всего лишь шутка.
– Вся наша жизнь – игра, – тихо вымолвил Джек после повисшей паузы. Но тут же воспрянул, оглядев остальных. – Ну что ж, дама и господа, карт у нас нет. Каков план?
– Карта есть, – удивилась Липа. – Она пустая, поэтому не исчезает.
– Ох, Деревце, святая простота. Пусть сначала выложат, чего хотят.
Джек опустился на край стола, игнорируя стулья. Щелкнул переключателем: свет мигнул и сменился красным, как в проявочной комнате.
– Да у вас тут спецэффекты!
– Верни как было, – бросил Клирик. Он разложил на столе рулон бумаги. – Андре?
Лагард вышел вперед, глядя на Липу.
– Мы возвращаемся обратно. Смотри! – Палец уперся в точку на карте. – Схему я сделал вручную: возможна погрешность, но суть ясна.
– «Три монеты»?
– Верно. Если банды хотят войны, они ее получат. Происходящее в городе отвлечет руководство «Хай Джен», мы же тем временем отыщем Найнса.
– Звучит просто.
– Вот именно. Где конкретика, док? – Джек встал на сторону Липы, почуяв ее сомнения.
– Действуем по ситуации. Вам уже приходилось иметь дело с мисс Лю. Сделать маленький тактический ход не составит труда. – Лагард обвел на карте владения Восьмерок и подвел стрелку к Пурпурному кварталу.
– Объясню по дороге, – шепнула Липа, отвечая на взгляд Джека. – Ты ей понравился. Помог нам при помощи карты.
– Ого. Льстит. Бесспорно.
Лагард усмехнулся.
– Учитывая натуру Дяди Поджи, я бы не доверял вкусу этой дамы. И не обольщался.
– Принято.
– В чем заключается ход, Андре? – Липа придвинулась ближе.
– У Поджи необычное свойство, попробуем его заинтересовать. Он, конечно, ублюдок, но не прячет свою суть, а что касается миссис Голден… На ее фоне грешники ада покажутся святыми.
Липа закусила щеку. Эйда Голден сдала Игнаса корпорации и должна за это ответить. Она редко испытывала к кому-то столь негативные чувства – ненависть пополам с презрением, и от этого багажа следовало избавиться как можно скорее.
– Ты можешь перенести нас сейчас? Детали плана обговорим на месте.
– В «Монеты»? Думаю, да.
Липа достала из кармана карты. Джек не удержался от комментария:
– Занятно. Наш товарищ трикстер продолжает радовать.
– Да брось. То, что исчез валет, – хороший знак. Я нашла тебя. Теперь мы поможем Игнасу.
– Когда окажетесь в «Хай Джен», не забудьте про катализатор, – подал голос Клирик после продолжительного молчания, и Лагард кивнул. Липа заглянула в его темные глаза: угольки, горевшие на бледном лице, не казались ей безумными, как прежде.
– Теперь я вижу, отец О’Доннелл. Знаю, чего вы хотите добиться.
– Уверена, Филиппина? – Ни намека на угрозу в голосе, даже раздражение испарилось.
– Да, – ответила она твердо, без колебаний и страха. – Вы хотите пробудить Хозяина.
План был прост и в то же время запутан, как знак бесконечности.
Липа вспомнила сравнение, которое привел Игнас, прежде чем начать свою историю – от рождения и до побега из «Хай Джен». Тогда они сидели на кожаном диване в его комнате: путь Липы сквозь время только начинался.
Теперь они с Джеком сидели в баре в ожидании Восьмерок.
Он перекатывал монету между пальцами, как заправский фокусник, ничуть не переживая об исходе разговора. Зато Липа была натянутой струной. Лагард взял на себя самый сложный пункт плана.
– Заделался двойным агентом, – прокомментировал Джек.
Тот бросил в ответ:
– C’est la vie[46].
Прямая связь с корпорацией была только у Пурпурных. Если Эйда Голден хотела заполучить нового фейрщика, он станет им – и даже не на словах. Для этих целей у Лагарда была припасена ампула с искристо-лиловой жидкостью. В лаборатории Клирика они не теряли времени зря, вопреки заявлению Джека.
Прощание вышло сухим и скомканным. Отрицать ее догадку О’Доннелл не стал. «Ты поймешь, что мы на одной стороне», – сказал он, вкладывая в ее ладонь два пузырька разных цветов.
– Что это?
– В первом – чистый фейрит. Во втором… Я называю это «бустером». Усиливает любое свойство, эффект временный.
– Насколько долгий?
– От часа до суток – в зависимости от организма и естественных факторов.
– Главное, чтобы Поджи заинтересовался, – добавил Лагард. – Последствия нас уже не коснутся.
– Андре, ты разве не собираешься оставаться в Слэк-Сити? Игнас говорил…
– Что я патриот до мозга костей? – На лице расцвела акулья улыбка. – Только не теперь, когда милостью нашего переговорщика я обещан обеим бандам.
Джек отмахнулся:
– Не вали с больной головы на здоровую. То был не я.
– Что сделано, то сделано, – поспешила вмешаться Липа. – Действуем сообща, чтобы не было сюрпризов.
– Они будут, Деревце. Не думай, что я каркаю, но доверься опыту – сюрпризы неизбежны.
Ожидание затягивалось. Джек уронил монету: та, звякнув, завертелась на ребре.
– Давай в «правду или действие»?
– Нет.
– Как категорично! Ну, тогда демона вызовем.
Липа поперхнулась глотком воды. В подобном заведении она бы не рискнула заказывать коктейли, но вода, по крайней мере, выглядела чистой и ничем не пахла.
– Это что, шутка?
– Ну почему. Никогда в жизни не был так серьезен. Наш падре баловался подобным. Кризис веры нехило по нему ударил, но что было, то прошло. Кануло в Лету, ищи по свету.
– Отец О’Доннелл для меня сложнее всех, – призналась Липа. – Он как закрытая книга.
– А тебе всегда нужно докопаться до сути? – с грустью усмехнулся он.
– Разве это плохо?
– Это прекрасное качество, Липа, – Джек неожиданно назвал ее коротким именем. – Цени его и не потеряй. Ни в коем случае.
Она выглянула в окно, где за потоками дождя колыхались кляксы неона. Фейртаун был частью большого города, как и каждый из них был частью чего-то большего. Миллионы микроорганизмов служили человеческому телу, как миллионы анимонов – Хозяйке Скорби. Всегда было что-то большее. То, чему ты принадлежал.
Может, ей и впрямь стоило поступать на биолога или врача. В другой, прошлой жизни.
– Так что с Клириком? У тебя есть его история?
– Была. Как только выберусь отсюда, найду лазейку в свой таймлайн. Без колоды жизнь не та. – Джек потер пальцем лоб, отгоняя непрошеную мысль. – Так вот. Падре проиграл в «Двадцать пять»[47] еще на заре моего пребывания в Доме, а правило для всех одно: проигрываешь – плати правдивой байкой.
Джек сделал глоток из кружки.
– Если в двух словах, славный мальчуган по имени Мораг родился в Килларни: юго-западная провинция, махонький городишко. Бедная семья, отец-тиран. Из тех, что топят за рабочую партию, по выходным уходят в запой и поколачивают безропотных жен. Проза жизни, как она есть. На желание сынишки стать ученым и уехать в Дублин глава семьи положил… кхм, запрет. Ты уж прости, Деревце, но о таких людях мягко нельзя, так и норовит слететь с языка.
– Понимаю, – кивнула она, лишний раз убеждаясь в том, что все корни уходят в детство. Все неприглядные черты и проблемы, с которыми человек сталкивается в жизни. Никто не становится маньяком, безумцем или алхимиком просто так.
– Суть в том, что в один субботний вечер мистер О’Доннелл покалечил жену. Мораг заботился о парализованной матери, снося его пьяные выходки. Когда ему исполнилось шестнадцать, он заколол отца ножом для разделки рыбы. В день своего
