Хорхе Риберо был хорошо знаком с ныне покойным Великим магистром ордена Хуаном Эредиа и его племянником Родриго Алонсо, которому было поручено поддерживать связи родосских рыцарей с Константинополем и черноморскими портами. К нему-то картографы и посоветовали обратиться капитану «Вероники». Испанцы говорили, что такие шкиперы, как Ринальдо, хорошо знакомые с черноморскими берегами и течениями, могут стать союзниками родосских рыцарей на Черном море, заручиться их благословением и поддержкой.
Родриго Алонсо сейчас находился в Константинополе, но, чтобы рейс «Вероники» туда не был порожним, Хорхе посоветовал загрузить галеру зерном, которое богатый константинопольский купец Юлиан Кидонис, хорошо знакомый испанским путешественникам, купит по выгодной цене — дай только Бог, чтобы корабль благополучно добрался до осажденного города.
Сам Хорхе Риберо сейчас не мог путешествовать по морю ввиду ухудшения здоровья, но его более молодой помощник Фернандо Оливес был заинтересован в скором возвращении в Константинополь и охотно сел на корабль, пообещав капитану свое содействие в делах.
И вот «Вероника» приблизилась к константинопольской гавани. Из тех, кто находился на борту галеры, не все бывали здесь раньше. По крайней мере двое — Вера и Эмилия — видели знаменитую столицу впервые в жизни. Город, многое утративший за годы грабежей и осады, был все еще великолепен. За лесом корабельных мачт гавани возвышались стены и крыши дворцов, по холмам карабкалось вверх множество зданий, четко выделялась на фоне ясного неба древняя островерхая Галатская башня, издали просматривались арки старинного акведука. Но величественней всех был купол Святой Софии, царившей над городом, «словно корабль над волнами моря». Сияли в лучах солнца разноцветные мраморы и позолота. Город произвел на Веру впечатление еще до того, как она ступила на его землю.
Рядом с ней разговаривали Фернандо Оливес и Ринальдо. Девушка услышала, как испанец сказал капитану:
— Здесь, конечно, уже не те порядки, что были раньше. В городе бедность, власть слаба, а потому развелось много воров и мошенников, особенно в порту. Но со мной вам нечего бояться, я знаком со многими важными людьми, и портовые стражники меня знают. Я вас сразу же отведу в дом купца Юлиана Кидониса, который купит ваше зерно. Здесь, несмотря на общий упадок, на базарах и причалах все еще полно товаров. Однако греческие, славянские и мусульманские купцы предпочитают вести дела в старом городе, нежели торговать с генуэзцами на северном берегу Золотого Рога, в Галате.
— Но я ведь тоже, между прочим, генуэзец, — невесело усмехнулся Ринальдо.
Оливес сделал вид, что не расслышал его слов, и продолжал рассказывать о своих связях в городе и порту, а также расхваливать Юлиана Кидониса, которого называл самым просвещенным из местных купцов.
Вера покосилась на испанца с некоторым подозрением, считая, что путешественник просто набивает себе цену. Прищурив глаза, Оливес внимательно вглядывался в приближающийся берег. Он был скорее среднего роста, чем маленького, но рядом с высоким плечистым Ринальдо казался низеньким и щуплым. Впрочем, лицо его не было лишено приятности, как и почтительно-сдержанная манера себя вести. Вера даже замечала, что испанец словно бы немного робеет перед ней — во всяком случае, его явно настораживала мужская одежда и независимый вид племянницы капитана. И девушка отметила про себя, что ей нравится производить именно такое впечатление на мужчин. Это казалось куда лучше, чем похотливые взгляды или двусмысленные комплименты.
Очутившись в порту, Вера была поражена его многолюдностью и неразберихой. Девушке еще не приходилось бывать в столь оживленных местах, и в первые минуты ей показалось, что в разношерстной толпе и бесконечной суете нет никакого порядка. Но потом она поняла, что все эти грузчики, торговцы, проводники, попрошайки, жулики и зеваки подчиняются неким определенным, хотя и негласным законам. Разумеется, помощь Фернандо Оливеса очень пригодилась экипажу «Вероники». В порту уже ждали заранее оповещенные люди от Юлиана Кидониса, портовые чиновники не придирались, и скоро началась разгрузка корабля.
Впрочем, Вера не слишком вникала в деловую сторону поездки, ее больше интересовал сам город и его обитатели.
Шагая по главной улице, называемой Меса, она беспрестанно оглядывалась по сторонам, удивляясь размаху, непривычному для жителей маленьких городков и селений. Старый императорский дворец хоть и был заброшен, но даже в таком виде привлекал внимание, и на его территории чудесно сохранились базилика Василия и церковь Фаросской Богоматери. Поблизости находился знаменитый Ипподром, постепенно разрушавшийся, напротив него — патриарший дворец, в котором сам патриарх уже не осмеливался жить. Только собор Святой Софии был по-прежнему прекрасен — как последний символ былого величия города, на который уходили остатки оскудевшей казны.
Пройдя затем мимо колонны Константина и форума Феодосия, приезжие под предводительством Фернандо Оливеса свернули к Золотому Рогу, вдоль которого тянулись наиболее заселенные и богатые купеческие кварталы. По пути иногда попадались роскошные дома и здания монастырей, встречались и богато одетые горожане, передвигавшиеся верхом или на носилках. Но чаще можно было видеть полуразрушенные строения и пустыри, а также поля и сады на месте некогда густо заселенных улиц. Впрочем, этих признаков упадка Вера почти не замечала; ей даже нравилось, что в городе так много зелени, что участки домов перемежаются целыми рощами, в которых поют соловьи, шелестят листвой платаны, кипарисы, оливы, пальмы и другие южные деревья, восхищавшие своей красотой. Но она слышала, как сетовали ее спутники на обнищание города, похожего в отдельных районах на село, где жители разобрали брошенные дома, чтобы отапливать жилье. Разумеется, люди, бывавшие здесь раньше, могли с чем-то сравнивать, для Веры же все было в новинку, и она не замечала руин.
Перед тем как направиться к дому Юлиана, Фернандо устроил Ринальдо, Карло, Тьери и Веру с Эмилией в гостиницу недалеко от южной гавани. Остальным же матросам и гребцам предстояло ночевать на корабле.
Эмилия, жалуясь на плохое самочувствие после плавания, осталась в гостинице, а Вера, так и не сменив мужское платье на женское, пошла вместе с мужчинами к дому купца.
Они обогнули базарную площадь, проследовали вдоль берега, мимо верфей и складских помещений, свернули к стене из дикого камня, отделявшей один квартал от другого и, наконец, оказались в нужном месте.
