него Либби.
Нико посмотрел на Тристана, но тот демонстративно отвел взгляд.
– Ничего зловещего, заверяю тебя, – попытался сострить Нико.
– Зачет, – вздохнул Тристан, посмотрев на него, не на Либби. – Ни добавить, ни убавить.
Гидеон тем временем внимательно разглядывал коробку с книгами. Как-то все это странно, подумал Нико. Причем не в том смысле, когда неловкость возникает между двумя людьми, которые спят друг с другом.
Вообще, едва Либби вошла в комнату, энергия приобрела совершенно иной заряд. Нико не знал, что и думать. Он вроде бы гордился Либби, ведь она отрастила здоровое чувство независимости – он сам твердил, как важно иметь нечто вроде хребта, а путешествие во времени, казалось, должно было укрепить ее самость, – однако в комнате ощущалась более сложная и тяжелая аура. Присутствие чего-то сокрытого и пугающего.
– Можешь сказать правду, – обратилась Либби к Тристану, ударив не в бровь, а в глаз (чего старая Либби не сделала бы), и Нико снова испытал странное чувство гордости. – Не надо врать про эксперимент. Я точно знаю, что это, – объяснила она, опуская взгляд на сложенный лист бумаги, – за модель. Читала записки Вароны.
– Ну хоть кто-то сумел в них разобраться, – сказал Нико, а Гидеон одновременно с ним произнес:
– Записки о чем?
– О гипотетическом конце света. – Либби открыто и со значением посмотрела на Тристана. Эти двое быстро что-то обсудили в полном молчании, как это умеют те, кто видел друг друга без одежды.
Тристан недолго колебался и покивал. Либби отвернулась. Взглянула через плечо на Нико, а потом – на Тристана, и тот вместе с ней покинул комнату.
Нико краем глаза заметил Гидеона – и словно вошел в этот момент в столбик солнечного света.
– Ты сильно разозлишься, – невыразительно произнес Гидеон, – если я скажу, что с Либби что-то не так?
– Я сам заметил, idiota. С первого дня твержу тебе. – Нико потянулся, подняв руки над головой, потом пересел на стул Тристана, а свой подвинул ногой Гидеону. – Как странно, – сообразил он после секундного ощущения дежавю. Розовые ноготки на ногах и телепатия, кризис сознания и профессор Икс («Просто скажи это, Николас».) – Твое присутствие здесь, – сказал он Гидеону, – это странно. Не плохо, просто странно.
Гидеон опустился на стул и тоже задумался.
– Ты о чем-то конкретном?
– Понял, что забыл кое-что сделать. – «Тебе надо обзавестись талисманом. – Стопа с розовыми ноготками у него на колене. – Больше не придется гадать, что есть настоящее».
Он гадал, что на уме у Парисы. Она ведь не совсем отстранилась. Время от времени они перебрасывались сообщениями: ты такой милый и безнадежный; если попрошу подпрыгнуть, ты по-прежнему уточнишь, как высоко? Да. Если честно, хотелось спросить ее о большем и рассказать тоже, просто он не знал, что такого обсудить с женщиной, поцелуй которой все еще чувствовал на губах. Ему отчего-то казалось, будто такой слабости Париса не одобрит. Иронично, если учесть, что, кроме Гидеона, Париса в поместье была единственной, кому не было совсем плевать на него. «Мы у меня. В голове».
Нико мысленно посмеялся и обернулся к Гидеону.
– Помнишь, я говорил, что нам положено разжиться талисманами?
– Смутно, – дерзко улыбнулся Гидеон.
– Ты вообще присмотрел себе что-нибудь?
– Талисман-то? Нет. А ты?
– Нет. А на что? – пожал плечами Нико. – У меня всегда был ты.
– И то верно, – сказал Гидеон теплым, хоть руки грей, голосом. – И вообще, я так и не нашел никаких доказательств тому, что я достаточно смертен, чтобы потеряться на астральном плане. Ну ты понимаешь. Это всего лишь очередная, чуть менее связанная с концом света гипотеза.
Гидеон прикрыл глаза. Нико уже решил было, что друг спит, но тот неожиданно пнул его стул. И Нико рассмеялся.
– Я еще бодрствую, – сказал Гидеон. – Пока.
– Все так плохо? Sois honnête[19].
– Стал бы я тебе врать…
– Да. – Нико придвинулся, стукнувшись с ним коленками. – Конечно, стал бы, просто не делаешь этого.
– Ладно, мне… – Гидеон отвел взгляд. – Это все-таки происходит.
Он имел в виду то, что окружающие воспринимали как приступы нарколепсии и что сам он называл жизнью – до тех пор, пока в нее не вмешался Нико. Последние два года, пока его не было рядом, Гидеон практически не вылезал из царства снов. А Нико с опозданием сообразил, что пока отсутствовал дома, не варил Гидеону волшебного зелья.
– Могу сварганить еще, если надо…
– Ресурсов же нет. – Гидеон отмахнулся, как бы говоря «ну его, забей». – Здесь тебе не НУМИ, где можно было елейными речами проложить себе дорогу в личную кладовую профессора Брикенридж. Здесь ни у кого нет заначки.
– Это же волшебный дом, – не сдавался Нико. – Уверен, его можно заставить накастовать какой-нибудь отравы.
Гидеон вперил в него взгляд, полный чистейшего недоумения.
– Ники, ты так ничему и не научился? Этот дом ничего не накастует.
– Ты о чем это? Он обладает разумом, мы все знаем, что…
– Он разумен, а не услужлив. Ты хоть знаешь, что на кухне почти нет еды?
– Как?!
– Еды практически нет, Ники. Два дня назад пришел имейл от кейтеринговой компании. Тристан, – добавил Гидеон, – обещал разобраться, но…
– Кейтеринговой компании? – Нико немного помолчал, прикидывая, не шутит ли Гидеон. С него станется. Приколы Гидеона можно было назвать очаровательными и восхитительными, однако сейчас он вовсе не поддевал Нико. – Погоди, что?
– Дом не готовит еду, Николас. – Гидеон закатил глаза. – Я знаю, ты привык жить припеваючи, но, черт возьми… – Не прекращая улыбаться, он добавил: – Еще скажи, Либби не пришло в голову хотя бы заикнуться об этом. Она, я уверен, единственная из вас, кому завтрака в постель не приносили.
– Вообще-то, Тристан не… погоди. – Нико нахмурился. – Кто же тогда готовит?
– У вас есть повар, а то и несколько, и все они работают на одну фирму. Хранитель либо же кто-то из его подручных заказывает продукты прямо сюда, в дом, но если верить некоему Форду из отдела кадров, которому на меня, похоже, плевать, – и, кстати, да, у вас есть отдел кадров, – заказов не поступает вот уже больше месяца.
– Что?
– А еще Форд уведомил, что к вам не приезжают посетители. Видимо, Хранитель не допускал сюда людей, и это доставило Форду личное огорчение. Если так будет продолжаться, то Хранителю выразят вотум недоверия, что бы это ни значило.
– С каких пор у нас есть повар? – Нико только тогда сообразил, что хмурится, когда Гидеон взглянул на него и расхохотался.
– О, Ники, ты правда удивлен? Я же советовал подумать, откуда бабки.
– Какие еще бабки? Речь-то шла о тебе, – неожиданно вспомнил Нико, пытаясь угадать, не крутил
