на конце копье, поблескивающее матовым отливом знаменитого черного серебра. – Молодец, сын! Ты дал мне вполне достаточно времени для маневра!
У меня что-то противно сжалось в груди: так вот зачем Ширра согласился на этот нелепый разговор – просто тянул время! Кажется, я снова в нем ошиблась. Ширра никогда не пойдет против отца, а вместо этого предпочтет отвернуться и навсегда закрыть эту страницу истории. Легкую, совсем не важную для него страницу по имени Беатрис Ас Илт Миисса.
Наверное, я могла бы увернуться. Быть может, даже могла бы еще побороться. К примеру, метнуться следом за ним, вонзить когти в беззащитную спину, вцепиться зубами в горло, чтобы торопливо рвать его заживо и упиваться моментом… до тех самых пор, пока мощный удар не заставил бы меня потерять сознание и рухнуть на острые скалы. Наверное, это даже было бы разумно… оправданно и так по-нашему… но я не стала: зачем? Просто очередное предательство. Просто еще один удар в спину. Прав был Рум – шиирам нельзя было верить, однако я до последнего надеялась, что смогу что-то изменить. Уговорить его, уломать, заставить, наконец. А он и сейчас как нерушимая скала – такой же бесстрастный, холодный, с мертвыми черными глазами. Только почему-то совершенно серый и какой-то… растерянный?
Над ущельем пронесся сдвоенный горестно-ликующий крик: чужое копье с легкостью распороло сгустившийся от напряжения воздух.
Я отвернулась, успев напоследок порадоваться, что так и не связала себя ни с кем из живущих никакими узами и мою смерть никто из них не почувствует, как некогда случилось с Румом. Устало опустила крылья, сжалась в комок…
И невольно вскрикнула, когда что-то тяжелое с силой ударило меня в спину.
Меня закружило, завертело в бешеном калейдоскопе невесть откуда взявшихся огненных искр и такого же яростного ветра. Грудь будто сжало стальными тисками, жестоко загнувшиеся крылья отдались безумной болью. Я судорожно дернулась и с ужасом почувствовала, что не могу шевельнуть даже пальцем. После чего меня сильно тряхнуло. Я, к собственному удивлению, снова увидела звездное небо, мелькающую сквозь тучи луну. А потом горячие тиски разжались, меня осторожно поставили на твердое, тогда как льющийся с небес лунный свет высветил страшноватое лицо, на котором тревожно сверкали крупные темные глаза с огромными желтыми зрачками.
– Трис? – хрипло спросил Ширра. – Ты как, в порядке?
Осторожно шевельнув чудом не сломавшимися крыльями, я с удивлением призналась:
– Вроде.
– Хорошо, – слабо улыбнулся шаддар. – Я боялся, что не успею.
Я вздрогнула и только сейчас сообразила, что копье, метившее мне точно в грудь, так до меня и не долетело. Правда, не само по себе, а оттого, что меня кто-то очень вовремя вытащил из-под удара. Схватил в охапку, бросился вместе со мной в сторону, а потом принес на ближайшую скалу, куда и поставил, словно драгоценную статуэтку.
Я неверяще вскинула голову.
– Ширра?!
– Прости, что я задержался, – вымученно улыбнулся он. – Я знал, что он просто так не оступится…
Ширра вдруг уронил голову.
– Прости меня, Трис. Я слишком долго сомневался. Я не хотел тебя ранить, ни в Ларессе, ни позже. Это была случайность, моя проклятая злость, этот дурацкий огонь, из-за которого мы сходим с ума… Да, я искал тебя, Трис. Сперва – чтобы удостовериться, что не ошибся. Потом – чтобы забрать риал. Наконец после – чтобы понять, кто же ты все-таки такая. И как ты вообще могла оказаться там, где тебя никогда не должно было быть… Я шел за тобой, как слепой. По следу, по запаху. Выслеживал, будто дикий зверь, еще не решивший, то ли разорвать тебя на месте, то ли смиренно припасть к ногам. Так трудно было тебя найти… так сложно оставаться в тени… так дико смотреть на то, что ты делаешь, и гадать, почему… ну почему ты такая?!
Ширра прерывисто вздохнул.
– Сначала я думал, что смогу забрать у тебя жемчужину без помех. Потом понял, что это невозможно, и стал искать другой способ доставить его в Иир. Для нас белый риал – большая ценность. С его помощью можно было попытаться проникнуть в ледяные чертоги и навсегда закрыть вопрос с этой дурацкой войной. Я принялся ждать, полагая, что ты обязательно двинешься домой. Смотрел, думал, изучал… пока, наконец, не понял, что ты совершенно не знаешь, кто ты. То, как ты говорила с людьми, как вела себя со мной, как нелепо кинулась на помощь чужому ребенку… ни одна аллира не сделала бы то, что зачем-то творила ты! И мне показалось разумным изучить тебя поближе.
– Ты меня обманул, – буркнула я, потихоньку вдыхая запах его кожи.
– Я просто сменил облик и постарался приблизиться настолько, насколько возможно. А ты… ты и меня не узнала. Ты позволила подойти мне близко… очень близко, Трис. – Его голос неожиданно упал почти до шепота, а дыхание стало прерывистым. – Я мог убить тебя в любой день. В любую секунду, потому что ты совсем перестала бояться. Я даже начал подозревать подвох, уловку, что это ты собираешься меня обмануть, чтобы получить возможность сделать то же самое…
Я слабо улыбнулась.
– Какой же глупец.
– Глупец, – безропотно согласился шаддар. – Клыкастый мохнатый дурак, которому вдруг понравилось, когда ты к нему прикасаешься. И который отдал даже свой риал, чтобы всегда чувствовать, как бьется твое сердце.
Я невольно схватилась за цепочку, где тихо звякнули наши амулеты.
Двуединый, да что же я раньше об этом не вспомнила?! У меня же все время был при себе его риал! Средоточие его силы, самое уязвимое его место, которое он ни разу, даже на пороге Иира, не подумал попросить обратно! Он не мог не знать, что шаддары обязательно меня найдут! Не мог не знать, что без крыльев я не достигну чертогов! И у него оставался лишь один способ избавить меня от отца…
– Так ты поэтому заставил меня дать слово остаться?!
– Если бы ты стала моей, никто бы не посмел тебя тронуть, – уронил Ширра. – Мне бы не посмели возразить, а отца я бы сумел со временем убедить. А если нет… что ж, по крайней мере к тому моменту у тебя уже отросли бы настоящие крылья.
Я осторожно коснулась кончиками пальцев его щеки.
– Ты хотел меня спасти? От своих?
– Конечно, – неслышно выдохнул шиир, обессилено опуская крылья и склоняясь надо мной все ниже. – Когда-то ты случайно… в сердцах… сказала, что любишь меня. Даже страшным, мохнатым и с хвостом… разве мог я тебя не спасти, чтобы хотя бы спросить?
– О чем?
На меня в упор взглянули теплые золотые глаза.
– Правда ли это?
Я внутренне сжалась, боясь сказать, что ничего такого не помню, а если даже и сболтнула лишнее, то лишь потому, что была твердо уверена – он не человек.
– Мне
