позже – rumbullion, что примерно означало «переполох», а потом сократили до простого «ром», глубоко проник в души людей, которые проводили долгие месяцы в море. Когда они сходили на берег, единственным их желанием было напиться как можно быстрее и дешевле.
Разница в цене и «эффективности» между лёгкими, слишком разбавленными винами, которые импортировали из Франции или Испании и которые часто портились или прокисали во время долгого и жаркого океанского перехода, и тем сокрушительным ударом в «подложечку», а затем немедленной эйфорией, которые давала хорошая кружка ромa с Карибов, была очевидна. Это особенно ценилось, когда хотелось напиться как следует.
Из-за этого ром стал неоспоримым королём антильских таверн. Несмотря на протесты и проклятия, женщина вскоре вернулась с двумя огромными кружками самого крепкого «убийцы дьяволов», который только можно было себе представить. Поставив их так, что добрая часть напитка пролилась на стол, она почти агрессивно спросила:
–Что-нибудь ещё?
Португалец кивнул и сказал:
–Нам нужны люди.
–Люди? Какие именно?
–Те, кто не боится подниматься в высоту, и артиллеристы, которые знают своё дело и хотят заработать хорошие деньги.
–Если бы в этом грязном месте остались люди с храбростью, они бы уже давно сожгли этот проклятый Порт-Ройал, чтоб его дьявол побрал, – пробормотала ведьма, громко втянув носом сопли. —Какая будет моя доля?
–Дублон за голову.
Распотрошённая ведьма кивнула.
–Я посмотрю, что можно сделать!
Тирадентис угрожающе указал на неё пальцем.
–Но не приводи мне мусор, – сказал он. —Мне нужны опытные люди.
Та лишь рассмеялась, показав, что ей не хватает почти всех зубов.
–На Тортуге у всех есть опыт, – ответила она. —Но все они – мусор.
Этой же ночью стало ясно, что она отлично знает, о чём говорит, потому что из сотни хмурых бродяг, которые зашли в её заведение, чтобы встретиться с капитаном Botafumeiro, большинство действительно оказалось людьми с большим опытом в морских делах, но в то же время это была настоящая отбрось.
Ром, голод, цинга, сифилис и галлюциногенные грибы, которые сводили их с ума, превратили этих бездомных в разношёрстную коллекцию человеческих обломков. Однако они демонстрировали энтузиазм, достойный лучшей участи, ухватываясь за любую возможность покинуть этот голый кусок скалы, от которого больше нечего было ждать.
–Оплата хорошая, – предупреждал португалец каждого, кто садился за его стол. —Но если соглашаешься, знай: на борту запрещены алкоголь, грибы, азартные игры и женщины. И у меня действует только одно правило: я вырываю зубы живьём у виновного. Чем больше проступок, тем больше зубов. Когда зубы заканчиваются, я вешаю. —Затем он делал лёгкий жест рукой, отпуская собеседника. —А теперь иди и подумай. Если тебя устраивает зарплата и мои правила, приходи завтра.
XV
Себастьян Эредия вновь обратился за услугами рыжеволосой Астрид, которая, будучи весьма охотно настроенной, с удовольствием откликнулась на его просьбу. После долгой сессии игр, ласк и объятий на огромной кровати в хижине, они отправились на пляж, чтобы растянуться на песке и поделить один из тех огромных и зловонных «сигаров», которые так любила девушка.
– Ты снова думал о том, что я тебе говорила прошлой ночью? – через некоторое время спросила проститутка, не отводя взгляда от миллионов звезд, мерцающих над их головами. – О Момбарсе?
– Слушай, дорогуша… – ответил маргаритенец тоном, будто пытаясь сохранить терпение, чтобы не испортить приятный момент. – Я уже говорил тебе, что у меня хорошая работа на хорошем корабле. Зачем мне усложнять жизнь?
– Какой у тебя корабль?
– «Жакаре».
– «Жакаре»? – удивилась Астрид, приподнимаясь на локте, чтобы лучше его рассмотреть. – Эта разваливающаяся лодка, что стоит на якоре в бухте? Ты это называешь «хорошим кораблем»?
– Лучшим.
– Не смеши меня! – возмутилась девица. – Этот старый каркас потонет от первого же залпа «Гнева Божьего».
– Это мы еще посмотрим! – вызвалась ответить «капитан Джек», усаживаясь и пристально глядя на нее. – А что важно в «Жакаре», так это то, что у него есть то, чего нет ни у одного другого корабля.
– И это что?
– Безопасность, – ответил он. Жестом указал на бухту за спиной, с другой стороны города. – Это единственный корабль, который более двадцати лет бороздит эти воды, не сталкиваясь ни с одной опасностью. От чего толк на корабле со ста пушками, если одна простая скала может отправить тебя на дно за секунду? А с «Жакаре» такого не случится.
– Почему?
– Потому что, моя дорогая, – ответил он, – «Жакаре» не неуязвим, но Старик обладает лучшей коллекцией карт Антильских островов. С тем, что хранится в его каюте, можно с закрытыми глазами доплыть до любого уголка Карибского моря без малейшего риска.
– Как он это получил?
– Чистая случайность! Однажды ночью он внезапно взял на абордаж на вид безобидную каракку, которая оказалась под прикрытием – на ней перевозили архив Севильи в командование флотом Сан-Хуана. И то, что казалось простым сундуком со старыми книгами, оказалось величайшим сокровищем, о котором только может мечтать пират. – Он вновь растянулся на песке, словно завершив обсуждение. – Вот почему «Жакаре» останется лучшим кораблем Антильских островов, пока не развалится.
– Черт возьми! – воскликнула дерзкая рыжеволосая. – Если это правда, любой капитан заплатил бы миллион фунтов за этот архив! Тебе никогда не приходило это в голову?
– Конечно, дорогая! Конечно! Но Старик держит его в своей каюте и, при малейшей угрозе, бросит в море, потому что единственное место, где он действительно хранится, – это в его голове. – Он многократно постучал пальцем по лбу. – Он потратил годы на изучение этих карт и знает их наизусть. Я надеюсь, что однажды он решит уйти на покой и передаст их мне.
Она покачала головой, взмахнув своей яркой гривой:
– Он их продаст.
– Вряд ли, – невозмутимо ответил Себастьян. – Он знает, что если продаст их, появятся копии, а он из тех, кто считает, что не стоит позволять любому дураку плавать по Карибам, будто по собственной кухне.
– Почему?
– Причуды! – воскликнул он. – Ты представляешь своего друга Момбарса, который плавает туда-сюда, не боясь ни одной подводной скалы? Он устроит такие бойни, что в конце концов заставит Корону отправить в Антильский регион настоящий флот. Нет! – добавил он с убежденностью. – Старик прав, и это сокровище должно оставаться в надежных руках.
Он начал ласкать и целовать ее, готовый снова предаться любви прямо на песке, будто этим ставил окончательную точку в разговоре. Рыжеволосая сначала была задумчива, но вскоре с искренней самоотдачей включилась в этот увлекательный процесс, пока оба не остались совершенно обессиленными.
Вскоре Себастьян вскочил на ноги:
– Мне пора! – сказал он. – Забронируй для меня ночь на субботу.
Он
