щекотливого вопроса не терпит отлагательств, — тихие, вкрадчивые слова посла долетели до ушей герцога.
— Мы в трауре, сеньор Ва́лленберг, и траур наш продлится ещё полгода, — спокойно возразила Маргарита.
— Мне будет достаточно одного вашего слова, — заверил посол.
— Пока мы не можем вам ничем помочь, простите.
Заметив приближающегося герцога, сеньор Валленберг встал и склонился в почтительном поклоне:
— Добрый вечер, ваше высочество.
— Добрый, — согласился Фридрих.
Маргарита чуть улыбнулась и кивнула герцогу.
— Ваше величество, благополучно ли вы добрались в Конт? Всё ли спокойно было на дорогах? — вежливо поинтересовался тот.
— Хвала господу, дороги Истардии столь же прекрасны, как и в пору нашей юности, а верные кирасиры Сигизмунда — упокой господь его душу — служили нам надёжным щитом от лихих людей на протяжении всего путешествия.
— Рад, что неприятности обошли вас стороной, — заверил Фридрих, — но отчего же вы не предупредили нас заранее о вашем намерении посетить Конт. Я бы распорядился организовать встречу достойную вас.
— Пустая суета, ваше высочество, — королева поджала бледные губы, — наша фигура слишком малозначительна, чтобы расходовать на нас государственные средства.
— Ваше величество, вы себя недооцениваете, — воскликнул посол, — я уверен, что в ближайшие месяцы вашего драгоценного внимания станут добиваться самые влиятельные личности со всей ойкумены.
— О, не льстите нам, сеньор Валленберг. Карл III отлично обходится без нашего мнения по поводу судьбы многострадальной Водии. Его матримониальные планы на нас не распространяются.
— Я уверен, что святой престол не оставит вас в ваших притязаниях, — возразил сеньор Валленберг.
— Святой Престол делает только то, что выгодно святому Престолу, — Маргарита нахмурила бледный лоб.
— Вы ещё не встречались с Папой? — спросил Фридрих.
— Увы, Папа игнорирует все наши настойчивые просьбы о личной аудиенции. Прискорбно сознаваться в этом, но уже третий раз мы вынуждены покидать Папский дворец «не солоно хлебавши» — как изволит выражаться чернь. Понтифик слишком занят подготовкой к предстоящей свадьбе дочери. Нам остаётся только набраться терпения — одной из величайших добродетелей.
Последняя фраза была явна обращена к послу, который улыбнулся и сделал вид, что не понял намёка королевы.
— Безусловно, Иоанн по-своему прав, но промедление иногда подобно смерти, — не согласился сеньор Валленберг.
Женщина глубоко вздохнула и легонько похлопала ладонью по скамейке между собой и сеньором Валленбергом:
— Присаживайтесь, ваше высочество.
Герцог сделал короткий шаг и замер в нерешительности, так как места на лавочке для троих недоставало. Чтобы сгладить неловкость, послу пришлось раскланяться и отойти в сторону.
— Наконец-то я от него избавилась, — сказала Маргарита, проводив Валленберга глазами.
— Что он от вас хотел? — поинтересовался герцог.
— Сосватать мне своего короля. Подумать только, я и этот неоперившийся птенец на троне! — королева возмущённо вскинула тонкую бровь. — Надеюсь, Фриди, хотя бы ты не станешь навязывать мне Леонардо в качестве будущего мужа?
Это дерзкое предположение несколько поколебало самолюбие герцога, и в его бледных глазах под тяжёлыми веками зажегся странный огонёк.
— У меня и в мыслях такого не было, — пробормотал Фридрих, разведя мягкие ладони в стороны.
Маргарита пристально посмотрела ему в лицо и вдруг залилась звонким девичьим смехам, в одночасье сделавшим её похожей на сестру.
— Ах, Фриди, — сказала королева с ноткой теплоты и едва различимой грусти в голосе, — ты всё так же не понимаешь шуток.
Герцог улыбнулся и шумно выдохнул:
— Признаться, я не ожидал увидеть тебя в Конте. Думал, что к отцу переберёшься или снова выйдешь замуж.
— У отца мне делать нечего, — Маргарита посерьёзнела, — он сразу же начнёт искать мне женихов, а новая свадьба не входит в мои намерения.
— А что входит? — осторожно поинтересовался герцог.
— Молиться, друг мой. Молиться и носить траур, — королева быстро перекрестилась. — Какое-то время погощу у моей дражайшей сестрицы, пообщаюсь с племянниками. Мне показалось, что им не помешает присутствие в доме духовного наставника. Ты же не возражаешь?
— Конечно, нет, Марго. Оставайся в Конте, сколько пожелаешь, — заверил королеву Фридрих. — Только, боюсь, Изабелла не слишком обрадуется твоему долгому присутствию.
— Странно, что она всё так же ревнива, — Маргарита изобразила удивление на лице, — учитывая все те слухи, что ходят о ней по городу.
Герцог выгнул крутой дугой рыхлые губы, давая понять, что эта тема ему неприятна.
— Можешь передать ей: я никогда не брала чужого и впредь не собираюсь этого делать.
Великий герцог помолчал, наблюдая, как одинокий мотылёк бьётся о стекло масляного светильника, зажжённого на мраморной тумбе рядом со скамейкой.
— Ты всё ещё думаешь, что это Изабелла устроила твой брак с Сигзмундом, потому что опасалась соперничества с твоей стороны? — Фридрих горько улыбнулся краешком безусого рта.
— Конечно, сестрица с детства метила высоко. Я была серьёзной помехой в её далеко идущих планах на тебя. Она всегда мечтала о единой Истардии, считая, что императорский пурпур будет ей к лицу.
— Тогда Изабелла просчиталась. Ей стоило выйти замуж за Карла из Фрейзии. Кто-кто, а уж он в недалёком будущем скорее всего приберёт к рукам приличный кусок ойкумены.
Герцог замолчал и нахмурился, барабаня по колену толстыми пальцами, унизанными золотыми кольцами.
— Что поделать, сестрица никогда не умела думать дальше, чем на шаг вперед, — Маргарита накрыла бледной ладонью нервные пальцы герцога, — зачем теперь сожалеть об упущенных возможностях?
— Скажи честно, Марго, ты тоже считаешь, что мне в своё время стоило действовать решительнее?
— Х-м-м, — выдохнула королева, — ты — это ты, мой дорогой Фриди. Я уверена, ты сделал всё, чтобы Истардия перестала рассыпаться, как карточный домик. Власть духовная здесь всегда была выше власти мирской. Сложно быть Цезарем[104] при таком Августе[105], как Папа Иоанн. А кроме того, пути господни неисповедимы. Кто знает, как всё ещё может обернуться.
— Ваше высочество! Ваше высочество, где вы!? — взволнованный голос гвардейского офицера набатом зазвенел в тишине уютного садика.
— Что, во имя господа, им опять от меня надо? — недовольно проворчал герцог.
— Возможно, добрый сеньор Федериче желает пригласить вас к раздаче торта, или перепившие плебеи бьют друг другу морды на площади, — Маргарита изящно обернулась через плечо, высматривая кричавшего.
Цепкие глаза гвардейца быстро нашли Фридриха в тенях у фонтана и, звеня шпорами, мужчина поспешил к нему навстречу.
— Ваше высочество, Сеньор Федериче просит вас срочно вернуться в дом, — проговорил мужчина срывающимся шёпотом.
— В чём дело?
— Беспорядки на площади Святого Вита, — отчеканил офицер.
— Каждый год одно и тоже! — герцог возвёл очи горе.
— Так отмените праздник, — предложила королева.
— Не могу! Саттана побери эти многовековые контийские традиции! — Фридрих встал и приложился губами к узкому запястью Маргариты. — Был крайне рад нашей беседе, ваше величество. Надеюсь, мы продолжим её в ближайшее время.
Глава
