взгляд Пазела скользнул к выделявшемуся пожилому мужчине в
форме имперского флота, высунувшемуся из окна кареты. У него была аккуратная
борода и белые бакенбарды, его ярко-голубые глаза пристально изучали Пазела.
Прошло мгновение, прежде чем Пазел понял, что карета была самой элегантной из
всех, что он когда-либо видел.
Старик нахмурился, высунул голову еще дальше в окно и посмотрел вверх.
Проследив за его взглядом, Пазел обнаружил, что смотрит на девушку своего
возраста. Она забралась на крышу кареты, чтобы лучше видеть. На ней была
мужская одежда — рубашка-жакина, бриджи, широкий кожаный пояс.
Чрезвычайно хорошенькая, с невероятным количеством прямых золотистых волос, ниспадающих до талии, но ее руки выглядели сильными, как у смолбоя. Она также
смотрела ему прямо в глаза, чего никогда не делали девушки благородного
происхождения. На самом деле, она улыбнулась, яркой улыбкой, полной смеха —
или насмешки? Пораженный и внезапно застеснявшийся, Пазел опустил взгляд.
— Кости не сломаны, — внезапно прогрохотал авгронг и с громким стуком
поставил Пазела на палубу. Пазел споткнулся, чувствуя головокружение и боль с
головы до ног. Нипс и Дасту схватили его за руки. Но остальная часть команды
слегка попятилась от него, как будто гадая, что дальше сорвется с его губ.
Затем Пазел увидел, что Ускинс пристально смотрит на него с квартердека.
— Надоедливый, во все вмешивающийся, — сказал первый помощник. —
Клоун. Ты знаешь политику капитана в отношении клоунов?
Наступила ужасная тишина. Ускинс согнул палец, подзывая Пазела.
Именно в этот момент мистер Фрикс, Фейерверк Фрикс, взбежал по трапу. Его
104
-
105-
только что вытащили из бухты моряки на берег, и морская вода стекала с его ушей, рубашки и штанов. Спрыгнув на палубу, он указал на Пазела и издал громкий
хриплый возглас.
— Спасен! — воскликнул он. — Этот мальчик спас мне жизнь! Рин
благослови его, о, благослови его маленькое львиное сердце! Ура! — Он прыгал в
сделанной им луже, развевая мокрую бороду, и махал обеими руками над головой.
Затем он вскарабкался на бочонок с ромом и снова запел: — Спасен смолки, смол-смол-смолки-боем! Как вам такое чудо? Давайте, ребята! Троекратное ура
маленькому Львиному Сердцу! Гип-гип...
— Сойдите вниз, мистер Фрикс!
Ни с чем не спутаешь этот голос, который прорвался сквозь гвалт, как
пушечное ядро. Даже авгронги повернули головы. Капитан Роуз несся через
площадь так быстро, как только позволяла его хромая нога, глаза сверкали гневом, дверца остановившейся карета все еще хлопала. Он махнул рукой, приближаясь к
трапу:
— По местам, вы, глазеющие чайки! Навести порядок на палубе! Дайте
человеку подняться на борт! И переправьте на корабль другого зверя! Какой дурак
разлучил их?
Все взгляды устремились на первого помощника. Ускинс нахмурился и
пожевал губами, но на его лице появилось выражение смиренного мученика, когда
глаза Роуза нашли его.
— Отведите авгронов вниз, мистер Ускинс, — мрачно сказал Роуз. — Я
выслушаю ваш отчет, прежде чем мы покинем столицу. — Затем капитан повысил
голос до оглушительного рева: — Весь экипаж! Приветствия гостю! Трубы!
Вымпелы! Шляпы! Первая вахта, на реи! Шевелитесь, вы, дрянные портовые овцы!
Его превосходительство ждет посадки!
Повсюду люди полетели на свои места. И тогда Пазел понял: человек в
элегантной карете был не кто иной, как адмирал Исик, новый посол Его
Превосходительства в Симдже. И эта белокурая девушка, чья улыбка заставила его
почувствовать себя таким дураком? Может быть, это его дочь?
Глава 13. ТУРНИКЕТ
Ты ли мой кровный родственник, исчезнувший в буре прежних лет?
Должен ли я назвать тебя братом?
Моя душа избавилась от привычки любить, забыла, как доверять.
Не подходи ко мне безмолвно, брат, чтобы не напугать меня: Кто знает, что я тогда сделаю?
Бойся этого клинка в моей руке, брат, как научился его бояться я.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЕЛ ЗОЛОТО, ПЕСНЬ LXII
Переведено с нилескчета Талагом Таммаруком ап Исхрчр
105
-
106-
9 вакрина 941
Старый адмирал прислал сообщение: он хотел, чтобы вокруг его посадки было
поменьше шума. Совсем не похоже на прежнего Эберзама Исика: тот возвращался
из сражений на полуразрушенных военных кораблях, грохотали орудия, толпы
доброжелателей заполняли Пальмовую площадь. Для репортера из «Этерхордского
Моряка», коренастого маленького человечка в цилиндре с потрепанным бантом, все это было очень подозрительно.
— Почему не было никаких публичных объявлений? — требовательно
спросил он, направляясь к кораблю рядом с Исиком. — Почему «Чатранд»
снаряжали в Соррофране? Где знамена, трибуны, императорский оркестр?
— На квартердеке есть трубы, — прорычал Исик. — И более чем достаточно
зевак.
— Даже не половина обычного числа, — возразил репортер. — С таким же
успехом вы могли
