подданным». Даже евреям, переселяющимся из других стран (имелись в виду французские владения), обещано равноправие. То был первый акт полной эмансипации на территории Германии.
Переход от рабства к свободе вызвал необычайный энтузиазм в еврейском населении Вестфалена. При въезде короля Жерома в его резиденцию, город Кассель, евреи особенно горячо приветствовали его. Во время иллюминации в окне одного еврейского дома были выставлены ручные арестантские цепи с надписью: «Наши цепи разбиты». Вскоре еврейская депутация явилась приветствовать короля. Во главе депутации стоял влиятельный политический деятель, друг и единомышленник Фридлендера, Израиль Якобсон из Брауншвейга.
Финансовый агент при дворе брауншвейгского герцога Карла-Фердинанда, Израиль Якобсон перешел на службу к Жерому Бонапарту после того, как Брауншвейг вошел в состав королевства Вестфален. Якобсон уже давно сочувствовал французским порядкам, мечтал об эмансипации евреев в Германии по французскому образцу и о реформах в еврейском быту. Весть о созыве Наполеоном съезда еврейских нотаблей в Париже привела его в восторг; он написал императору письмо (1806) с призывом распространить свою преобразовательную деятельность на евреев всех стран и учредить для этого в Париже постоянный Высший Совет из представителей еврейства; письмо было опубликовано в газетах и, может быть, послужило одним из толчков к созыву парижского Синедриона. Решения Синедриона окрылили Якобсона, который давно носился с мыслью об уничтожении еврейской обособленности. В городке Зеезене существовала с 1801 года основанная на его средства школа с интернатом, где вместе обучались еврейские и христианские дети; образцово поставленная школа приобрела известность и доставила учредителю славу щедрого филантропа. Внешнее, искусственное сближение евреев с христианами, еврейских форм жизни с христианскими — эта излюбленная идея Якобсона была источником и его добрых дел, и его печальных ошибок.
9 февраля 1808 г. двадцать два депутата от еврейских общин королевства Вестфалей, с Якобсоном во главе, представились в Касселе королю Жерому. Якобсон держал речь, в которой сравнил маленького брата великого Наполеона с Киром, освободителем пленного Израиля, «изнывавшего под игом варварского законодательства»; евреи окажутся достойными равноправия: «они дадут вашим войскам солдат, вашим городам купцов, вашим нивам пахарей». Король ответил очень сердечно: «Скажите вашим братьям, чтобы они старались пользоваться данными им правами. Они могут рассчитывать на мое покровительство наравне с прочими моими детьми»[38].
Эмансипация была обеспечена, и Якобсон с жаром принялся за переустройство еврейских общин в новом королевстве на основании проекта, одобренного парижским Синедрионом. Правительственная комиссия под руководством Якобсона быстро приспособила этот проект к местным условиям, и декретом 31 марта 1808 1. король Жером оповестил о новой организации еврейских общин в Вестфалене, которая должна была служить копией консисториального строя, только что установленного во Франции. Во вступлении к декрету чувствуется уже прямое внушение из Парижа: «Коль скоро евреи пользуются наравне с другими нашими подданными свободою отправления своего культа, последний должен быть, как и другие культы, подчинен нашему (королевскому) надзору, дабы не возникало противоречий между ним и законодательством (государственным) и с той общественной моралью, которая должна служить руководством для всех людей и образовать из них одно политическое общество. Евреи должны перестать быть отдельной корпорацией (un corps à part), а по примеру всех прочих наших подданных различных вероисповеданий раствориться в нации (se fondre dans la nation), коей они состоят членами»[39]. Декретом учреждается в Касселе, как королевской резиденции, еврейская духовная консистория, состоящая из председателя, трех раввинов и двух ученых мирян. Она должна содержаться на средства самих общин, а не государства. Как и во Франции, консистория ведает всеми духовными делами общин, в том числе и делом «религиозного обучения»; она обязана также внушать раввинам и учителям, чтобы они «проповедовали послушание законам, в особенности тем, которые относятся к защите отечества, поучая, что военная служба есть священный долг, исполнение которого освобождает от всех религиозных обрядов, с этой службой несовместимых».
К концу 1808 года консистория в Касселе была открыта. Презицентом ее был назначен Израиль Якобсон, а одним из ее активных членов был Давид Френкель, дессауский учитель и издатель прогрессивного еврейского журнала на немецком языке («Sulamith»). Якобсон сделался полновластным распорядителем консистории. Он заказал печать, на которой значилось: «Королевская Вестфальская Консистория Моисеевой религии»; сам он нарядился в парадный «президентский» костюм — рясу из черного сукна, шитую золотом, с изображением десяти заповедей на груди. Кассельская консистория превратилась в еврейское министерство духовных дел, откуда исходили декреты, регулировавшие всю внутреннюю жизнь евреев королевства[40]. Для Якобсона это был храм, где он священнодействовал. Он исходил (как видно из представленной им правительству записки) из убеждения, что только внутренняя реформа может спасти еврейскую общину и все новое поколение от окончательного разложения. Он видел в германском еврействе две крайности: с одной стороны, строго ортодоксальную массу, дорожащую обветшалыми формами религии и быта, а с другой — новое поколение, которое под влиянием европейского образования, часто поверхностного, отрекается от религии отцов или пополняет кадры людей, стоящих вне еврейства и христианства, пустых, распущенных франтов, компрометирующих идею просвещения. Во Франции — говорит Якобсон в своей записке — дело возрождения евреев идет по верному пути: сначала революция эмансипировала евреев и уравняла все религии, но во время Конвента она упразднила самую религию: ныне же император Наполеон, создатель парижского Синедриона, принял меры к организации еврейского культа, и эта французская система переустройства еврейской общины может найти наилучшее применение в Германии.
И вот кассельская консистория стала издавать циркуляр за циркуляром: о правах и обязанностях раввинов и общинных «синдиков» (старшин), о синагогах, училищах и учительском персонале. Действовала она по-наполеоновски, декретируя различные изменения в религиозных обычаях, особенно в тех, которые были связаны с гражданскими актами. Консистория объявила недействительными браки и разводы, совершенные раввинами без предварительной регистрации в гражданских учреждениях, запретила венчание под открытым небом и некоторые устарелые свадебные церемонии. Она установила обязательную религиозную «конфирмацию» в синагоге: для мальчиков в 13 лет, для девочек — в 12, по образцу протестантской конфирмации, с публичным экзаменом по катехизису, с речами и поучениями раввинов. Уже это нововведение задело совесть правоверных, но еще более волновали их распоряжения консистории относительно синагог. С целью установить однообразный порядок религиозного культа консистория запретила богослужение в частных молельнях и обязала всех жителей каждого города молиться в одной официальной синагоге, где богослужение совершается по предписанному консисторией чину, с опущением многих молитв и устранением многих церемоний. Когда по этому поводу начались волнения в общинах и правительству поступил ряд жалоб на стеснение свободы совести, Якобсон добился опубликования королевского декрета (5 июля 1811), коим подтверждалось распоряжение консистории о запрещении
