И еще есть исчезающие отсеки, — продолжил другой по имени Свифт. —
Если ты когда-нибудь увидишь дверь или люк там, где их не должно быть — не
открывай их! В этих комнатах хранятся ужасные вещи — и одна из них никогда
больше не позволит тебе уйти, если дверь за тобой закроется.
— И г-г-г-где-то, — вставил Рейаст, новенький с добрым лицом, чьи губы
85
-
86-
дрожали от его постоянного заикания, — есть г-г-говорящая половица. Она с-с-стонет голосом к-к-к-капитана, который от-от-отдааа...
— Чепуха, Рейаст! — возразил подслушавший Дасту. — Роуз — единственный
капитан, о котором вам следует думать. Бойтесь его, если вам нужно кого-то
бояться, и держитесь подальше от его пути. А теперь идите, все вместе, и подвесьте
эти гамаки!
Они только что получили свои гамаки — залатанные и изъеденные молью, отвергнутые матросами — и пытались занять места для подвешивания на жилой
палубе. Мальчики постарше показали им, как подвешивать гамаки к большим
столбам, которые называются пиллерсы, и как взбираться по вбитым в столбы
колышкам для подвешивания гамаков, не сбивая их и не заставляя соседа рухнуть
вниз. Гамаки были подвешены на три глубины: Пазел оказался на среднем уровне, над ним был Нипс, а внизу — Рейаст.
— Рундуки по правому борту, — сказал им Пейтр, ударяя носком по тяжелому
ящику. — Крепко привязывайте к переборке, кроме как в порту и между сменами.
Три мальца на ящик. Для вас есть свежие рубашки и бриджи, но не прикасайтесь к
ним, пока вас как следует не отмоют — то есть, как мы говорим, не обезвошут и не
нарядят для домашнего порта. Нравится вам или нет, мистер Фиффенгурт сожжет
ваши старые тряпки в печи.
Во время ланча новичкам пришлось прислуживать сотне матросов третьей
вахты, которые с огромным удовольствием поглощали еду и грог и требовали
добавки, пока мальчики в безостановочной панике носились вверх и вниз по
лестнице с камбуза. Заливаясь смехом, матросы дразнили их, говоря, что капитан
Роуз заставит их бегать с пушечным ядром под мышкой, если они не будут
двигаться живее.
— И не позволяй своим блохам упасть на меня, пока ты с ними цап-царап!
— Ха-ха-ха! И немного Уллупридского рома, пока вы этим занимаетесь, голубки!
— Или, еще лучше, одну из этих Уллупридских девчонок. Могешь ее добыть?
Когда их собственный ланч (на этот раз солонина с морковью и ямсом) подходил к концу, появился Фиффенгурт с синим пером и потрепанным
гроссбухом с переплетом из тюленьей кожи. Он расчистил место на столе и
обратился к каждому новичку по очереди. Место рождения? Предыдущий корабль, если таковой имелся? Болезни? Учеба в школе? Навыки? Все, что они ему
говорили, записывалось в судовой журнал.
Пазел с ужасом ждал своей очереди. Весь день он слышал шепот за спиной —
догадки и предположения о его коже и акценте. Когда он назвал Ормаэл местом
своего рождения, раздались подмигивания и приглушенный смех.
Фиффенгурт оторвал взгляд от своей книги и впервые с момента их прибытия
стал выглядеть по-настоящему сердитым. Смех прекратился. Затем Фиффенгурт
спросил о предыдущих кораблях. К тому времени, как Пазел перечислил все шесть, лица мальчиков были спокойными и задумчивыми.
86
-
87-
— Как вы так хорошо выучили арквали? — сказал Фиффенгурт, плавно
записывая.
— Я усердно работал в школе, сэр, — совершенно искренне ответил Пазел.
Его прекрасный арквали не имел ничего общего с заклинанием его матери.
После конца опроса Фиффенгурт рассказал мальчикам об их обязанностях. К
радости Пазела все, что делали мальчики, помогая « Чатранду» плыть, не
отличалось от того, чем он занимался на всех своих кораблях, и он хорошо умел это
делать. Смолбои не ставили паруса, не поднимали якоря и не стояли на вахте, но
они помогали морякам во всех этих делах и выполняли еще тысячу других
обязанностей. Если они не чинили парусину, то могли стирать униформу, шлифовать якорную цепь, стачивать вровень торчащие из палубы старые гвозди
или заколачивать новые. Были и срочные поручения: уголь на камбуз, еда для
матросов, вода для офицеров, нюхательный табак для салона первого класса.
Самому камбузу требовалось двадцать мальчишек в смену. Каждую палубу
ежедневно чистили. Каждую веревку покрывали защитной оболочкой из смолы.
— Сколько у нас такелажа, ребята? — спросил Фиффенгурт. — Сможете
догадаться?
— Лиги и лиги!
— Миля! Две мили!
Фиффенгурт рассмеялся.
— Тридцать девять миль,
