– Никто не мог предполагать, что так случится, – и Гуго выразительно посмотрел в сторону мертвого короля.
– Однако меня короновал германский император! Чужеземный государь!
– Церковь в лице франкского епископа Тьерри одобрила этот шаг.
– Тьерри – родственник Оттона, мог ли он воспротивиться?
– Мне кажется, вы отказываетесь от короны?
– Нет! Но Адальберон, ненавидящий Каролингов, сделает все, чтобы она досталась не мне.
– Напротив, у него, кажется, нет причин желать вам зла. Известно, что вы с братом были врагами, и архиепископ так же посылал проклятия на голову Лотаря, как Бог на змея-искусителя. Поэтому постарайтесь на ассамблее доказать свое право.
– А вы, герцог? – с надеждой посмотрел ему в глаза Карл. – Поможете мне?
– Я не Помпей, мне не нужна корона, но я не желаю также иметь своим врагом архиепископа.
– Одним словом, вы за него?
– Мой голос на ассамблеях – всего лишь один из многих.
– Но вы властвуете над всеми!
– Я господин лишь в своих владениях. Поэтому готовьтесь к борьбе, герцог.
– И мой главный противник?..
– Архиепископ Адальберон.
Карл медленно отошел, стал кого-то искать в толпе. Единственным его другом был сейчас Можер. К нему он и направился. Рядом, бледная, стояла Вия.
– Гуго уже примеряет корону, – негромко произнес Карл.
– Ты и не должен удивляться, – ответил нормандец. – Сам, помнится, говорил: тебе не сидеть на троне.
– Но я король! Я младший сын Людовика Четвертого и последний из Каролингов! Разве корона не моя?
– Ах, Карл, почему ты не послушал совета этой девочки? – Можер обнял Вию за плечи. – Ведь она предупреждала, и не одного тебя, а и самого короля, потом его мать! Но вы все будто ослепли и оглохли! Никто не послушал! Посчитали предчувствие девчонки бредом сумасшедшей. Забыли, как она предупреждала Роберта на заливе Уазы? А ты, ты, Карл! Ведь тебе известно, Вия слов на ветер не бросает. Говорила ведь, дерево погубит короля! Почему ты ее не послушал?
Карл молчал, опустив голову. Потом проронил:
– Ты прав, мой друг. Мы и в самом деле все ослепли.
Можер притянул Вию к себе. Она спрятала лицо у него на груди.
– Девчонка – настоящий клад! Теперь она при мне, и я голову оторву любому, кто посмеет даже искоса взглянуть на нее!
– Что же делать? – поднял голову Карл. – Ведь теперь они все против меня, а я один…
– А что сказал Гуго?
– Мне предстоит борьба.
– Значит, он считает возможным твое царствование?
– Это зависит не только от него. Франки будут выбирать себе короля, главный в этом – Адальберон.
– Но ведь он в тюрьме!
– Герцог приказал освободить его.
– Так, так, любопытно, – и Можер принялся размышлять. Потом спросил у Вии: – Что скажешь, девочка? Как тебе такой поворот?
Вия подняла глаза на Карла:
– Коли герцог освободил архиепископа, значит, тот ему нужен. Адальберон сумеет отблагодарить человека, снявшего с него оковы.
– Помажет его на царство?.. – побледнел Карл.
– Осужденный становится другом тому, кто вынул его голову из петли.
– Но ведь я Каролинг! Последний! Никто не имеет больше прав на корону, чем я!
– Архиепископ знает об этом, ваша светлость, и поверьте, лишит вас этих прав. А если его еще поддержит герцог Гуго, а за ним другие… – Вия вздохнула, потом добавила: – Власть дается тому, у кого уже есть власть. Так сказано в «Записках о Галльской вой не» Юлия Цезаря. Яркий пример тому – история двух Пипинов, Второго и Третьего.
– Выходит, прав был герцог: Адальберон – мой главный враг, – мрачно изрек Карл.
– Позволь дать тебе совет, – подал голос нормандец. – Я, конечно, не политик и мне глубоко наплевать на все эти ваши распри, но скажу по дружбе: уезжай-ка ты к себе в Лотарингию, пока тебе здесь не свернули шею. Дело идет к этому. Ты для них только пень на дороге. Возвращайся к жене и детям, это будет самым лучшим для тебя, клянусь шлемом моего славного предка.
– А ты? – спросил Карл. – Что будет с тобой, Можер?
– Да ничего особенного, – усмехнулся нормандец. – Вернусь на родину и захвачу с собой Вийку. Ей-богу, отец обрадуется такой невестке, хоть и прочил мне в жены кого-то из родни графов Блуа.
Карл Лотарингский, поглядев на обоих, мрачно улыбнулся:
– Значит, мы расстаемся? И теперь уже навсегда?
– Кто знал, что так получится, – Можер бросил взгляд на восковое лицо юного короля, тело которого уже понесли к выходу. – Ты станешь бороться против архиепископа, а значит, против Гуго, которого не сможешь одолеть. Пойми, Карл, в воздухе уже пролегла незримая черта, отделяющая тебя от него.
– Он пригласил меня на суд…
– Там он нанесет первый удар.
– А потом и на выборы нового короля.
– Этим самым он объявил тебя своим врагом. Это будет второй удар, и последний. Тебе нечего делать на этой ассамблее. Вийка права, благодарность архиепископа герцогу не заставит себя ждать.
– Полагаешь, все сложится именно так?
– Для чего же тогда Гуго приказал освободить его? Отныне, Карл, это два вола, которым предстоит идти в одной упряжке. А нынешний день был последним днем вашей дружеской или, я бы сказал, обыкновенной беседы с герцогом франков. Однако не вешай носа, герцог! Хочешь, подскажу выход из положения?
– Ты что-то придумал? – с любопытством спросил Карл. – Говори же, и если дело стоящее, клянусь, я пойду на это ради спасения рода Карла Великого.
– Да очень просто! – воскликнул нормандец. – Тебе мешает Адальберон? Так я пойду и задушу его, тем более что обещал уже это твоему племяннику.
Карл горестно покачал головой:
– Нет, Можер, ни к чему, это ничего не даст. Убей вожака стаи – все одно волки бросятся на тебя и съедят. К тому же за убийство ты сядешь в тюрьму.
– Кто же узнает, если все проделать ловко?
– Не станут даже искать, а возьмут того, кому это выгодно. Тебя и меня – обоих.
– И это мудрое решение, – сказала Вия, еще теснее прижимаясь к нормандцу.
Когда они, оставив Карла, вышли в коридор, она промолвила:
– Меня хотят убить.
– Кто? – резко остановился Можер.
– Королева-мать.
– А-а, эта выброшенная на берег щепка от затонувшего корабля? Пойду и вышибу ей мозги!
– Нет! – возразила Вия. – Найди сначала убийцу, пока он не нашел меня.
– Прекрасно, девочка, теперь я не отпущу тебя ни на шаг. Но кто тебе сказал?
– Гийом, конюх, мой хороший друг.
– Пойдем к нему на конюшню. Ей-богу, там воздух чище, да и люди милее, нежели в этом дворце.
Этой же ночью Можер проводил Вию до дверей ее спальни и, пожелав спокойной ночи, громко добавил, что отправляется по важному делу к герцогу франков, который звал его. И, действительно, развернувшись, он пошел по коридору, гулко топая башмаками. Потом неслышно вернулся и укрылся в одной из ниш, ближней к дверям. Именно сегодня должен прийти убийца, так сказал старый Гийом. Он весь день не сводил глаз с ворот и видел, как Ортанс привела из города незнакомого человека в темном плаще…
