— А что за девочек ты приготовил? Смышленых? — спросил комиссар у Птиция. — Поговорить с ними можно?
— Сантьяга, — мягко протянула Яна, — вы же понимаете, что там понадобится подготовленный профессионал, а не эти курицы. Наверняка они бьются в истерике и проклинают все на свете.
Нав медленно кивнул:
— Пойдете?
— А почему нет? Предыдущий контракт был очень скучным.
— Предыдущий? — Щедрость никогда не входила в число добродетелей Темного Двора. Скорее считалась крупным недостатком. — А разве он уже закончился?
— Нет, — Яна достала пилочку для ногтей. — Но в мои обязанности входило только огневое прикрытие. Никто не говорил, что придется лезть в пасть к Вестнику.
— Темный Двор не будет возражать против доплаты за риск, — засопел Сантьяга. — Теперь вы согласны?
— Вполне.
— Какая умная девочка, — пискнул позабытый всеми Птиций. — Если будешь искать работу, приходи ко мне.
* * *
Москва, улица Большая Дмитровка, 28 июля, среда, 06:51
Артем не помнил, как выбрался на поверхность. Сохранились лишь обрывочные воспоминания об узких, полутемных коридорах, ржавой лестнице и легком дуновении свежего воздуха, двигаясь на источник которого он и нашел открытый люк. Совершенное им убийство, а в том, что коротышка умер, сомнений не было, настолько потрясло Артема, что, даже очутившись на поверхности, он несколько минут без памяти брел по серым улицам просыпающегося города. В чувство Артема привел окрик:
— Эй, парень!
Грубый голос легко проник сквозь пелену, окутывающую мозг, и заставил оглядеться по сторонам. Артем стоял посреди пустынной улицы, а на обочине приветливо поблескивал маячками сине-белый полицейский джип.
— Ну-ка, подойди сюда, — качнул автоматом опирающийся на переднее крыло сержант в бронежилете. — Быстренько!
Быстренько так быстренько. Артем медленно подтащился к полицейскому.
— Обкурился? — строго поинтересовался тот. — Документы есть?
— Нет.
— Что тут делаешь?
— Я... я от подруги. Ее муж не вовремя вернулся.
Не самая оригинальная история, но другой у Артема не было. Голова работала очень плохо.
— Подрался?
Испачканная одежда отчетливо показывала, как именно любовник решал разногласия с некстати вернувшимся мужем.
— Нет, — Артем придурковато улыбнулся, — они на втором этаже живут. Я в окно выпрыгнул и в кустах ползал, прятался.
Менее убедительно он не врал никогда в жизни.
— Руки покажи!
Полицейский деловито осмотрел кисти, особенно костяшки пальцев, пытаясь найти следы драки, но напрасно. Детину в красном платочке Артем убивал обрезком трубы, и следов на костяшках не осталось, так, ржавчина на ладони. Крови тоже не было, но сержант явно не хотел отпускать подозрительного человека и искал, к чему прицепиться. История его не убедила, и Артем слегка занервничал:
— Ну, так я пойду?
— Куда пойду? — передразнил его автоматчик. — Документов нет, выглядишь подозрительно. Придется посидеть в околотке, пока не разберемся, что к чему.
Артем поискал глазами обрезок какой-нибудь трубы, но ничего подходящего рядом не было.
— Господин сержант...
— Помолчи.
Рука полицейского медленно потянулась к наручникам на поясе, а Артем окончательно растерялся. Пребывание в кутузке не входило в планы, но, как избежать этой участи, он не представлял.
— Ну, вот ты где, дурачок! — вклинился в разговор мелодичный женский голос.
Мужчины одновременно обернулись.
Около джипа остановился серебристый «Мустанг», из которого на них с улыбкой смотрела девушка в белой блузке, кокетливо расстегнутой на... Нет, лучше сказать так: кокетливо не застегнутой на... В общем, блондинка из «Ящеррицы». Лана.
— Артем, я тебя по всему городу ищу, — она перевела изумрудные глаза на автоматчика. — Где вы его нашли, сержант?
— Вы его знаете?
— Как вам сказать, — Лана нежно посмотрела на Артема. — Конечно, знаю.
Сержант засопел, но руку от наручников убрал. Его напарник, скучавший до сих пор за рулем джипа, слегка привстал для улучшения обзора. Убедившись, что находится в центре внимания, девушка небрежно поправила волосы, вызвав у всех массу положительных эмоций.
— Сержант, вы не против, если я заберу моего друга? — поинтересовалась она. — Нам надо кое-что закончить.
Полицейские дружно облизнулись и шумно выдохнули.
— Если вы за ним присмотрите.
— Обещаю, что больше его не отпущу, — снова улыбнулась Лана. — Артем, прыгай в машину.
— Проваливай, — прошипел ему автоматчик.
Артем плюхнулся на сиденье и сделал ручкой:
— Надеюсь, ребята, что когда-нибудь вам будет так же хорошо, как мне.
Зубы полицейских скрипнули, заглушая звук двигателя, Лана обворожительно улыбнулась, и «Мустанг» сорвался с места.
— Спасибо, — поблагодарил девушку Артем. — Ты не представляешь, как вовремя появилась.
— Представляю, — Лана поворачивала, почти не сбавляя скорости, явно торопясь уехать подальше от полицейских. — Тайный Город не любит светиться. Что ты натворил?
— Я был слишком грязен и подозрителен.
— От тебя воняет Лабиринтом, — девушка демонстративно наморщила носик. — Тебе есть где помыться?
— Нет.
— Ты бомж? Или набиваешься в гости?
В гости к Лане Артем набился бы с удовольствием.
— Меня ищут.
— Значит, набиваешься. Тогда почему не нашел меня в клубе? Ты обещал.
— Потому что нашли меня.
— Но ты сбежал.
— Ага.
— От кого?
— От людов.
— Ого.
«Мустанг» остановился в маленьком переулке, и Лана повернулась к Артему. Белая ткань блузки натянулась, плотно облегая ее грудь, яркие губы изогнулись в полуулыбке.
— Ты такой крутой?
— Нет, просто они меня разочаровали.
— Достойный ответ, — прищурилась Лана. — Недавно в Тайном Городе?
— Почему ты так решила?
— Великий Дом не может разочаровать, Артем. Он может вызывать уважение или страх, а бахвальство и пренебрежение стоят очень дорого.
— Насколько?
Небрежная поза Ланы была необычайно обольстительной, полуобнаженная грудь под тонкой блузкой, стройные ножки, полные, чуть приоткрытые губы и огромные глаза. Волшебные, манящие глаза, обещающие, зовущие, заставляющие забыть обо всем на свете... Артем подался вперед и впился в губы девушки. Мягкие, ласковые губы, слегка горьковатые на вкус и становящиеся все горче и горче с каждым мгновением страстного поцелуя. Что-то тут было не так, Артем ощущал, как нечто неведомое обволакивает его мозг, проникает все глубже в его душу, получает власть. Он чувствовал, что слабеет, и не находил сил прервать этот страстный, ядовитый поцелуй. Напротив, он прижимал к себе девушку все крепче и крепче, словно торопясь попасть под ее чары, и наслаждался порочной сладостью поражения.
Мозг Артема был надежно защищен, поняв это, Лана, фея Зеленого Дома, применила старинное, исключительно женское заклинание «поцелуй русалки», овладела его чувствами, подчинила себе и теперь готовилась узнать всю интересующую ее информацию.
Артем откинулся на сиденье, продолжая переживать горький вкус поцелуя феи. Сейчас он жаждал лишь одного — еще одного упоительного, самоубийственного поцелуя. Он снова потянулся к девушке, но тонкая рука мягко вернула его в кресло.
— Нам надо поговорить, Артем, — улыбнулась Лана, стирая с губ остатки помады. — Почему за тобой охотятся Красные Шапки и Зеленый Дом?
Тихий голос в глубине защищенного навами мозга пытался подсказать Артему, что отвечать на вопрос не следует, но чувства требовали рассказать обольстительнице все.
— Им нужна моя добыча.
— Которую ты украл у Красных Шапок?
—Да.
— А они украли у чудов?
— Да.
Лана помолчала, видимо обдумывая, стоит ли задавать следующий вопрос:
— Что это?
— Карфагенский Амулет.
— Упс! — не обращая внимания на Артема, Лана тихонько выругалась.
— Он у тебя?
— Нет.
Артем снова потянулся к девушке и снова был остановлен.
— Ты его спрятал?
— Да.
— Зачем Амулет Красным Шапкам? Источник им не по зубам.
— Они работают на Вестника.
— Так вот в чем дело. — Лана нервно пригладила волосы. — Вестник жив?
— Да.
— Чтоб меня моряны растерзали, значит, Всеслава обманула Зеленый Дом!
Это в голове у феи не укладывалось. Карфагенский Амулет в руках мальчишки-чела, Вестник жив, королева предала свой народ, смута в Тайном Городе нарастает, и только она, Лана, фея Зеленого Дома, может решить... Или не может? Девушка посмотрела на преданно глядящего на нее Артема:
— Вестник выступил против Великих Домов?
Это был сложный вопрос, и Артему пришлось напрячься и вспомнить все, что он слышал за последнее время:
— Вестник идет к большой войне, он не понимает, что она станет последней для этого мира. Он мыслит только насилием. Он опоздал.
— На кого ты работаешь, чел? — тихо спросила фея, уже не сомневаясь в ответе.
