в жизни эльфа, но для провинившегося мужа, живущего в разы меньше жены, – вечность. – Он привез колдуна, и тот сообщил королю, что я совершенно точно являюсь его прямым потомком.
– Но почему ты не стал принцем? Иметь наследника мужского пола – мечта любого короля.
– Я сам не захотел им быть.
Я моргнул трижды, чтобы увидеть капитана чуть яснее. Мне казалось, что дым от курящих сомнительный табак пьяниц застлал мне глаза, и я не видел, как Кидо язвительно ухмыляется, но нет – он оказался совершенно серьезен. Я заметил, что гвардейцы слушали рассказ капитана так же внимательно, как и я; либо он впервые рассказывал эту историю так подробно, либо я был первым, кто не побоялся задать все интересующие слушателей вопросы.
– Ты самый странный человек из всех, что мне доводилось знать.
Кидо искренне засмеялся. Эта оценка наверняка польстила ему, но я не считал, что он принял столь важное решение, преследуя цель выделиться на фоне прочих внебрачных детей короля; я был почти уверен, что их было гораздо больше, чем позволялось знать обществу. Не все из них выживали, не все решались заявить о родстве, но бурная молодость Эвеарда долгое время была плодородной почвой для доходивших до Аррума слухов.
– Я знал, что настоящим принцем уже никогда не стану. Меня воспитывали в высших кругах общества, но, пойми, это не сравнится с королевским двором. И, как бы странно это ни звучало, я не хочу править целой страной. Возможно, от всех людей, что тебе доводилось знать, я отличаюсь лишь тем, что честно могу признаться себе: мне это не по плечу. Я с этими-то головорезами не всегда справляюсь.
Гвардейцы отозвались на слова капитана поднятием пинт с элем, и мы ответили тем же.
– И как ты сообщил об этом королю?
– Сказал, что не претендую на наследование трона. К тому же тем утром я видел, как в садах играют принцессы. Такие юные, милые, но при этом волевые и умные… я понял, что не могу у них этого отобрать. Они рождены для этого, а я – нет. Я попросил короля обучить меня и дать место в королевской гвардии, и он ответил, что счастлив иметь сына с сердцем, в коем нет места гордыне.
– Не говорил он такого, – поддразнил капитана Аштон. – Сам не похвалишь – никто не похвалит.
– Ну, смысл был в этом, – пожал плечами Кидо, и я заметил характерный для пьяного человека блеск в глазах. – В общем, я стал капитаном только год назад, когда умер предыдущий. До этого был его правой рукой.
– Сэру Кинкардину было столько лет, что, когда Кидо появился при дворе, тот уже едва передвигался по замку в одиночку, – пренебрежительно добавил Аштон. – Считай, он был обеими его руками и ногами. Но старик был умный!
– Это точно, – согласился капитан. – Всегда можно найти достойного соперника для меча, но не всегда – для ума.
Кидо приятно удивлял меня с каждой встречей. Я зря так поверхностно о нем судил; этот юноша был куда глубже, чем я и многие прочие могли представить.
К тому же, судя по всему, я недооценил количество сердец, тронутых моим отцом. Я всегда старался откреститься от нашего сходства, не видя в себе способностей, что все так ценили в нем; мечтал не повторить его судьбы, не метить в герои, не вершить судьбы. И вот он я: притворяюсь тем, кем никогда не являлся, чтобы спасти людей, что никогда не знал, ради мира, в котором прежде не был.
Помимо шокирующей истории Кидо тем вечером прозвучала еще дюжина прочих, некоторые из них были моими. Большая часть в них даже была правдой; я менял лишь места, имена и статусы, для красочности добавляя несущественных деталей, в чем мне заметно помогали опыт чтения и эль. Много эля. Кружки сменяли друг друга так быстро, что я едва успевал замечать делающих это разносчиц. Если я и видел их лица, то лишь когда они игриво верещали, напуганные приставаниями моих спутников; к концу вечера одна из таких девушек и вовсе поселилась на коленях у капитана.
Кудрявая хохотушка с русыми волосами не затихала ни на секунду, не давая переключить внимание на что-то другое. Руки Кидо блуждали по пышным формам, вырывающимся из-под грязного рабочего платья, хотя создавалось впечатление, что этого не замечает даже он сам.
– Что-то ты засмотрелся на Скайлу, – ударил он меня кулаком в плечо. От резкого движения головы в глазах поплыло. – Хочешь, отдам ее тебе сегодня?
– Не стоит.
– Чем я тебе не угодила, господин? – захихикала Скайла, наклоняясь к моему лицу. – Не отказывайся, пока не попробовал.
– Давай, Териат! Прими мой дружеский подарок!
Кидо подтолкнул девушку, чтобы та встала с его колен, и звучно шлепнул ее по заду. Она ответила привычным смехом, уже беспрестанно звучащим в ушах, и упала на мои колени.
– Я не в состоянии ублажать женщину, – оправдывался я.
– Так тебе и не нужно – я буду ублажать тебя.
Девушка опустила лицо к моей шее и стала покрывать ее поцелуями. Я не мог сосредоточить взгляда, а от вида плавающего зала таверны к горлу подступала тошнота. Плотно зажмурившись, я с трудом нашел в себе силы, чтобы поднять руки и отстранить Скайлу; обиженно надув губы, она встала и скрестила руки на груди.
– Иди ко мне, девочка. – Кидо вновь принял ее в свои объятия. – Ребята, кажется, кое-кому пора возвращаться в замок. Проследите, чтобы он не упал где-нибудь в коридоре, три шага не дойдя до постели?
Я не услышал, что ответили гвардейцы, и не увидел, что дальше делал их капитан; лишь почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили меня под мышки и заставили встать на ноги, на которых я едва держался. Подхватив с двух сторон, парни почти несли меня к выходу из таверны.
– Соберись с силами, евнух, – буркнул недовольный Аштон. – И только попробуй опоздать на утреннюю тренировку.
И я на нее не опоздал. Ведь как можно опоздать туда, куда не пошел вовсе, верно?
Минерва вновь снилась мне всю ночь, но характер видений разительно изменился. Я больше не чувствовал вожделения и должен был бы радоваться этому, однако… я чувствовал нечто иное. Каждый раз, когда в забвении мне встречался ее лик или мысль о нем возникала в голове, меня переполнял восторг. Детский, бескомпромиссный восторг, с которым я ничего не мог поделать.
В одном из снов я жил в Арруме, будто бы никогда и не притворявшись странствующим рыцарем, но ее образ все равно преследовал меня повсюду;
