class="p1">– Сударыня, я догадываюсь, что это князь Мещерский, – обратился Гуревич к Ольге.
– Да, это князь Мещерский, а я его жена!
– Весьма сожалею, Ольга Николаевна, и прошу нас простить за это приключение; но, честное слово, это к лучшему для вас.
– Однако же нам надо ехать, мы можем опоздать к поезду, – спохватилась Ольга.
Ей помогли сесть, укрыли полостью ноги.
– Прощайте, мадам, и не поминайте нас лихом! – сказал Гуревич снимая шапку.
– Бог вам судья! – произнесла Ольга.
Тройка поскакала. Уряднику отдали лошадь убитого стражника.
– Поезжай в село и вышли сюда людей за трупом, – распорядился Гуревич.
Урядник поскакал вслед за тройкой. Пятеро людей медленно удалились по дороге в противоположную сторону.
Игнат вел своего обретенного четвероногого друга, что-то говорил ему ласковое, трепал по холке. Он один был самым счастливым из всех участников происшествия в дубраве.
Последняя ночь
Скачет цыган Игнат по лесным дорогам, перелескам, тайно пробирается он из далекой лесной сторожки на Осове к штабу Савицкого. Мчится окольными дорогами мимо больших селений, проносится во весь дух через глухие деревушки. Жители их с изумлением и страхом провожают глазами необыкновенного всадника. Черный жупан парусом стелется по воздуху, красная рубаха и синие шаровары мелькают на дороге. Встречные видят блеск черных глаз, запыленное лицо и серьги в ушах. Черный ус и борода обрамляют широкий рот; гикнет цыган, оскалит белые зубы – и кажется человеку, что сам сатана несется на скакуне.
– С нами крестная сила! – шепчут, крестясь, встречные.
Храпит, цокает селезенкой добрый конь; запотели его бока, запылилась черная шерсть, пена хлопьями падает с удил, из широких ноздрей клубами валит пар. Чувствует седок, пора коню отдохнуть, но путь еще далек, надо срочно доставить важный пакет.
– Скоро, скоро доскачем, – говорит он верному коню, – отдохнем с тобой, мой товарищ!
И, словно понимая слова, жеребец ускоряет бег, летят комья земли из-под копыт, мелькают придорожные предметы.
Теплый апрельский день клонился к вечеру. На опушке леса цыган остановился. Вдали виднелась деревушка. Зоркий глаз цыгана различал отдельные строения и даже движущихся около них людей.
Переждав в лесу закат солнца, Игнат направился в сторону деревни. Подъехав к крайней хате, он постучал в окно; в нем мелькнуло лицо женщины, и вскоре заскрипели ворота. Цыган въехал во двор.
– Хозяин дома? – спросил он, слезая с коня.
– Нету его, скоро вернется с поля, проходите в хату.
Игнат поставил коня под поветь, отпустил подпругу. Войдя в избу, снял шапку, перекрестился на образа и сел на кут.
– Давненько не был у вас, дай-ка, хозяйка, водицы, далеко ехал, надо передохнуть!
– Правда ваша, Игнат Савельич, – поднося кружку с водой, говорила хозяйка, – и конь, поди, утомился, надо и его напоить.
– Не! Коня я сам напою, когда надо; с дороги пускай постоит, не то запал схватит!
На улице затарахтела телега, послышались голоса. Игнат глянул на улицу.
– Это мой Иван приехал с поля, – заметила хозяйка.
– А кто это другой? – настороженно спросил Игнат.
– Знать, сусед, – спокойно сказала хозяйка.
В избу вошли двое мужиков. Огня еще не зажигали и в спустившихся сумерках лица плохо различались.
– Добрый вечер вам! – сказал хозяин, не подав вида, что знает цыгана, – откуда и куды бог несет?
– В город надо, да вот зашел передохнуть у вас, – ответил Игнат, внимательно вглядываясь в другого мужика. Тот сел у края стола и стал раскуривать трубку.
Как всегда в таких случаях, разговор шел о посеве, какие цены на хлеб, почем продаются кони и как не прогадать, чтобы конь был как конь, а не быдло какое-нибудь.
– А где твой конь? – спросил мужик, обращаясь к Игнату.
– Мой конь явится, когда мне надобен будет, а сейчас его не видно!
– Что-то ты загадками кажешь, – подозрительным тоном проговорил мужик, посасывая трубку. – Главная дорога проходит через село Красное, а наша деревня в стороне; видать, не за своим делом заехал?
– У всякого свои дела, тебе до моих дела тоже нету! – сурово произнес Игнат.
– Да я не про то, время, вишь, такое, што всякий должен глядеть за порядком!
– Пущай стражники глядят за порядком, а тебе нечего браться не за свое дело! Хозяин, зная крутой нрав Игната, поспешил вмешаться в разговор.
– На большаках теперь боязно. Не столько разбойники, сколько стражники так и рыщут, а чего ищут – незнаемо. Бают, Савицкий в наших краях объявился; вот они и всполошились. А где он? Никто его не бачил, и грабительства нема, – убедительным тоном говорил хозяин, принявшись стругать лучину.
– А надысь сказывали, што царь целое войско посылает ловить его; видно, слаба гайка у наших селедошников, – усмехнулся он.
– Люди добрые сказывают, што Савицкий помогает бедным; видать, правильный человек, – вставила хозяйка свое мнение, выходя из хаты с подойником.
– Порядок должен быть, это первое дело, а разбой чинить хороший человек не станет, – упрямо твердил мужик. – Вот позавчера опять стражника порешили!
– Где? И мы не чули, – всполошился хозяин.
– Верст пятнадцать отсюля, в имении пана Гуминского. Черкес-охранник вышел покурить на крылечко, ан ему пулю прямо меж глаз всадили; разве это хорошо?
– Человек был тот черкес прямо зверь, так ему и надо! – убедительно сказал Игнат.
– На это закон есть, а убивать тоже не дело! – возразил мужик.
– Кабы законы были праведные, а то все мужика судють; знать, для нас они и писаны? Сказал слово не так – в холодную, шапку не снял перед паном либо стражником – плетка, а оборони бог, встрянешь в спор против самоуправства – тут тебе и клямка! – со вздохом говорил хозяин, зажигая лучину.
Ярко вспыхнувший огонь осветил присутствующих. Быстрый взгляд, брошенный мужиком, не ускользнул от Игната. Огонь лучины быстро умерился, лица снова расплылись в полутьме.
Но и этого краткого времени было достаточно – оба угадали мысли друг друга.
«Его цыган», – сообразил мужик.
«Смикитил», – подумал Игнат. Кто-то постучал в окно. Мужик обернулся: «Кто тута?»
– Батька наш тута? – раздался звонкий голос девочки.
– Тута, а што?
– Мамка казала – иди домой, пора вечерять!
– Ладно, иду! – ответил мужик, и, как бы нехотя, поднялся с лавки. – Не дают погомонить с людьми; добраночь вам! – сказал он, выходя из хаты.
– Что за человек? – спросил Игнат.
– Сусед наш, – ответил хозяин; – живем мы с ним мирно, но по-разному. У него хата не такая, – показал он рукою на убогую обстановку своего жилища; – у него хата новая, живет справно. Он у нас сборщик, вот и ко мне пришел по этим делам. Пора, говорит, подати платить, а где их взять? Тут еще беда приключилась: мальчонка мой упустил
