отреагировала на происходящее, – мягко промолвил Ох. – С ней была проведена беседа, и теперь она говорит только тогда, когда ей разрешают.
К стеклу подошел Рэд:
– Какие ваши условия? Мы должны убить себя, чтобы искупить перед вами вину?
– Вину? – переспросил Ох. – Ты заговорил о своей виновности, режиссер Рэд Локко?
– Я готов признаться в чем угодно, чтобы остановить этот непрекращающийся кошмар.
– А мне не нужно одолжений, – сухо откликнулся Ох.
– Это не одолжение, – медленно проговорил Рэд. – Я признаю, что все, сказанное Жанной, – правда. Мы… то есть я хотел снять нестандартный фильм. В то время еще мало кто слышал о снафф-видео, и я подумал – а почему бы и нет?! Я осознавал все риски, которые могли бы возникнуть при реализации этой безумной идеи. Тогда это казалось прорывом в киноиндустрии хоррора. Тем более этот жанр почти никак не отражен в российском кино…
– У тебя это здорово получилось, – произнес Ох. – Все довольны. Кроме замученной женщины и сваренного заживо ребенка. Давай, продолжай.
Рэд, вздохнув, потер свои сухие костлявые ладони друг о друга.
– Продолжать особо нечего. Я начал поиски беременной женщины, в этом мне помогла Жанна. За участие в съемках я пообещал ей тысячу долларов. Все, что произошло… в общем, все это можно увидеть в фильме. Сначала были отсняты кадры с Жанной, затем с Ириной Воробьевой, после этого я сделал монтаж. Главное, чего я боялся: чтобы внимательный зритель не выявил, что в фильме участвовали две женщины. Для этого съемки велись в полумраке с минимумом естественного освещения, что позволило сгладить многие недочеты и шероховатости.
Режиссер умолк. Молчал и Ох, ожидая продолжения рассказа режиссера.
– Я отдаю себе отчет, что мы совершили тяжкое преступление, – нарушил затянувшуюся паузу Рэд. – Я не буду говорить о том, какие кошмары меня преследовали долгие годы после этого фильма. Да вы и не поверите в мое раскаяние.
– Тысяча долларов, – задумчиво протянул Ох. – Хорошая сумма за жизнь двух человек – мать и новорожденного ребенка.
Локко ничего не ответил.
– Куда вы дели тело?
– Тело?
– Не включай дурачка, – резко бросил Ох. – Ты прекрасно понимаешь, о ком я.
– Мы… – впервые за все время повествования Рэд замялся. – Мы закопали ее. Прямо там, в сарае. А сверху навалили хлама. Что касается ребенка…
– К тому времени, как вы закончили съемки, это уже был не ребенок, Рэд, – прервал режиссера Ох. – Это был кусок мяса, вынутый из кастрюли. Без головы и рук.
На худом лице Рэда проступили белые пятна.
– В фильме то, что осталось от младенца, вы кинули собаке, – продолжал Ох. – Это ведь так и есть?
Помедлив, Локко ответил:
– Так и есть.
– Ну вот, все встало на свои места, – подвел итог Ох. – Ах да. Совсем забыл про твоих помощников, они ведь тоже исчезли после фильма. Ассистент Иван Рогожин и звукорежиссер Сергей Романенко. Раз уж решился говорить правду, будь последовательным.
– Мы устранили их, – глухим голосом ответил режиссер. – Они… В общем, мы все были слегка навеселе во время съемок. Приняли легкие наркотики, если говорить начистоту. Когда фильм был закончен, возник конфликт. Стало понятно, что эти ребята не будут молчать.
– И вы их убили, – закончил Ох вместо Рэда.
– Ивана, ассистента и художника по костюмам, задушил Фил, – бесцветным голосом пояснил Локко. – Звукорежиссера никто не трогал, он сидел тихо. Мы считали, он с нами заодно. Но когда задушили Ивана, у него произошел нервный срыв, и парни его добили.
– Отвертку в шею воткнул ему ты, Рэд, – мстительно сказал Алексей и ухмыльнулся: – Не забудь и свою долю пирога, старичок. Серега Романенко был крупным парнем, и нам с Филом было непросто с ним справиться. Так что финальный удар нанес ему ты.
Рэд даже не шелохнулся.
– Это уже неважно, – сказал Ох. – Что было дальше?
– Мы погрузили тело Ивана в машину, которую столкнули в озеро, – ответил Локко. – Сергея выбросили в реку в другом районе, где-то через полсотни километров.
– Перед этим разрубив на куски, – снова вставил Алексей. – Что ж ты, Рэд? Договаривай все до конца!
– Мы расчленили труп, – деревянным голосом подтвердил Рэд. – Упаковали останки в мешки и побросали их в реку. В разных местах.
– Почему же Ирину вы решили похоронить прямо там? – спросил Ох.
Рэд медлил с ответом, но внезапно заговорил Юрий:
– Мы испугались, – чуть слышно произнес он. – Это было правдой. Когда мы начали приходить в себя и увидели, что мы с ней сделали… Был шок. Никто из нас не мог смотреть друг на друга. И когда… начал психовать Иван, мы как-то сразу пришли в себя. Своей истерикой ассистент даже разрядил обстановку. Мы…
– Мне плевать на ваших помощников, – брезгливо перебил Есина Ох. – В конце концов, они были с вами на протяжении всего процесса съемок. И никто из них не остановил истязание беременной женщины.
– Мы хотели поскорее избавиться от тел, только и всего.
– Если уж быть до конца честными, то наша внимательная и совестливая актриса солгала, – сказал Алексей. – Я имею в виду Жанну. В тот раз она заявила, что уехала сразу, как только были сняты нужные дубли. Но это все вранье, Ольга… тьфу, Жанна была с нами до самого конца. И она видела все, что происходило с ее беременной подругой. И пьяная каталась с нами в машине, когда мы раскидывали мешки с частями тела…
После этих обличающих слов Жанна что-то беззвучно пробормотала и уставилась в пол.
– Теперь вы все знаете, – сказал Рэд.
– Район, где снималась «Седая ночь», сейчас сильно изменился, – заметил Ох. – Он плотно застроен многоэтажными зданиями. Найти место, где захоронена Ирина Воробьева, вряд ли удастся. Я не могу проверить твои слова, Рэд.
– Тебе придется поверить мне на слово. Кроме того, все это могут подтвердить те, кто сейчас рядом со мной.
– Почему-то я верю тебе, – промолвил Ох, и впервые в его голосе прозвучала усталость. – Вот теперь все пазлы встали на свои места.
– Кроме одного. – Рэд хлопнул кулаком по стеклу: – Кто ты такой?!
Ох проигнорировал вопрос.
– Я должен кое-что показать вам, – сказал он. – Полагаю, пришло время. Тогда и будут расставлены все точки над «i».
Голос Оха прервался. Экран тоже оставался темным.
– Юра, – сдавленным голосом позвал Рэд. – Дай мне взглянуть… ну, ты понимаешь.
Нетвердой походкой режиссер приблизился к Юрию, и тот злобно уставился на него:
– Что ты задумал?
– Просто покажи мне стопу.
Юрий медлил, затем неохотно вытянул руку с отрезанной конечностью. Рэд наклонился и, превозмогая отвращение, внимательно осмотрел потемневший, тронутый разложением срез.
– Стопа была ампутирована хирургическим путем, – сказал он. – Твоей дочери
