнилась. Разве важно, из каких побуждений Лукас мне помогает? Если бы не он, лежать бы мне сейчас на набережной с простреленной головой. И все оказалось бы напрасно — и моя вторая жизнь, и шансы на будущее, и усилия, которые пришлось приложить, чтобы снова встать на ноги.
— Лорд Хольм, я хочу вас поблагодарить, — твердо сказала, посмотрев на Лукаса. — Вы спасли мне жизнь, я этого никогда не забуду.
Оборотень ничего не ответил. Он только глядел на меня, внимательно, цепко, так, словно пытался рассмотреть за словами душу, и молчал.
В печке тихо потрескивал огонь, тепло от нее постепенно распространялось по комнате, а мы глядели друг на друга, и я чувствовала, как все быстрее бьется сердце. Оно стучало уже где-то в горле, отдавалось громким стуком в ушах, мешало думать, заставляя мечтать о невозможном.
Минута, другая, третья. Лицо Лукаса все ближе. Наши с ним губы — тоже. Еще секунда — и они соприкоснутся, но…
— Мне нужно идти, — хрипло произнес Хольм.
Он отстранился и отвел взгляд, а я обняла себя руками, ощутив прошедшийся по плечам холод. Магия, кружившая между нами всего миг назад, исчезла, оставив острое сожаление о несбывшемся поцелуе.
— Постараюсь вернуться как можно скорее, — не глядя на меня, сказал Хольм. — А вы никуда не выходите. Дикие звери сюда забредают редко, но лучше не рисковать.
— Вы вернетесь в Баркли?
— Да. Узнаю, что там.
— Лорд Хольм, вы ведь можете попасть в пансион теры Холль?
Я с сомнением посмотрела на Хольма, не решаясь озвучить свою просьбу.
Лукас молча кивнул.
— Среди моих вещей были деревянные фигурки. Вы не могли бы их забрать? Они мне дороги, как память о прошлом. Будет жаль, если они потеряются.
Страшно было довериться оборотню, но и оставить скульптурки я не могла. Вдруг кто-то их найдет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Попробую, — коротко ответил Лукас и неожиданно протянул руку и поправил мои растрепавшиеся волосы.
А я только сейчас сообразила, что, скорее всего, выгляжу настоящим пугалом. Ну точно. Платье перепачканное, от прически остались одни воспоминания, туфли в пыли. Красавица…
— Мне пора, — тихо сказал Хольм и серьезно добавил: — Ничего не бойтесь. Здесь вы в полной безопасности.
Он окинул меня долгим взглядом, а потом повернул на пальце кольцо и исчез.
А я осталась сидеть на стуле, пытаясь понять, когда наши с Лукасом отношения успели так измениться. Но это было лишь одно из недоумений, крутящихся в голове. Сейчас, когда я осталась одна, все произошедшее навалилось разом и снова пронеслось перед глазами. Я отмахнулась от ярких образов и заставила себя собраться. Нельзя раскисать. Нужно думать, что делать, и на что я могу рассчитывать.
Итак, что мы имеем? Сумочка потерялась, когда Лукас вытаскивал меня из коляски. А в ней был кошелек с наличными и несколько векселей. Я пошарила по карманам и выгребла пару мелких монет. Негусто. Получается, у меня нет ни денег, ни сменной одежды, ни документов. К тому же, на меня покушался неизвестный убийца, а теперь я сижу посреди леса в чужом доме, и даже не знаю, в какой стороне находится ближайший город, и как до него добраться.
Я поднялась и прошла к окну. Смахнула паутину, толкнула створки, и те открылись с противным скрипом. В лицо пахнуло прелой листвой.
Я высунулась наружу. Сплошные деревья. Ни дорожки, ни тропинки, ни прогалины. Кажется, что и сам дом растет прямо из земли, и является частью леса. Видимо, не зря Хольм перемещается порталом. Через этот бурелом точно не пройти. С одной стороны, это хорошо, случайные путники не забредут, но с другой, если Лукас не вернется, выбраться отсюда будет сложно.
«Вы мне доверяете, леди Бернстоф?» — всплыл в голове недавний вопрос Хольма, и я задумалась. Сейчас моя жизнь напрямую зависела от Лукаса. Чем обернется помощь оборотня? Каков его собственный интерес? И что мне делать? Прятаться? Но так проблему не решить. Возвращаться в особняк опасно, но где еще искать ответы на бесконечные вопросы о семье Изабеллы? О моей семье.
Я закрыла окно и медленно пошла вдоль стены, разглядывая внутреннее убранство избушки. Небольшой деревянный стол, пара стульев, грубо сколоченный сундук, в углу — бадья с водой. Рядом с ней пристроился рукомойник, на стене над ним тускло отсвечивает зеркало. Я заглянула в его мутные глубины и тихо хмыкнула. Ну и пугало.
В считанные минуты умылась, пригладила влажными руками волосы, и продолжила осмотр дома.
В шкафу обнаружилась стазисная коробка с продуктами. Хлеб, копченое мясо, пара кружков колбасы, головка сыра — Лукас оказался запасливым. С голоду не умру.
Поясницу прострелило болью, но я только поморщилась, и двинулась дальше. В углублении за печкой нашелся закопченный чайник, а на полке рядом с ним — заварка и сахар в жестяных банках.
Есть не хотелось, а вот от чая я бы не отказалась. С уходом Лукаса меня снова начало знобить, и я никак не могла согреться. Видимо, нервы разыгрались.
Я подкинула в топку пару поленьев, набрала в чайник воды и поставила его на печь. А потом нашла железную кружку, насыпала в нее заварки, и спустя несколько минут уже пила обжигающий, отдающий дымом костра чай, и продолжала анализировать произошедшее.
***
Лукас вернулся, когда за окнами окончательно стемнело. Появился посреди комнаты прямо из воздуха и шагнул к столу, поставив на него большой баул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну что?
Я подалась вперед, глядя в осунувшееся лицо оборотня.
— Как в Баркли?
— Полно полиции. Пансион оцеплен, мне не удалось пробраться внутрь и забрать ваши вещи.
— Давенпорт там?
— Да.
— Вы с ним говорили?
— Не рискнул, — ответил Хольм. — Слишком много чужих ушей.
