Дарданеллах снимает с нас заботы по охране Проливов. Если такая точка зрения, несомненно, имела многое за себя, то за последнее время она стала мало защитимою. Внутреннее разложение Турции пошло настолько далеко, что правительство ее стало орудием внешних влияний. Она вошла в орбиту враждебной нам группы держав. Под их влиянием она стала развивать свои вооруженные силы и заняла угрожающее нам положение. Стратегические преимущества, даваемые Турции владением Проливов, сделались крайне ощутительными для нашего положения в Черном море. Повторным закрытием Проливов, несмотря на наши протесты, Турция воочию доказала, насколько хозяйничанье ее на Босфоре и Дарданеллах противоречит нашим интересам.
Но вопрос о дальнейшей судьбе Проливов выдвигается и помимо нашей воли силою вещей, ввиду все более очевидной неспособности Турции возродиться и удержать в своих руках свои владения.
Если мы более не можем мириться с владычеством Турции на Проливах, по крайней мере в неограниченной форме, то переход их в руки сильного государства для нас тем более недопустим.
Можно с уверенностью сказать, что господство над Проливами всякого государства, способного оказать сопротивление нашим требованиям, неизбежно должно привести к резкому антагонизму между ним и Россией.
Причины этого лежат не только в том, что обладание Проливами таким государством равносильно подчинению ему экономической жизни нашего юга; они не ограничиваются и стратегическими преимуществами, заключающимися во владении ключами Черного моря. Географическое положение Проливов дает владению ими еще большую ценность. Господство над Босфором и Дарданеллами не только открывает двери влиянию на бассейн Черного и Средиземного морей, но является еще источником преобладания над балканским миром и Передней Азией, то есть над странами, в судьбе которых Россия исторически наиболее заинтересована.
Мы не можем, очевидно, не относиться ревниво к унаследованию такой важнейшей для нас политической позиции. Естественно поэтому в России сложилось убеждение, что великодержавное развитие ее не может быть завершено иначе, как установлением русского господства над Босфором и Дарданеллами, и что только таким может быть окончательное разрешение вопроса о Проливах.
§ 6
Все вышеизложенное приводит к выводу, что полное разрешение вопроса о Проливах возможно только путем непосредственного утверждения нашей власти на Босфоре и Дарданеллах с частью Эгейских островов и с достаточным Hinterland-ом, чтобы владение ими было прочным. Только таким решением могут быть достигнуты в твердой и окончательной форме все наши задачи на Проливах, то есть экономическая и обе стратегические — активная и пассивная; оно одно соответствует нашей великодержавности, давая нам новое средство к расширению мирового значения нашего отечества.
Установление нашего непосредственного господства может быть ограничено и одним Босфором или вообще территориями, нужными нам для разрешения только пассивной стратегической задачи.
Первое решение можно назвать активным, второе — пассивным.
Оценивая значение подчинения нашей власти Проливов, нельзя упускать из виду, так сказать, оборотную сторону дела.
Если владение Проливами поставит в лучшие условия охрану нашего южного побережья, то в общей системе нашей обороны приобретение это ляжет тяжелою обузою.
Проливы представляют из себя с суши весьма уязвимую позицию. Организация их защиты потребует поэтому очень значительных сухопутных средств.
По мнению компетентных лиц, можно с уверенностью сказать, что для обороны нами Босфора необходимо было бы не менее 150–200 миллионов рублей на сооружение крепости и постоянный гарнизон в размере не менее двух корпусов; в случае завладения еще и Дарданеллами расход этот в деньгах и людях пришлось бы удвоить.
Оправдываются ли эти жертвы ценностью приобретения?
Не предрешая ответа на этот многосложный вопрос, необходимо, однако, указать на то, что он должен быть разрешен с разных точек зрения, смотря по тому, ставится ли он по поводу активного решения вопроса о Проливах или по поводу пассивного его решения.
Обеспечением нашего выхода в Средиземное море имеется в виду приобретение весьма значительных выгод и в экономическом, и в военном, и в политическом отношениях. Достижение этих целей может считаться требованием нашей великодержавности. Поэтому лишь с высшей общегосударственной точки зрения может быть решен вопрос, оправдываются ли жертвы, необходимые для проведения активного решения задачи о Проливах, и соразмерны ли эти жертвы с силами и средствами России.
Вопрос значительно суживается при рассмотрении пассивного решения. Цель наша в таком случае ограничивается недопущением враждебных нам флотов в пределы Черного моря. Оборона нашего южного побережья значительно от этого выиграет, но она может быть организована и другими средствами, например усилением черноморского флота и его вспомогательных средств, с береговыми укреплениями и пр. Затем, как ни желательно наилучшим образом обезопасить наши черноморские берега, задача эта остается частной в общей системе нашей обороны. Все это необходимо иметь в виду, чтобы не переоценить пассивного решения вопроса о Проливах. Если решение это имеет лишь ограниченное значение, а осуществление его требует очень крупных жертв, то целесообразность их может вызвать большие сомнения.
По поводу жертв, потребных на охрану нашего господства над Проливами, возникает вопрос, не окупится ли трата войск на этот предмет, хотя бы до известной степени, возможностью ослабить наши военные силы в наших южных областях. На вопрос этот приходится ответить отрицательно. Количество войск, расположенных в Одесском округе, нельзя уменьшить, ввиду соседства Румынии. Присутствие же на Кавказе значительных сил вызывается не только потребностями обороны нашей турецкой границы. Оно является необходимым условием обеспечения порядка в крае, особенно ввиду вредного в этом отношении влияния близости Персии. Ограждение крупных наших интересов в этой стране от всегда возможных там смут также требует наличия достаточного числа войск на Кавказе. Уже по этим причинам не представляется возможным оставить на Кавказе менее содержимых там трех корпусов. Что же касается угрожаемости нашей кавказской границы, то она зависит от будущей судьбы Турции. Если, с потерей своих последних европейских владений и Проливов, империя Османов не распадется, то, продолжая черпать свои силы из Анатолии, являющейся источником ее средств, она будет не в меньшей, чем теперь, степени в состоянии угрожать нашей кавказской границе, а внимание ее будет, вероятно, в большей, чем теперь, степени отвлечено в эту сторону. В случае же отпадения южных ее владений — Сирии, Месопотамии и Аравии — мощь Турции неизбежно ослабнет. И политические и военные задачи ее изменятся. С выделением же армянских областей Турции может даже исчезнуть общность нашей с ней границы.
Ввиду трудностей и жертв, связанных с непосредственным подчинением Проливов вашей власти, предложен был ряд менее полных решений. Самое установление нашего господства над морским путем этим также мыслимо в нескольких видах. Необходимо оценить все эти комбинации в отдельности с точки зрения наших интересов, указав, до какой степени они удовлетворяют вышеизложенным целям нашим на Проливах.
