для прокормления блокированной армии. Пришлось выселить сотни семейств в Альтону и другие места. Остаток общины провел пасхальный праздник в осажденном городе, и раввинам пришлось разрешить семьям, недостаточно снабженным пасхальным хлебом, мацой, питаться горохом и другими овощами, недозволенными в этот праздник. В мае 1814 г. наконец ушли французы. Измученные блокадою гамбуржцы торжествовали; радовались и евреи окончанию войны; но скоро им пришлось убедиться, что окончание войны с внешним врагом означает возобновление войны с «врагом внутренним», каковым являлся еврей для консервативного христианского бюргера. История этой борьбы относится к следующей «эпохе реакции».
В короткий промежуток французского господства в области былой Ганзы образовались небольшие еврейские колонии в Любеке и Бремене, куда раньше евреи вовсе не допускались. В смутное время в эти портовые города переселялись эмигранты из Гамбурга и других мест Северной Германии. Но освобождение Германии от французов побудило христианское купечество этих городов освободиться от еврейских конкурентов и создало новую группу жертв эфемерной эмансипации.
§ 32. Борьба между старым и новым порядком (Саксония, Мекленбург, Бавария, Баден, Вюртемберг)
Во многих государствах Северной и Южной Германии евреям не удалось добиться гражданского равноправия и в промежуток французского господства. Саксония, Мекленбург, Бавария, Баден, Вюртемберг в разных формах отстаивали свое право на еврейское бесправие. Однако дух времени пробил и здесь некоторые бреши в старом порядке. Из перечисленных стран только одна Саксония умудрилась отстоять свою старую привилегию de non tolerandis judaeis[44]. Здесь правительство ревностно заботилось о том, чтобы горсть терпимых евреев в Лейпциге и Дрездене не размножалась, и чтобы чужие не проникали в страну. У всех городских застав продолжали еще взимать с проезжих евреев ту «скотскую пошлину», лейбцоль, которая была уже отменена почти во всех государствах Германии. От этой оскорбительной дани освобождались, в угоду Наполеону, только приезжие французские и вестфальские евреи. Пошлина была упразднена лишь в начале освободительной войны (1813), когда союзная прусско-русская армия заняла Саксонию и учредила там временное правительство.
В других государствах шла в эту эпоху борьба между старым порядком и новыми веяниями эмансипации. В Мекленбурге герцог Фридрих-Франц I незадолго до французской революции издал декрет (1785) о прекращении выдачи евреям Schutzbrief — разрешений на жительство — сверх установленной нормы, «до тех пор, пока часть прежних Schutzjuden не вымрет и тем откроет другим своим единоверцам возможность пропитания». Победы Наполеона в Германии и образование Рейнского Союза склонили герцога к либеральным реформам также по части еврейского вопроса, но при попытках реформ ему пришлось выдержать борьбу с юдофобскими «сословными чинами» (Landesstände) в ландтаге. В 1811 г. депутаты от мекленбургских еврейских общин подали герцогу петицию о равноправии; петиция была передана ландтагу с резолюцией герцога о желательности уравнения евреев в правах, для устранения «известных зол, причиняемых еврейским подданным их нынешним положением в государстве». Ландтаг, состоявший из дворян и купцов, признал желательность улучшения быта евреев, в силу «требований разума, человечности и государственности», но в то же время оспаривал возможность полной эмансипации в силу шкурных интересов. «Свободный еврей, — говорили депутаты, — употребит присущие ему торговые способности для вытеснения христиан из торговли». А потому ландтаг предложил ряд большей частью невыполнимых условий для эмансипации: 1) чтобы евреи отказались от «несущественных» особенностей своей религии, к коим причислены соблюдение субботнего покоя, законы о пище, браках и разводах; 2) чтобы молодое поколение перевоспиталось путем принудительного обучения в немецкой школе, причем разрешить каждому отцу приучать к торговле только одного сына, прочих же готовить к ремеслу, земледелию, искусству (янв. 1812). Этот проект полицейской регламентации семейной и духовной жизни возмутил мекленбургских евреев. Депутаты от общин обратились к заступничеству ростокского профессора богословия Тиксена, престарелого ученого, знатока еврейской литературы, трудившегося много лет — без успеха, конечно, — над распространением христианства среди евреев. Депутаты просили Тиксена употребить свое влияние на герцога с целью отклонения коварного плана ландтага. Профессор исполнил их просьбу, хотя в то же время продолжал твердить свою миссионерскую истину, что без отречения от своего Талмуда и Шулхан-аруха евреям не ужиться с христианами.
Появившийся тем временем прусский эмансипационный эдикт 1812 года придал больше смелости мекленбургскому герцогу, и в феврале 1813 года он издал эдикт, составленный по прусскому образцу, но значительно урезанному. Еврейские семейства, уже снабженные «охранными письмами», получают звание «туземцев» и уравниваются в правах с христианами, но с известными ограничениями. Их дети, желающие обзавестись семьей, должны получить от правительства особую концессию на звание «туземцев», которая выдается после удостоверения их материальной обеспеченности. Все промыслы открыты для евреев, кроме разносной торговли, коробейничества (Hausierhandel), на которую нужно исходатайствовать особое разрешение. Евреи принимаются на военную службу и на муниципальные должности, но государственная служба может открыться для них лишь «с течением времени». За эти льготы евреи должны отказаться от раввинского суда и от своих законов по части браков и разводов, ибо эти дела подведомственны общим гражданским учреждениям. Допускаются смешанные браки между евреями и христианами с тем, чтобы бракосочетание совершалось по христианскому обряду и чтобы дети воспитывались в христианской религии. Однако и эта куцая эмансипация вызвала недовольство среди представителей сословий, и в течение 1813—1814 гг., когда еврейские юноши проливали свою кровь на полях сражений в рядах освободительной армии, мекленбургское дворянство и купечество осаждали герцога просьбами о спасении страны от еврейского равноправия.
Гораздо сложнее была борьба в странах Южной Германии: Баварии и Бадене, где еврейское население значительно увеличил ось в эпоху революции и Наполеоновских войн[45]. До французских побед слывший либеральным баварский курфюрст Максимилиан-Иосиф медлил с разрешением еврейского вопроса. Издав эдикт в пользу протестантов, ранее ограниченных в правах в этой католической стране (1800), курфюрст не решился распространить его на евреев, а только выразил пожелание, чтобы «этот несчастный класс людей, которых нельзя изгнать из страны не навлекая на себя обвинения в жестокости и несправедливости, получил такую организацию, при которой он мог бы постепенно доразвиться до степени полезных граждан». Поощренные этой «милостивой» резолюцией, евреи Франконии обратились к вюрцбургскому профессору теологии Обертиру, желавшему играть роль благородного аббата Грегуара, с просьбою ходатайствовать перед королем о даровании им гражданских прав (1803). Обертиру это требование показалось слишком смелым, и он из дипломатических соображений подал от имени евреев более умеренную петицию, им же редактированную, где излагалась «смиренная просьба франконских евреев об облегчении их тяжкой доли» и об уравнении их с прочими подданными в государственных податях, торговле и промыслах, вообще во всех преимуществах гражданского общества, «поскольку это осуществимо и не противоречит другим
