во, в глаз давай!..
Оглушительный визг перекрыл все звуки.
Дочь леса уже не просила — кричала, забыв слова. Мотала головой. Шогол-Ву давил этот крик ладонью, чуял пальцами горячие слёзы.
Зверь хрипел, ревели люди. Слышались звуки ударов, и на каждый дочь леса рвалась всем телом, будто били её. Что-то упало тяжело, сотрясая землю, и пёсий лай сменился рычанием.
— Ты не смогла бы помочь, — сказал Шогол-Ву. — Слышишь? Не смогла бы.
У неё подкосились колени. Он сжал её, почти невесомую, и подумал, не переломать бы кости. Кроме костей, похоже, там ничего и не было.
Люди ликовали. Выли, как звери, опьянённые кровью.
— Вот так и лесных выродков прикончим! — заорал кто-то, и его поддержали криками.
— Ох, боги, — пробормотала тётушка Галь. — Ох, защитите нас…
Застучали копыта рогачей, псы залаяли, как на чужака. Кто-то приехал.
— Эй, да улыбнётся вам Двуликий!.. И без нас справились?
— Вот так зверюга…
— Он пса у нас порвал, а дальше спугнули, что ли. Видим, бежит к Кривому Лугу — ну, собрались и вам на подмогу…
— У старой хижины тела лежат, ох и подрал он их! К Вольду, должно, ехали, да не успели. И мы не успели… Да уймите псов!
Зазвучали людские крики, рычание, скулёж. Псов поволокли прочь. Одного, видно, хлестнули, и он взвыл. Стало тише, лишь тётушка Галь всё молила богов негромко, всё стояла, не возвращаясь в дом.
И тут в сарае закричал рогач.
— Это ещё что? Эй, ты когда это рогачом обзавелась, хозяйка? — спросили удивлённо и насмешливо.
Слышно было, со скрипом отворилась дверь. Кто-то ахнул.
— Боги, пощадите нас!.. Да как же это? Вот так урод!
— Это Вольда рогачи, — прозвучало сурово. — Ночью свели.
— Украли? Так это точно Нат замешан! А ты ещё врала, старая, что не видала его!
— Ай, заприте, заприте! Ну и клювище!..
Дочь леса сделала попытку вырваться, но Шогол-Ву держал крепко.
Кто-то подошёл совсем близко. Слышно было, как вскрикнула тётушка Галь, когда её дёрнули прочь от двери.
Запятнанный огляделся. Лук был рядом, но удастся ли натянуть?..
— Эй, меня ищете? — донеслось со стороны Безлюдья. — Вы, трусы, только на баб и можете руку поднимать! Хотите награду? Поймайте меня!.. Но!..
Глава 16. Побег
Люди вскричали, захрапели рогачи. Нат поскакал прочь, и кто-то бросился за ним в погоню.
— Сторожите! — крикнули за дверью. — Зверя Вольду вернём, а эта ещё ответит!
— Пусти!.. — взмолилась дочь леса.
— Ш-ш-ш! — сказал Шогол-Ву. — Жди. Ещё немного.
Она замерла послушно. Запятнанный выпустил её, отыскал нож. Во дворе ругались двое, и что-то било в дверь сарая.
Вдали таяли людские крики и стук копыт.
Шогол-Ву дал лесной деве свой лук и мешок, толкнул дверь и вышел.
Поселенцев было семеро. Трое привалились к двери сарая, прочие окружали хозяйку.
— Выродок! — раздался испуганный возглас. — Ну, карга старая! Мы с ней, как с родной, а она воров да выродков привечает!
Один из людей толкнул тётушку. Другой попятился, отошёл на пару шагов и пустился бежать, оглядываясь. Осмелев, закричал:
— Эй, люди, сюда!.. На нас выродки напали!..
Шогол-Ву медленно пошёл вперёд. Трое на его пути оскалились, один поднял рогатину. Тётушка Галь застыла, всплеснув руками и широко раскрыв незрячие глаза.
— Рогачи Вольда, значит? — зло прозвенело за плечом. — Он сам — вор! А вы… лесной зверь не тронул бы живых! Убийцы! Боги проснутся и сотрут этот мир, но перед тем напьются вашей крови, и теперь я сама вижу: вы не заслуживаете спасения!
Пока дочь леса говорила, Шогол-Ву качал в пальцах нож. Плохой, только и годится, что резать хлеб. Такой не метнёшь.
Но люди отвели глаза, и время нельзя было терять. Запятнанный кинулся в сторону — туда, где за поваленной изгородью лежал мёртвый зверь, израненный, исколотый, в луже крови. Нагнувшись, подхватил брошенные вилы. Стиснул зубы так, что подумал, раскрошатся.
Нельзя показывать слабость. Поймут — значит, уже проиграл.
— Что ты мелешь-то? — воскликнул поселенец, отходя от тётушки. — Довольно мы вас терпели, выродки лесные! Носы дерёте, на нас, как на грязь, свысока глядите, а сами границы по-тихому смещаете, землю нашу крадёте! Ещё других ворами зовёте!
И толкнул дочь леса в грудь. Она едва устояла.
Остальные вспомнили о запятнанном. Оскалившись, пошли на него. Двое с пустыми руками, третий с рогатиной.
Ещё двое следили от сарая, подпирая дверь спинами — видно, так спешили поглядеть, что сорвали запор. С той стороны билась и кричала нептица.
Шогол-Ву медленно повернулся, не позволяя себя обойти. Держался так, чтобы видеть троих. Только этих троих, а не того, что полез с кулаками к дочери леса. Пока она сносит удары, у него трое противников, а не четверо.
Тётушка Галь с криком метнулась к сараю. Вцепилась в одного, повисла на рукаве. Он дёрнулся, стряхивая.
Мужик с рогатиной сощурился, примеряясь. Шогол-Ву ждал удара и готовился его отбить. Но противник не спешил, наступал медленно, теснил к мёртвому зверю. Ударить бы первым, но запятнанный не знал, хватит ли сил.
Тётушку оттолкнули. Она отлетела и упала на землю, но рукав выпустила не сразу, и человек невольно шагнул следом. Его товарищ не удержал дверь в одиночку, в щель тут же пролезла голова нептицы, и клюв ударил по плечам, по затылку.
— Ай, тварь проклятая! — закричал поселенец.
Прикрываясь руками, он отбежал. Нептица зашипела, расставила крылья, отыскала Шогола-Ву и пошла на людей.
Один замешкался, второй потянул жердь от сломанной изгороди.
— Что там? — зло крикнул третий, не опуская рогатину. — Бейте их, не жалейте, не то упустим!
Нептицу ударили жердью. Она вскрикнула, раскрыла клюв. Кто-то бросил камень.
Тот, что стоял над лесной девой, тянул к себе лук, и это было плохо.
Шогол-Ву вдохнул. На краткий миг исчезло всё: израненная спина, тётушка Галь на земле, дочь леса, нептица и люди рядом с ней. Всё, кроме человека с рогатиной.
Он выдохнул и шагнул. Зубья вил поймали поперечину снизу.
Мужик дёрнул, пытаясь вызволить рогатину, но Шогол-Ву уже был рядом. Перебросив рукоять вил в левую ладонь, поднял нож.
Противник выпучил глаза, застыл, неловкий и медленный. Хрипя, зажал руками горло и живот. Вилы и рогатина, сцепившись, упали на землю.
Шогол-Ву пнул человека ногой, и тот свалился тоже.
Мужик у дома натягивал лук. Дочь леса повисла на его руке, он ударил локтем. Её зверь выбрался из сарая — опустил белую голову, наставил рога — и бросился вперёд, сшибив поселенца на пути. Тот, падая, закричал.
Безоружные отступили и побежали. Один, сжимая жердь, пятился от нептицы. Шогол-Ву перешагнул через поваленную
