Если князь последовал совету – хорошо, если нет – она бы предпочла не знать. Это был выбор Гаранхира – не ее.
Мер подумала об Ифанне. О милой и расчетливой Ифанне, что сдала ее, спасая жизни тридцати ворам.
Мер простила названую сестру за предательство и жалела только о том, что не сказала ей этого. Ренфру был прав: выбор есть не у каждого, – и Мер наконец усвоила этот урок. Ее собственный дар стоил ей семьи, побег – свободы, а решение довериться наставнику чуть не привело к гибели всех жителей Гвелода.
Выбор и его цена. Они лежат на разных чашах весов.
Мер зажмурилась и крепко сжала подлокотники кресла. Магия Источника почти истощилась, и жизнь в нем больше не теплилась. Все, что Мер в этом городе любила и ненавидела, скоро окажется под водой: рынки, заваленные свежепойманной рыбой и моллюсками, бани и сладкие напитки, которые в них подают, дома знати и бедняцкие кварталы. Бродячие собаки и осиротевшие дети. Высокородные дамы и служанки.
Воде безразличны происхождение и достаток. Она просто придет и потопит всех.
Если только не встать у нее на пути.
Мер открыла глаза и вздрогнула, напряженная, как тетива лука.
Она помогла затопить княжество. Она не знала, что творит, но это не умаляло ее вины. Не было ей прощения и за отравленные колодцы в деревнях Гвинеда.
Если сейчас она сбежит, то спасется. Но как потом жить с этим?
Мер встала. Хотела бы она сказать, что решение далось ей легко, но в груди потяжелело, холодные пальцы не слушались; а когда она заговорила, голос звучал еле слышно:
– Выводи из города всех. Я постараюсь выиграть время – сколько смогу.
Она подняла глаза и увидела, что Гаранхир смотрит на нее. Князь все еще был мертвеннобледен, но плечи расправил. Стражник снова вопросительно глянул на Мер.
Но Гаранхир приказал:
– Выполняй. Живо разослать гонцов. Пусть велят всем покинуть дома – всем без исключений – и идти на восток.
– Помогайте людям, – добавила Мер. – Найдите повозки для тех, кто не может идти сам. Не жалейте своих коней. Мне все равно, чего это будет стоить.
Стражник в недоумении посмотрел на нее, но Гаранхир взмахнул рукой.
– Делайте, как она говорит, – пробормотал он.
Поклонившись, стражник выбежал из комнаты, а князь тяжело выдохнул.
– Думаю, надо благодарить…
– Не надо, – резко перебила Мер. – Мне не нужна твоя благодарность. Обещай только, что выведешь людей.
Мгновение царила тишина, а потом Гаранхир кивнул.
– Обещаю.
Мер плотно сжала губы, чтобы не говорить больше ничего. Последний раз окинула покои взглядом и…
И поняла, отчего стражник смотрел на нее так странно.
Она сидела не в простом кресле. Это был малый престол, вырезанный из темного дерева. На нем восседал князь, собирая совет у себя в покоях.
Мер отвернулась, выпрямилась и решительным шагом вышла из комнаты.
Глава 27
ЖЕЛЕЗО БЫЛО ПОВСЮДУ.
Кто-то ударил Фейна в челюсть, и во рту разлился железистый привкус крови. Железо валялось на полу, рядом с телами убитых. Оно лежало в руке у Фейна, словно ее продолжение. Оно наполняло каждый выдох и вдох. Оно было в котелке, висевшем на поясе.
Весь мир превратился для Фейна в железо и магию.
Он даже не слышал, а чувствовал, как к нему бежит еще больше солдат. Тех троих, что пытались остановить его, он уже зарубил и перешагнул через тела, превозмогая боль в сведенных конечностях.
Фейн хотел остановиться. Хотел, чтобы все это прекратилось.
– Прошу… – сказал он, когда из-за угла появилась стражница с волосами, наспех собранными в узел.
При виде Фейна она округлила глаза и попятилась. Подбежал еще стражник, оскаленный, с самострелом наготове, но женщина крикнула:
– Нет! Князь велел его не трогать. Нам надо собрать книгочеев.
Стражник недовольно поморщился, но предупреждению внял.
Гвардейцы куда-то устремились, Фейн остался в коридоре один. Судорожно дыша, он чувствовал, как магия постепенно его отпускает.
Колени подогнулись, и Фейн, чтобы не упасть, оперся о стену. Выронил со звоном меч.
Все кругом пришло в движение. Слышались шаги, крики… кто-то выносил вещи. Но его не тронули. Его вообще старались обходить стороной, а это значило только одно.
Мер отыскала князя. Ей все удалось.
От этой мысли даже стало легче дышать. Значит, все было не зря.
Впрочем, чувства вины это не унимало. Фейн отнял жизни – по собственному выбору. Ведь княжество нуждалось в нем. Ведь иначе погибло бы бесчисленное множество людей, но главное – убили бы Мер.
Фейн заставил себя распрямиться. Все тело ныло, а по спине из какой-то раны стекала кровь.
– Фейн!
Он обернулся на знакомый голос. Облегченно выдохнул при виде невредимой Мер, а она бросилась к нему… и встала, не добежав самой малости. Фейн понимал ее нерешительность: он почти весь был в крови.
– У тебя получилось, – сказала Мер. – Я… я боялась…
Фейн устало выдохнул:
– Я убил троих стражников. Выходит, есть толк от моего проклятия.
– Сегодня ты спас сотни жизней. Никогда этого не забывай. Если бы не ты, князь бы так ничего и не узнал.
– Нет, – возразил Фейн. – Это все ты. Я просто… расчистил путь немножко.
Он пошатнулся, но Мер удержала его. Даже через плащ он ощутил ее прикосновение.
– Послушай, – сказала она. – Уходи с гвардией князя. Его выводят через боковую дверь, ходом для княжеской семьи. Это кратчайший путь из города.
Фейн моргнул и уставился на нее:
– А как же ты?
Ее улыбка была вымученной и погасла.
– Тебе надо… уходить с людьми князя. Беги из города, Фейн.
Мер развернулась, но Фейн заступил ей дорогу. Ему в голову пришла ужасная догадка.
– Мер? Куда ты идешь?
Мер отвела взгляд.
– Передай Ифанне, что она была права. Одна жизнь в обмен на тридцать – хорошая сделка.
Фейн понял все окончательно, и осознание оказалось невыносимым.
– Мер, – повторил он.
Какое-то время оба молчали. Мер отвела взгляд, но Фейн видел, какая боль и усталость лежат на ее плечах тяжким грузом.
Он не мог пойти с ней. Необходимо было исполнить клятву и вернуть котелок иным.
Его переполняло чувство беспомощности. Столько крови пролито, столько железа кругом пело впустую – и все равно он не мог ее спасти.
– Я могу что-нибудь сделать? – спросил Фейн.
Мер посмотрела ему в глаза:
– Просто… не забудь, через что мы прошли. Кто-то должен помнить, как это было, а Ифанна все приукрасит.
– Запомню, – пообещал Фейн, и Мер улыбнулась: слабо, печально, но искренне.
Что еще сказать, Фейн не знал. В голове мелькали пустые слова утешения, но Мер они точно не понравились бы. Больше всего она ценила правду, это Фейн успел выяснить.
– Я хотел ответить «да», – произнес наконец он. – Когда ты предложила присоединиться к тебе после ограбления.
– Но ты не мог. – Мер посмотрела на котелок у его пояса.
– Не мог.
Фейн медленно, очень осторожно погладил Мер по щеке, глядя ей в глаза. Чтобы впитать все ее черты, до малейшей. Приподнял ей подбородок, так что волосы открыли клеймо. Вот какой он хотел запомнить ее: блистательной, злой и полной жизни.
Мер прижалась щекой к его ладони. Медленно выдохнула:
– Я спрошу тебя?
Фейн кивнул.
– Если бы ты не присягнул иным, если бы волен был выбирать…
