человека. – Не стоило тебе сюда приходить.
Мер снова ощутила себя девочкой в казематах, подсматривающей, как князь допрашивает и добивает шпиона. Гаранхир с неожиданной прытью бросился к столу.
Там, среди сыров, лежал небольшой, но острый нож. Гаранхир уже замахнулся, готовый вонзить сталь в живот Мер, но она увернулась и перехватила его руку. Князь и сам умел защищаться – возможно даже, его учил Ренфру, – но на подобные игры у Мер времени не осталось. С яростным криком она сжала кулак и обрушила магию на всю воду в теле князя.
Гаранхир словно поперхнулся и выронил нож, звякнувший об пол. Собственное тело перестало слушаться князя. Отшатнувшись, он ударился спиной о стену. Это было простое, неуклюжее колдовство, да и удалось оно Мер потому, что на князе не оказалось брони. Из металла на нем были разве что серебряные перстни, но защиты они не давали.
Князь затылком уперся в каменную стену, и Мер хищно приблизилась к нему. Ей плевать было, что Гаранхир – властитель, что он заклеймил ее, что он отправил за ней погоню, что хотел казнить ее или бросить в темницу.
Она не считала себя храброй, но злости в ней хватало всегда. Гаранхир обнажил зубы в оскале, ожидая последнего удара.
И Мер очень хотела нанести этот удар. Четыре года в бегах, жизнь с оглядкой, страх задержаться на одном месте. Князь забрал Мер из родной семьи, подменив отца тем, кто выковал из нее смертоносный клинок. А стоило Мер ослушаться – и заклеймил ее.
Покончив с Гаранхиром, она избавилась бы от кошмаров.
Но это было бы себялюбивое решение озлобленного ребенка. Так поступил бы тот, кто все еще подчинялся Ренфру. Вот он бы убил князя.
– Ну, что же ты ждешь?! Давай! – сказал Гаранхир. Он был кем угодно, но только не трусом. – Я знаю, ты этого хочешь.
Однако Мер еще нуждалась в нем. Только князь мог вовремя вывести людей из города и предупредить жителей окрестных селений.
Это был ее выбор – спасти тех, кого Ренфру счел недостойными жизни. И Ренфру, и князь использовали ее, пытались сделать из нее смертельное оружие, и оба потерпели неудачу.
– Нет, – сказала она. – Я здесь не для того, чтобы убить тебя, Гаранхир.
Во взгляде князя промелькнуло недоумение: Мер вторглась в замок, добралась до него, князя, ее спутник напал на стражников. Тот, кто пришел побеседовать, ведет себя не так.
– Ты меня выслушаешь. – Мер не узнавала собственный голос. Гнев ее был холоден, как застывшее озеро. Она осознала, что даже говорит сейчас как наставник. – Ренфру уничтожил Колодец.
Смысл услышанного дошел до Гаранхира не сразу, но вот его зрачки расширились, а рот приоткрылся.
– Это… невозможно. Колодец защищен, мои праотцы позаботились, чтобы…
– Ренфру использовал черный порох, – перебила Мер. – Привел с собой рудокопа из Гвинеда, он и помог со взрывом. Кабан мертв, Колодца больше нет, а магия, исходившая от Источника, иссякает.
Лицо Гаранхира залила багряная краска ярости:
– Гвинед? Эти проклятые…
– Все погибнут! – Мер хватила по стене кулаком, заставив Гаранхира вздрогнуть. – Прекрати уже думать о своих чертовых войнах. Гвелод вот-вот затопит. Не будет больше Низменной Сотни, понимаешь ты меня, нет? Если прямо сейчас не разослать в прибрежные селения гонцов, то там все сгинут. Вели всем живо подниматься на возвышенность. Еще десять часов – и город превратится в подводные руины.
– Так ты за этим пришла? – недоверчиво, лающим смехом рассмеялся Гаранхир. – Предупредить меня?
– Нет. На тебя я бы и минуты тратить не стала. Но город – на его гибель я смотреть не хочу.
На лице Гаранхира быстро сменялись чувства.
– Ты была заклинательницей при Ренфру. С какой стати мне тебе верить?
Мер опешила. Гаранхир для нее всегда был кем-то внушительным: повелителем Ренфру, владыкой княжества, а позднее – ужасом из ее ночных кошмаров. Однако сейчас она видела перед собой человека. Стареющего, совершающего ошибки и… пахнущего винным духом.
– Мне нужно одно, – сказала она, – чтобы ты спас как можно больше людей. Хоть раз в жизни будь настоящим правителем.
Толика прежней жесткости вернулась на лицо Гаранхира.
– А если это ложь? Вдруг ты просто отвлекаешь меня?
Мер покачала головой. На споры у нее не осталось сил.
– Выгляни в окно. – Отойдя на шаг, она ослабила магическую хватку. Какое же это было облегчение, голова раскалывалась от боли.
Гаранхир расправил плечи и отошел от стены, а Мер трясущимися руками взяла со стола кувшин, наполнила кубок и опрокинула в себя его содержимое. Теперь, доставив послание, сделав все, что от нее зависело, она испытывала неимоверную усталость. Ноги дрожали, и она заставила себя выпить еще, потом еще один кубок.
Какое-то время князь не двигался, как бы показывая, что в окно посмотрит по собственной воле, а не по ее велению. Затем все же шагнул и выглянул наружу.
Мер знала, что он там увидит. Чувствовала, как океан отступает от берега, словно человек, который набирает полные легкие воздуха.
– Что… что это? – спросил Гаранхир. – Море…
– Отступает, – подсказала Мер. – Несколько часов – и оно нахлынет снова, поднимется выше, чем ты можешь вообразить. Его сдерживают последние крохи магии Кайр-Витно, да и те скоро растают.
Мер с трудом опустилась в кресло с высокой спинкой. На нее будто разом обрушилось все: ложь, предательство, осознание, что она сражалась впустую. Она вернулась за свободой, а вместо этого помогла уничтожить княжество.
Гаранхир побледнел. Обернулся к Мер, потом снова посмотрел в окно.
– Но ведь у тебя… – Князь с трудом подбирал слова. – У тебя власть над водой. Разве ты не можешь это остановить?
– Остановить океан? – Она разразилась горьким смехом. – С тем же успехом можно луну на спине унести. Я не могу остановить…
Она замолчала, не договорив.
Потому как это была правда: море ей не остановить.
А вот задержать его на время она могла.
Князь увидел перемену в ее лице:
– В чем дело?
Мер подобралась, услышав лязг обутых в железо ног. Поверженным гвардейцам спешили на подмогу товарищи, так что ее время вышло. Можно сразиться со стражей, но какой в этом смысл? Послание доставлено.
– И вот еще что, – сказала она. – Твои стражники напали на одного человека: темные волосы, темные глаза, высокий… Он помогает мне. Отзови гвардейцев, немедленно. Те, кто не вступил в бой с ним, еще могут спастись. – Мысли о том, что Фейн, может быть, и сам уже мертв, она себе не позволила.
Гаранхир поджал губы, но ответить ему не дал гвардеец, ворвавшийся в покои. Броня на нем болталась, потому что в спешке он не затянул ремешки. Диким взглядом он обвел опочивальню, ожидая, видимо, застать здесь драку… а увидел князя, что невредимым стоял посреди комнаты, и двух стражников без сознания на полу. И еще молодую женщину в темной одежде, спокойно сидевшую в кресле.
Взгляд стражника задержался на Мер. На лице его читалась смесь страха и смятения.
Гаранхир приблизился к стражнику и заговорил с ним. Мер не стала прислушиваться.
