– А как твоя фамилия?
– Фамилия? – очнулась Тайси, чуть не испугавшись, – Какая фамилия? Зачем фамилия?
– Да просто, едем вместе, а я и фамилии твоей не знаю.
– Леднёва, – ответила она.
– Фамилия русская, – сказал Романов несколько подозрительно.
– Что ж с этого? – удивилась она, – Все финно-угорские национальности носят русские фамилии.
– И кто ты у нас из этих национальностей?
– Я марийка, – ответила она просто, – чай пей.
Тут же забралась на диван с ножками, подобрав их под себя, облокотилась о подушку и глянула в чёрное, непроглядное окно. Чай пила не торопясь. Поезд замедлял ход и, похоже, подъезжал к какой-то станции. Скоро мимо проплыл первый станционный фонарь. После фонаря проплыла одинокая баба в форме, с жёлтым флажком в руках – станционный дежурный.
– Ты любишь урбанистический пейзаж? – внезапно спросила Тайси, смотря в окно.
– Не очень, – ответил он, попивая чай, – я люблю пленэр.
– Ух, ты! – восхитилась она, – Слова-то какие! А разве урбанистический пейзаж это не пленэр?
– У французских живописцев, – поучительно сказал он, – пленэр означает отображение живой, акцентирую – живой природы в её естественных красках, а не каменюки и деревяшки.
– Ишь, ты! У тебя французская школа?
– Нет, – немного подумав, ответил Виталий, – у меня не французская школа.
– А какое у тебя направление? – поставила она свой стакан на стол.
– Особого направления нет. Работаем по направлениям заказчика. Главное – качество изображения.
– Уже неплохо, – похвалила она.
– Контингент заказчика диктует все направления.
– Да, – сказала Тайси, – чтобы заниматься искусством, надо иметь не заказчика, а спонсора.
– Женщинам здесь легче, – сразу обвинил Виталий всех женщин, тоже поставил стакан на стол и растянулся на диване.
– Не всем женщинам. Есть кому и тяжелее, – поправила Тайси.
Поднялась, вытащила чемодан, достала из него что-то и тут же попросила:
– Если у тебя есть газета в дорогу, почитай, пожалуйста?
– Зачем?
– Я переоденусь, – сказала она и стала сразу расстёгивать коротенький пиджачок, под которым оказалась блузка. Виталий не стал ждать, когда Тайси начнёт расстёгиваться дальше, потому как останавливаться она, вроде, не собиралась, достал газету с полочки над диваном и, лёжа на спине, прикрыл ею глаза, делая вид, что читает.
– Я могу выйти, – предложил он.
– Не надо. Я тебе верю.
– С чего это?
– Мы – одна команда. И парень ты неплохой.
– Не боишься, что подглядывать буду? – спросил он игриво.
– Нет, – просто ответила она, без лишней кокетливости, – совсем не боюсь.
– Это почему?
– Потому что ты ведь рассчитываешь на взаимность? И вряд ли такой человек, как ты, захочет портить о себе впечатление.
– Вот как?! – только и смог проговорить Романов.
– Слишком открыто? Или терпимо?
– Нормально, – проворчал он из-за своего бумажного укрытия. В купе было тихо, поезд остановился и было слышно завлекающее шуршание женской одежды. Романов глубоко, громко вздохнул.
– Тяжко тебе? – Тайси говорила так, словно и не сомневалась в этом.
– Да как… подглядеть хочется, немножко.
– А ты подглядывал когда-нибудь? – спросила она.
– Конечно, – похвастался Романов, – а как же? В школе особенно.
– Ты бабник, да?
– Ну так не без этого, – сознался Виталий.
– Заметно, – вздохнула она и здесь что-то мягкое, невесомое упало ему на ноги. Виталий шелохнулся. Тайси сказала без суеты:
– Ещё секунда…
Прошла секунда и она оттянула газету от его лица, заглянув к нему, сказала, улыбаясь поощрительно:
– Вот и всё. Спасибо за выдержку.
Тайси стояла перед ним в тонком обтягивающем тёмном трико, расходящемся клёшем от колена вниз. Сверху на ней была простая, но тонкая, мужская сорочка. Сорочка была белая и Тайси в ней была ослепительно хороша. А на ногах Виталия сейчас лежала её юбка. Ему показалось, что это был какой-то особенный знак доверия. Едва он об этом подумал, как состав дёрнулся и пошёл, быстро набирая скорость. Тайси в эту секунду качнулась и, не удержавшись, ткнулась руками в колени Виталия, тут же извинившись, и ухватила с него свою юбку.
– Спать будешь? – спросил он.
– А ты поговорить хочешь? – легла она на подушку.
Романов приподнялся с места на локте, ответил, несколько оправдываясь:
– Надо же знать, кому подчиняться?
– Ой, Витасик, – вздохнула она всей грудью, – если вы не будете особенно нарушать дисциплину… пьянкой, то и подчиняться особенно не придётся. Просто выполним заказ и разъедемся.
Тайси вытянула перед собой руку и разглядывала свои ухоженные ноготочки. Смотрела она на свою руку, явно ею любуясь. Романов поднялся, сел и щёлкнул замком на двери купе, Тайси не обратила внимания.
– Так ты после выполнения заказа сразу обратно? – спросил он.
– Куда обратно? – отвлеклась она.
– В Северск, домой.
– Нет, не обратно. Не решила ещё. Если на море работу найду, то, может, и останусь.
– Дизайнером?
– Можно и так. Можно и оформителем каким-нибудь.
– И что оформлять?
– Агитку какую-нибудь лёгкую, надписи всякие. Найду себе завод и буду писать на его товарах «не кантовать»! – она посмотрела на него очень серьёзно и продолжительно.
– На море есть заводы?
– Ну да, – сказала она вытянув губы трубочкой, словно для воздушного поцелуя, повернула голову на подушке на другую сторону и предположила очаровательненько, – какой-нибудь… «Химпроммашдорстройсервисфосфатфикалияпродакшен».
Быстро глянула на Романова, улыбнулась хорошо и ласково, спросила также:
– Смешно?
– Смешно.
– Я рада.
Тайси проговорила последнее слово очень быстро, потом секунду смотрела на Виталия, тут же резко повернулась, уткнувшись лицом в подушку, и рассмеялась. Романов улыбнулся. Не успел он ничего сказать, как Тайси также быстро отпрянула от подушки, глянула на него пронзительно и спросила, явно заинтересованно:
– Ты уже ревнуешь?
– Это почему?
– Ну как же… – усмехнулась она, – ты уже в своём мужицком умишке предположил каким образом я буду устраиваться на море, на какой-нибудь завод, и предположил, что делать я это буду через постель, а директором там мужик… Правильно?
– Нет, не правильно.
– А вот и неправда. Ты глянь на свою мордуленцию, она очень правдиво говорит, как ты обо мне сейчас подумал.
– Я подумал не так, – попробовал он оправдаться.
– А как?
– Я подумал, что такую видную девчонку любой директор, конечно, может взять на работу, но… наверняка с дальним прицелом.
– Правильно, – перевернулась она на спину и устроилась на подушке удобнее, – правильно. Это, в сущности, одно и то же.
– Сегодня так очень многие устраиваются. И считают это вполне нормальным. Поэтому мы, в своём мужицком умишке, так и думаем.
– Если бы ты был директором, – вновь очень сосредоточенно посмотрела она на него, – ты бы принял меня на работу с дальним прицелом? Только не лгать!
Романов задумался, но ответить не успел.
– Вот видишь, – сказала ему Тайси укоризненно, – прицелился в мужицком умишке своём?
Она посмотрела в потолок купе, сцепила руки в замок у себя на животе и подвела итог:
– Потому дисциплина, Витасик, это – первое в нашей работе. Не будет дисциплины – не будет работы. Ты ещё ладно, – как-то странно похвалила она, – ты человек явно с саморегуляцией… а вот Андрюшка этот… – Тайси цокнула языком, – он, так похоже, немножко безбашенный.
– С чего бы это?
– Возраст дурацкий… двадцать лет
– Тебе больше?
– На два года, – быстро глянула она на него, – и ты не сравнивай, девушка в двадцать два, и парень в двадцать… мальчишка ещё. Тебе сколько? – тут же поинтересовалась она совсем ненавязчиво.
– Двадцать девять. Как тебе этот возраст? Пацанячий? Или…
– Или, – согласилась Тайси примирительно, – на пацана ты не похож, – здесь она состроила лёгкую гримассу, сдвинув брови, и дала характеристику, – в глазах сквозит мужество, а в движениях решимость! В голосе слышится отвага и в каждом шаге сплошной героизм, доблесть и бесстрашие, – здесь она сорвалась голосом чуть ли не до хрипоты, – до дерзости!
Чуть помолчала и брякнула:
– По-одохнуть!..
– Мне нравится, – сказал на всё это Виталий простенько.
– Ещё бы, – глянула на него она коротко и тут же передразнила, – ему нравится! Кому из вас, мужиков самовлюблённых, это не понравится?..
– Ты замужем была?
Тайси замолчала, поднялась с подушки и села на кровати. Несколько секунд она очень внимательно рассматривала его, словно на лбу у Романова вырос цветок. Через какое-то время сказала:
– Не была. Это что… спортивный интерес?..
– Это – просто интерес.
– Мило. По какому поводу?
– По чисто мужскому поводу, – признался он, – девушки, что замужем побывали, немного отличаются.
