Железо окружало Фейна – единственное оправдание тому, что он не услышал его прямо за дверью.
– Стой, – одернул он Мер, но та уже выходила.
И, обернувшись, не увидела, как к ней тянется рука в латной перчатке.
Мер схватили за горло, и она, задушенно всхрипнув, вытащила нож. С поразительной быстротой ударила стражника в сочленение доспеха, и он с криком отшатнулся.
Второй стражник наотмашь ударил Мер по лицу и схватил за волосы. Запрокинул ей голову, обнажая клеймо.
Фейн без раздумий бросился на выручку… и замер.
Он убил уже три раза: грабителей на дороге и Блайта. Первых двух – случайно, третьего – по поручению иных. Он поклялся не использовать магию ради себя и своих целей, чтобы не уподобиться наемникам, которые уничтожили его семью. Он не станет убивать, потому что это легко или просто. Он никого не осиротит. Так он говорил себе всякий раз, избегая драки, сторонясь людей.
Нерешительность дорого ему обошлась. Третий стражник схватил его, заломив руки за спину. Фейн тихо крякнул, но вырываться не посмел, боясь пробудить магию.
Теперь двое стражников держали Мер. Третий – Фейна.
Всего три человека. Трех человек хватило, чтобы обречь целое княжество на погибель.
– Хари был прав, – пораженно произнес первый стражник. – Это она. Вот уж не думал…
– Мне надо попасть к Гаранхиру, – сдавленно проговорила Мер. Один из гвардейцев потянул ее за волосы так, что она приподнялась на цыпочках. – Ему надо знать…
– О, ты с ним увидишься. – Стражник встряхнул ее, как пес – пойманную крысу. – Он придет полюбоваться на твое тело. Убедиться, что мы свою работу сделали.
– Вы болваны! – зло выкрикнула Мер. – Я не покушаюсь на него! Ренфру мертв, и всему городу грозит опасность!
Второй стражник снял с пояса нож:
– Больше нет.
– Нам надо попасть к князю. – Голос Мер срывался от паники.
Фейн ни разу не видел ее в таком ужасе. Ни когда на ее глазах водяные лошади затоптали человека, ни когда ее предал Ренфру, ни когда на них напал гигантский вепрь, ни даже когда она сообщила, что скоро их всех захлестнет море.
Зато сейчас, пойманная латниками, она походила на зайца в капкане. Кидалась на стражников, билась и царапалась, пытаясь освободиться, но металл их перчаток сдерживал магию. Мер перестала быть заклинательницей воды, что уверенно провела людей через гроты и отыскала древний источник магии. Искаженное от страха лицо выглядело совсем юным, и Фейн понял: сейчас рядом с ним девочка, которую по приказу князя пытали и заклеймили. Воспоминания о казематах сковывали ее не слабее железа.
Фейн не мог стоять и смотреть, как ее убивают.
Мер была упрямой и озлобленной, могла утопить человека, не моргнув и глазом. Но при этом в ней жила доброта и отвага, какой Фейн не встречал. Мер рисковала жизнью и свободой, чтобы спасти всех в Кайр-Витно.
Руки Фейна были заломлены за спиной, и держал его один-единственный стражник. Схватись они – и магия вступит в силу. Тогда все годы, что Фейн не давал себе ни в чем воли и сторонился людей, пропадут впустую. Он станет душегубом – тем, кем поклялся не быть.
Хотелось бы Фейну сказать, что у него нет выбора. На кону тысячи жизней, и это кровопролитие – цена за их спасение.
Однако в глубине души Фейн выбирал не город, не княжество.
И он выбрал Мер.
Фейн затылком ударил стражника в лицо, сломав ему нос. Гвардеец отшатнулся, но было поздно: Фейн уже ощутил, как меняется. Он закрыл глаза, открыл их…
И позволил магии завладеть собой.
Глава 26
МЕР НЕ МОГЛА ПОВЕРНУТЬСЯ – стражник, крепко дернув за волосы, запрокинул ей голову назад, – но краем глаза все же уловила начало драки.
Стражник со сломанным носом заорал от боли и выпустил Фейна. А тот молниеносно выхватил у противника меч из ножен и рубанул его по шее.
Гвардейцы оттолкнули Мер к стене и вытащили мечи, но Фейн только презрительно стряхнул с клинка кровь и положил его плашмя на свободную руку – как бы метя острием в стражников.
– Беги, – прорычал он.
До Мер лишь через мгновение дошло, что он обращается к ней.
Фейн парировал первый удар и в развороте закрылся от второго. Каждое его движение было плавным и отточенным, словно он всю жизнь занимался фехтованием. Магия захватила его, как огонь, что накидывается на сухое дерево. Избавиться от нее он мог или убив всех врагов, или погибнув сам.
Сердце Мер колотилось болезненно сильно. Она, поначалу неуклюже, пустилась бежать. Неловко огибала углы и, отбивая ладони, врезалась в стены. Кое-как, помогая себе руками, взобралась по винтовой лестнице.
Дорогу заступил еще один стражник, но Мер поднырнула под удар, пнула его под колено и бросилась дальше. Оставалось недалеко. Она уже видела впереди тяжелые двойные двери княжеских покоев. Внутри ей бывать не доводилось, она всегда ждала в коридоре, пока Ренфру говорил с Гаранхиром.
Двери закрывались.
Зарычав от злости, Мер вскинула руку. В створках, как и в любом дереве, еще оставалась влага, и Мер обратилась к ней, забыв, как пересох рот, как стучит боль в висках. Нельзя было дать створкам сомкнуться, потому что крепких железных замков ей уже не открыть.
Но она этого не допустит.
Не допустит.
Створки замерли. Раздался испуганный вскрик, и Мер ощутила, как кто-то силится закрыть двери изнутри.
Она держала их как могла. Оставалось шагов двадцать, однако ноги уже подкашивались. А ведь она подобралась так близко.
Створки снова дернулись, и Мер до боли сжала зубы. Десять шагов… восемь… пять… И наконец…
Мер вскинула обе руки и пустила в ход всю мощь магии, воззвала к каждой капельке воды, направила силу в двери и настежь распахнула их. Вцепившиеся в них двое стражников от страшного удара рухнули без сознания.
Последний рубеж обороны пал. Князь стоял посередине опочивальни. Комната была прекрасна: кровать с накинутым на нее мягким вышитым покрывалом; на большом столе – сыры и кувшин вина. В углу – кресло с высокой спинкой. Эти покои предназначались для особ княжеской крови и более ни для кого, но Мер вошла как к себе.
Гаранхир постарел. Волосы еще не стали седыми, однако потускнели, как металл без полировки. Моложавое прежде лицо обвисло, зато глаза по-прежнему смотрели с прищуром и пристально, по-змеиному. Князь взирал на Мер так, будто хотел разорвать ее голыми руками.
– Ваше величество. – Голос Мер был холоден и спокоен, и ее порадовало это. Она боялась, что все будет происходить как в кошмаре, что не сумеет выдавить слова, так отчаянно необходимые. – Надо вывести людей из города.
Гнев во взгляде Гаранхира сменился удивлением:
– Что?
– Надо действовать немедленно, – сказала Мер. – Разошлите всадников предупредить прибрежные селения. У вас всего несколько часов. Самое большее – полдня.
По взгляду Гаранхира она поняла, что он возводит в уме стены; князь поджал губы и стиснул кулаки. Поначалу она, может, его и напугала, но сейчас всякое преимущество стремительно таяло.
– Заклинательница. – Голос Гаранхира звучал слишком мягко, слишком мелодично для такого
