ощущение, что он
встретился взглядом с двумя невидимыми существами.
Нипс предупреждающе толкнул его локтем. Пазел, дрожа, перевел взгляд
обратно на Ускинса. Оба голоса сразу же возобновились.
— Будь я проклят в Преисподней! Он слышит!
— Он не может! Он не может!
— Еще как может! Посмотри на него!
— Урод, чудовище! Таликтрум, нам придется...
Ускинс прочистил горло. Он смотрел прямо на Пазела.
— Что, черт возьми, с тобой происходит? — спросил первый помощник.
Теперь все взгляды были устремлены на него.
— Н-н-ничего, мистер Ускинс. Сэр!
Глаза Ускинса сузились. Он расправил плечи.
— Ты ормали, — сказал он. — Паткендл.
— Совершенно верно, сэр.
— Мне не нужно, чтобы ты подтверждал мои слова! — прогремел Ускинс
голосом, который повернул головы на верхней палубе.
— Прошу прощения, сэр.
— Смолбои не осмеливаются подтверждать заявления офицера! Если слово
офицера подвергается сомнению, что хорошего может принести слово смолбоя?
Конечно, это вообще не может принести никакой пользы. Не так ли, Паткендл?
— Я... э-э… да, да, сэр.
— Ты заколебался. Почему?
— Простите меня, сэр. Вы только что сказали не подтверждать ваши
заявления.
— Молчать! Молчать! Дворняжка с пристани! Ты осмеливаешься смеяться
надо мной? Иди опорожни свой мочевой пузырь, как тебе явно нужно, а затем
принеси щелок с камбуза и скреби эти головы, пока они не заблестят! И когда ты
увидишь свое собственное отражение, напомни себе, как тебе повезло, что тебя не
выпороли, ты, жалкий, умный, краснокожий карлик! Вы, другие мальчики, свободны!
Под головами Ускинс подразумевал гальюны, которые на парусных судах
расположены как можно дальше впереди, чтобы ветер, всегда немного более
быстрый, чем сам корабль, уносил прочь их вонь. Комплект « Чатранда» состоял из
двух рядов по восемь человек, поразительное число. Пазел все еще занимался этим
89
-
90-
с помощью длинной щетки и щелока, когда пришел приказ отдавать швартовы, матросы бросились на свои посты, а на стеньгах подняли летучие вымпелы. Вряд
ли это был тот восхитительный момент, о котором Пазел мечтал в первую ночь на
« Эниэле». И все же ему повезло, когда он подумал об ошибке Ускинса: лучше, чтобы тебя считали слабым в мочевом пузыре, чем слабым в голове. Или
судорожным. Или одержимым.
Он не был ни первым, ни вторым, ни третьим, конечно. Как только испуг
прошел, он сразу понял, что происходит. В шахте оружейного погреба было какое-то существо. Два существа, и они зачарованно наблюдали за ним. Пазел хорошо
представлял, что это были за существа. Загадка заключалась в том, чего они могли
от него хотеть.
Наконец, покончив со своей вонючей задачей, он вышел на бак только для
того, чтобы увидеть, как Фиффенгурт пятится к нему, вытягивая шею, чтобы
изучить перекрестки.
— Паткендл! — сказал он. — Уже закончили головы? В чем дело?
— Я… Честно говоря, я не знаю, сэр, — сказал Пазел. — Мистер Ускинс
сказал, что мы не должны подтверждать его заявления. Я пытался повиноваться
ему, но каким-то образом все перепутал.
Фиффенгурт оглядел его (похоже, одним глазом), затем серьезно кивнул:
— Как я и опасался. Прирожденный преступник.
— Сэр?
— Не имеет значения, мистер Паткендл. Идите сюда. У меня есть для вас
другое наказание.
Он повел Пазела через запретную территорию кубрика. Мальчику пришло в
голову, что если бы он и осмелился рассказать какому-нибудь офицеру о голосах, то это был бы Фиффенгурт. Он уже почти решил это сделать, когда квартирмейстер
повернулся.
— У вас есть хватка моряка, молодой человек? Вы можете справиться с
небольшим порывом ветра?
— Конечно, сэр!
— Тогда смотайтесь на кливер-леер и убедитесь, что ни одна улитка или
ракушка не испортили Ее светлость. Освободите ее от них своим ножом — разве у
вас нет ножа?
— Он был украден, сэр.
— Ну, возьмите мой на время, но не смейте его потерять! И будьте помягче с
девушкой, ради всего святого! Она достаточно взрослая, чтобы быть вашей
бабушкой! — Он улыбнулся и понизил голос. — Не спешите. Некоторые из этих
моллюсков чертовски малы.
— Оппо, сэр! Спасибо вам, сэр!
В мгновение ока Пазел перемахнул через поручень и двинулся вдоль линии
бушприта. Он громко рассмеялся, подумав: Фиффенгурт — мой человек! Ибо
вместо того, чтобы быть пойманным в ловушку под палубой вместе с остальными
90
-
91-
мальчиками, Пазел теперь раскачивался на ветру, одной рукой обнимая фигуру
Девушки-Гусыни, впереди каждой души на борту, когда « Чатранд»
