ночей я провела, снова и снова переживая тот вечер на пляже, глядя в кипящие волны, стараясь осмыслить то, что вижу. Теперь вот и папа все узнал. Едва начал новую жизнь, как его затянуло в мутные глубины прошлого. И зачем только я не оставила все как есть? Хотя, наверное, это было невозможно. Старые тайны и травмы – от них нельзя спрятаться, они сидят у тебя внутри, глубоко укорененные в память, вплетенные в самую ткань твоего существа.
Я снова позвонила папе, хотя он и говорил мне, что не надо. Есть ли на свете звук, исполненный большего одиночества, чем бесконечные гудки телефона? Я представляла себе, как папа сидит у себя в квартире, один-одинешенек, в мятой рубашке и нестираных брюках, глядя в окно на недостроенный дом напротив. По вечерам там видно, как рабочие лежат рядком на полу какой-нибудь неотделанной комнаты, показывая друг другу видео на экранах телефонов. Я подумала об Уме в ее ашраме посреди гор. А я сижу тут, в самом конце дороги, где на много миль лишь снега да льды, а вокруг медленно смыкается тьма.
33
Я бездумно смотрела, как маршмеллоу, которое я держала над огнем, загорается ярким пламенем.
– Но ты ведь не будешь это есть? – ужаснулась Рита, когда я подула на обугленную сторону, чтобы остудить ее.
– Еще как буду, так вкуснее.
Я отодрала почерневшую корку, под которой открылась липкая розовая масса, и сунула оба куска в рот. Огонь бодро потрескивал, на моем бокале красного вина поблескивали отсветы пламени. В такие вечера надо отдыхать и морально расслабляться, но я не могла. После разговора с Умой я не спала всю ночь и до сих пор так и не сумела дозвониться до папы.
– О чем задумалась? – спросила Рита.
Я оторвала взгляд от огня.
– Вчера я вспомнила еще один эпизод из детства.
– И какой же? – Она протянула мне бутылку.
Я щедро подлила себе в бокал.
– Когда мы были в отпуске, маму пытался изнасиловать друг семьи. Первый муж Умы.
Рита судорожно втянула в себя воздух.
– Боже! А твой папа знает?
– Ума ему сказала, вот только что. И они из-за этого страшно поссорились.
– Лучше сейчас, чем через несколько лет брака, – заметила Ума.
– Правда. Но мне все равно очень жалко обоих.
– Маму свою пожалей. Она тут жертва.
Голос Риты прозвучал так неожиданно резко, что я удивленно посмотрела на нее, но она, вся ссутулившись, смотрела в огонь.
– Прости. У меня такое ощущение, что я тебе вечно ною о своих проблемах, а о твоих мы никогда не разговариваем.
– Ой, да ради всего святого! Меньше всего на свете хочу обсуждать свои проблемы. Тогда мы всю ночь тут просидим.
– Правда? А так посмотреть, кажется, у тебя все схвачено.
Рита вылила себе остатки вина из бутылки.
– Видела бы ты мой банковский счет!
– Здорово ты придумала с субарендой. Помогло же, да?
– Угу. Хотя моя соседка не слишком в восторге.
Она отпила большой глоток, по-прежнему излучая напряженность всем телом. Никогда прежде я не видела ее вот такой – в приступе дурного настроения, взявшегося внезапно, из ниоткуда. Обычно Рита была образцом уравновешенности. Но, опять же, новые знакомые нередко и меня описывали в примерно таких же выражениях.
– У тебя еще какие-то неприятности?
Рита вздохнула:
– Да не.
– Ну что ты, уж мне всегда можешь рассказать. Мне хоть не так неудобно будет, что я тебя вечно гружу.
Она взяла еще штучку маршмеллоу и нацепила на палочку.
– Моя бывшая, Айви, на днях переехала в Портленд. Мы как-то раз ездили туда на выходные – так было здорово. Потом мы много обсуждали, как бы туда перебраться. Но так и не собрались. А теперь она, ну как-то… собралась. Но уже без меня.
Маршмеллоу у нее горело синим пламенем, но она словно не замечала. Я тоже молчала, боясь, что спугну и она снова замкнется в себе. Она со мной еще никогда не была настолько откровенна. Может, алкоголь слегка развязал ей язык.
– Вы долго были вместе? – спросила я.
– Семь лет.
– Ого! Порядком. А ты знаешь, почему все закончилось?
– Белый порошок, на котором я сидела, сыграл свою роль.
Я остолбенела. Если не считать вина, да и то изредка, Рита относилась к своему телу более чем ответственно. Свято соблюдала восьмичасовой сон, ела здоровую пищу, а уж спортом занималась куда регулярнее меня.
– Я и не знала. Ты выглядишь такой здоровой. Мне бы и в голову не пришло, – промямлила я.
– Одно из моих любимых преимуществ жизни здесь. Ты постоянно вне искушений, так что и оступиться несравненно сложнее.
– Вы с Айви все еще общаетесь?
– Время от времени. Но я преимущественно слежу за ней в соцсетях.
– А я за Райаном.
– Что ты сейчас к нему испытываешь? – спросила Рита, хватаясь за повод увести разговор в сторону.
Я не стала ей мешать.
– Я сейчас все время так занята, что думаю о нем гораздо меньше. – Чистая правда, если не считать бессонных ночей, когда каждый час в темноте казался вечностью.
– И ты ведь общаешься с этим новым парнем, да?
– А, ты про Джобина? Он просто друг.
– Очень симпатичный друг, – усмехнулась Рита.
Она тут как-то на днях вошла в комнату во время нашего видеозвонка. Послушать ее, я «глазки строила» – полнейшая неправда!
– Кажется, он не мой тип, – сказала я.
– Потому что не бессовестный лживый засранец?
– Ха-ха. – Я легонько толкнула ее в плечо.
– Не, серьезно. У вас, цис-женщин, хорошие парни не в почете. Пригласи его погостить.
– Да рано еще. И далеко, из Индии-то.
– А мне казалось, он собирается в Европу?
– Ага, в Париж.
– Ну вот и пригласи его на выходные. Как друга, само собой.
Может быть, вино придало мне пьяной удали или я просто и в самом деле хотела увидеться с Джобином, но, дав Рите еще совсем немножко меня поуговаривать, взяла и послала ему приглашение.
– В конце концов ты заслужила немножко радости.
– Еще как!
– Поехали со мной в город? Я встречаюсь с друзьями.
Я покачала головой и начала мысленно формулировать отказ, как вдруг зазвонил телефон.
– Тьфу ты, вот это некстати, – сказала Рита.
Я посмотрела на экран.
– Это папа.
Внезапно я почти всерьез испугалась отвечать.
– Давай же, – сказала Рита. – А я поеду, чтобы не висеть у тебя над головой.
– Ты только что выпила полбутылки вина.
– Ничего, на свежем воздухе протрезвею. Кроме того, это ж Лонгйир, никто меня не тормознет и не заставит дышать в трубочку.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но благоразумно передумала.
Телефон все звонил.
– Ответь же, –
