беги впереди паровоза, мальчик. Один мой знакомый кардинал говорит в таких случаях: человек предполагает, а Бог располагает. Это гребца на долбаной галере можно приковать и бить кнутом, чтоб усерднее весла ворочал. Крейсер рабы далеко не уведут. Захочет – возьму, надо же вакансии закрывать. Но он должен захотеть сам. И наша задача, – Шварц вздохнул, – сделать так, чтобы он захотел, если мы, в свою очередь, не хотим получить пилотскую бригаду из одних зеленых стажеров.
Фархад помолчал. Он наблюдал, как маневрировал т’Тамаран. Твердые руки, быстрая реакция, незаменимый опыт, которого так не хватает молодым, как бы хороши они ни были. Фархад сам еще недавно был зеленым стажером и предпочел бы иметь в напарниках не такого же новичка, а человека постарше и поискуснее. Вроде Федотова. Но в новом рейде их с Федотычем будет всего двое из старого состава, и, конечно, их разведут по разным вахтам. Федотыч охотно возьмется учить уму-разуму очередного стажера, с присущим ему занудством дошлифовывая привитые в Академии навыки. А ему, Фархаду, сильно повезет, если ему в пару найдут кого-то лучше этого инопланетного сноба. Вернее всего, такого нереального везения ему не видать.
– Как он сейчас? – спросил Фархад.
Шварц фыркнул.
– Почем я знаю, сынок? Я же тут с тобой сижу, а не с ним. Сменишься – поди к нему да спроси, коли интересно.
– Гъдеанский флот в системе Мересань, – повторил Джеронимо Натта. – Гъде сейчас беззащитна. Это прекрасная возможность покончить с гнездом дьявола раз и навсегда.
Салима молчала. Прихлебывала чай из пиалы, не мешая собеседнику выговариваться.
– Я помню, вы против уничтожения планеты, – кардинал слегка скривился. – Но на оккупацию вы были согласны. Мы легко сомнем орбитальную оборону, высадим десант… Салима ханум, чего мы ждем?
Она покосилась на него и отставила пиалу.
– Довольно странно, господин Натта, что мне приходится объяснять вам такие вещи. Разумеется, мы ждем ошибки. И это, как вы понимаете, должна быть ошибка врага, а не ошибка нашего командования.
– Почему…
– Потому что, господин Натта, мы живем в цивилизованном мире, где сила не есть право. Да, мы можем раздавить Гъде. Однако, если мы поступим так сейчас – окажемся в глазах большинства миров варварами, захватчиками, насильниками. Будем честны, тьма на Гъде – мало для кого аргумент. Незаметный прыщик на седалище, под бельем не видно, – она чуть улыбнулась, увидев, как вздернулась бровь кардинала. – А начни выдавливать, больно станет, да еще, паче чаяния, разнесется инфекция… Проще не трогать.
– Но вы же дали добро на разработку кампании… – Джеронимо запутался. Он никак не мог угадать, чего эта женщина на самом деле хочет. – Зачем, если вы не собираетесь…
– Сейчас не собираюсь, – уточнила она. – Но всему свое время, господин Натта.
С точки зрения Джеронимо, самое время было как раз сейчас. Пока эсминцы Гъде болтаются у Мересань.
– Ситуация должна дозреть, господин Натта. Чай не заваривают, пока вода не закипела. Когда ошибки врага перейдут границу приемлемого, наше вторжение на Гъде Созвездие воспримет не просто без осуждения, но с признательностью. Мы будем не захватчиками, а освободителями Галактики от плевел тьмы. Согласитесь, господин Натта: для вас, как для представителя духовной сферы, должен быть важен не только и, наверное, не столько результат, сколько его отражение в высших пластах. Разве нет?
– Да, – вынужден был признать он.
– Поэтому пока, – она поставила акцент на это слово, – мы не станем вторгаться на Гъде.
– Хорошо, – спорить бессмысленно, не стоило даже пытаться. Эта женщина всегда права. Как она умудряется держать в голове ход мыслей самых разных людей? – Тогда у меня другое предложение. Согласно информации, полученной от адмирала Шварца, Ен Пиран, виновный в сделке с темной силой, скрывается на Мересань. Не стоит ли нам потребовать у координатора т’Согидина выдачи пособника дьявола?
Салима тихо засмеялась.
– Т’Согидин его не выдаст. Адепт ли он темной силы, оболганный ли землянами герой, именно он сейчас защищает Мересань. В том числе от наших с вами «козней». Но потребовать мы можем, почему бы нет? Так сказать, обозначить намерение.
– Если послать к Мересань эскадру, т’Согидину будет сложно игнорировать это требование, – возразил Джеронимо.
– Верно, господин Натта, ему придется весьма трудно. Лавировать меж двух огней – незавидная участь. Но еще раз напомню вам, что систему Мересань держат корабли Ена Пирана. Боюсь, от мнения моего коллеги т’Согидина мало что будет зависеть.
– Мы попробуем, – решился кардинал.
– Попробуйте, – благосклонно кивнула она. – Я сформулирую требование, а вы обеспечьте эскадру.
– Какое имя ты хочешь принять при крещении? – осведомился Дьёрдь.
На этот счет у т’Тамарана не было колебаний. Юный Принц его предупредил. Мальчишка постучал к нему, когда он только-только отошел от жестокой депрессии. Машинально потянулся к выключателю, но на полудвижении осекся. Не стал включать свет, подумал о том, что мересанец без шлема. И не скажешь, что принц.
– Что будешь теперь делать? – спросил он.
Не ехидно, вполне нормально спросил. Только ответа у т’Тамарана не было.
– Оставайся на «Ийоне», – предложил Принц. – Ты классный пилот, чего тебе еще искать?
– Не думаю, что мне позволят.
У т’Тамарана не имелось особых иллюзий. Мересань ведет войну, и для землян он будет врагом, что бы о нем ни думали на родине. Шварц вряд ли доверит ему управление снова – после того, как он чуть не подрался с ним за контроль над блокировками. А за пульт хотелось безумно. Он успел почувствовать, что такое земной крейсер, и это было хуже тяжелого наркотика: раз попробовал, теперь всю жизнь будет тянуть. Ходя на линкоре, он и мечтать не мог об этакой взнузданной силище, послушной малейшему движению пальцев. И это протараненный крейсер, без половины ускорителей! Что будет, когда его отремонтируют?
Т’Тамаран подавил вздох. Какое дело мальчишке до его чувств?
– Ты не можешь знать наперед, т’Тамаран, позволят тебе или нет. Попроси адмирала Шварца.
Вот так взять и попросить? Он даже представить себе не мог, как по своей воле подойдет к Шварцу и заговорит с ним.
Принц назвал мересанца по имени. Наверное, впервые за время их знакомства. Не насмешливое и ставшее уже привычным «Червяк», не презрительное «синий». В иное время т’Тамаран бы порадовался, но теперь это вызвало только боль.
– Не зови меня так, Принц. Это имя на моей родине предадут проклятию. Я, наверное, возьму другое.
– Правильно, – кивнул тот. – Здесь, на «Ийоне», всех пилотов зовут Фархадами. Ни к чему нарушать традицию.
– Но я…
– Я хотел бы, чтоб ты был моим напарником, – серьезно произнес Принц. – Если ты не питаешь ко мне личной неприязни.
Было маленько: трудно не обижаться на пацана, устроившего тебе сотрясение мозга, пусть он двенадцать раз принц и пусть ты сам виноват. Но все это не имеет никакого значения, если мальчик готов протянуть ему руку.
– Я… был бы рад, – пробормотал он. – Только…
Только командует тут не Принц.
– Поговори
