– Время, Ясмина, время, – Абдалла показывал на наручные часы.
Аэропорт "Королева Алия" гудел, как растревоженный улей. Абдалла довёл их до терминала.
– Удачи вам, ребята! – он сунул в руки Айболита еще один маленький бумажный пакет.
Айболит открыл его, посмотрел, что внутри и улыбнулся.
– Зачем вы? Мне неловко. Сколько это стоит?
– Нисколько, – улыбнулся в ответ Абдалла. – Это подарок от меня, – он приложил руку к сердцу. – Вам ведь точно не того было. Да и по прилету не будет времени на все эти дела.
Айболит молча обнял его.
– Все в порядке, мужик! – шепнул ему Абдалла. – За нее стоило бороться. Я тоже за свою боролся. Она у меня русская, не мусульманка. Вся семья была против. А я знал, что она стоящая.
– Это что? – Маша хотела заглянуть в пакет, но Айболит быстро спрятал его в карман.
– Это сюрприз. Покажу по прилету.
Объявили посадку. Выйдя на летное поле, Айболит обернулся. Абдалла смотрел им вслед. Заметив, что Иван смотрит на него, он поднял руки и изобразил раскрывающиеся крылья.
В аэропорту Кипра пришлось задержаться. Европейская промозглая осень согнала сюда туристов, жаждущих тепла. Айболит с Машей выстояли долгую очередь. Наконец, они вышли из здания. Айболит повернулся, ища кого-то с картонкой в руках.
– Иван Елагин? – на его плечо легла тяжелая рука.
Айболит обернулся. Перед ним стоял коренастый мужчина с широким лицом, лет шестидесяти на вид.
– Я – Андрей. Картонку с крыльями забыл дома. Извините, – улыбнулся он.
– Ничего, бывает, – рассмеялся Айболит.
– А вы Марья? – Андрей галантно поцеловал Машу руку.
Она покраснела от удовольствия.
– Добро пожаловать на Кипр! Я буду вашим гидом и помощником в ближайшие, – он взглянул на часы, – двадцать два часа.
– Разве мы не пробудем здесь три дня? – спросил Айболит.
– К сожалению, нет, – вздохнул Андрей. – За вами тянется такой шлейф, что лучше поскорее добраться до Москвы. Местные чиновники побили все рекорды коррупции. И если будет запрос в МИД, то эти бюрократы за небольшую мзду будут вас здесь мариновать до потери пульса. Поэтому мы всё ускорили. Сейчас отвезу вас в гостиницу. Приведете себя в порядок. Я приеду ближе к вечеру, заберу вас и мы всё сделаем. Ночь отдохнете, а на рассвете – в аэропорт. Дайте ваши документы. Иван, вы написали данные, которые я просил?
– Да, в самолете как раз, – Айболит вытащил из кармана густо исписанный листок бумаги. – А разве не нужно собеседование проходить?
– Вообще нужно. Но вам нет. Я обо всем позаботился.
Андрей привез их в маленькую гостиницу на побережье. Первым зашел в номер, всё осмотрел, включил кондиционер и хлопнул себя ладонью по лбу:
– Ах да, чуть не забыл. Мог с ним и уехать, – он положил на стол целлофановый пакет. – Это телефоны. Регистрацию пройдите сами. Провайдер международный. Нужно только ввести данные и пароли.
– Спасибо вам большое! – Айболит открыл пакет.
– С возвращением в цивилизацию, – рассмеялся Андрей, толкая дверь номера.
Маша села на кровать и внимательно посмотрела на Ивана. Незаданный вопрос повис в воздухе. Вот оно, время все объяснить.
– Нам нужно поговорить, Машенька, – мягко начал Айболит, присаживаясь на кровать рядом с ней. – Остался последний пункт. Это... – дыхание перехватило, и он замолчал, не зная, как выговорить это слово.
– Не бойся, Ваня, я все пойму, – Маша взяла его за руку.
– Это наша с тобой свадьба, милая, – Айболиту, наконец, удалось вытолкать эти слова из горла.
И видя, что она собирается что-то сказать, торопливо продолжил:
– Подожди! Дай мне закончить, милая. Кипрские браки – самые быстрые в мире. И признаются законодательством всех стран. Друзья Марка организовали регистрацию буквально за два дня. Все понимаю: это выглядит ужасно. Спас от тебя от одной свадьбы и тут же притащил на другую, даже не спрашивая разрешения. У тебя снова нет выбора. И опять ты ничего не решаешь, как может показаться на первый взгляд. Но поверь: это не так. Амир человек религиозный. А в иудаизме один из самых страшных грехов – это прикоснуться к чужой жене. Поэтому жениться на тебе – единственная возможность уберечь тебя от него. Пока ты будешь свободна, он не остановится. Будет преследовать тебя, пока не добьется своего. Потому что всегда привык получать желаемое. А еще потому, что гордому горскому мужчине плюнули в лицо, обведя его вокруг пальца. Амир не простит. Поэтому ты должна быть замужем за мной хотя бы пару-тройку лет, пока он не угомонится. Можешь жить отдельно от меня, если захочешь. Потом, когда все закончится. У меня есть дача под Москвой. Мы ею почти не пользуемся. Или можно еще сделать так…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ваня, я согласна, – прошептала она.
– Я сниму тебе квартирку, буду во всем помогать, – он сначала даже не услышал то, что она сказала, торопясь успокоить и показать, что не собирается лишать свободы, как Амир.
Внезапно до него дошло сказанное ею, и он удивлённо спросил:
– Что?
– Я согласна быть твоей женой, – просто сказала она. – Я люблю тебя, Ваня.
Он молчал, глядя на нее.
– Наверное, ты должен сказать в ответ, что любишь меня, а потом мы поцелуемся и вместе убежим в закат, держась за руки. Но я не буду просить ответа. Если бы ты не любил меня, разве пожертвовал бы собой? Разве сделал бы так много? Ведь тебя чуть не убили, – в ее глазах заблестели слезы. – А ты даже не задумался. Ты просто пошел на Амира, прекрасно понимая, что силы не равны. Поэтому я буду терпеливо ждать, пока ты сам всё скажешь. Потому что мне нужно это услышать. Мы, девочки, любим ушами.
Айболит хотел возразить, что она сама себя не понимает. Что это просто чувство благодарности. А женщины часто путают его с любовью. Но промолчал. Маша и так слишком многое пережила. Все это можно оставить на потом.
– Ну тогда нужно соблюдать приличия, – Айболит сполз с кровати, встал на одно колено и поморщился.
Каждое движение отзывалось болью во всем теле. Он достал из кармана бумажный пакетик, который дал ему Абдалла, достал оттуда коробочку и открыл. Тоненькое обручальное колечко лежало на розовом бархате.
– Согласна ли ты стать моей женой? – он протянул ей кольцо.
– Да, – прошептала Маша. – И в горе, и в радости, и в ортопедическом отделении. Думаю, нужно будет все же сходить на рентген, когда мы вернёмся домой.
Маша
Сегодня я выхожу замуж за любимого человека. Наверное, это сон. Мы оба с ним уставшие и разбитые в прямом смысле этого слова. Но у нас будет свадьба. Не знаю, как дальше сложится. Даже думать не хочу. Важно другое: Амир останется в прошлом навсегда. Еще несколько дней назад я сидела в Израиле, в ужасе думая о предстоящей свадьбе. И сейчас должна была как раз терпеть звериную дикость Амира, насмешки Анжелы, занудство тетки Раисы.
Глотая слезы, примерять свадебное платье. Пробовать торты и еду в залах торжеств. И все время ловить на себе завистливые и ненавидящие взгляды горской родни. И вот всё это осталось там, в другой жизни. И все эти дни я даже о них не вспоминала. Ну кроме Амира, разумеется. И все это благодаря Ване. Я словно умерла и заново родилась. Воскресла из пепла, как птица Феникс.
– Давай приляжем на полчаса, а потом будем собираться, – Айболит калачиком свернулся на кровати и моментально заснул.
А я сидела рядом, глядя на его худое жилистое тело, закрытые глаза с длинными светлыми ресницами. На спину, покрытую синяками.
Мой милый и добрый доктор Айболит. Ты всю жизнь лечил людей, теперь тебе самому нужна помощь. Никогда тебя не разлюблю. Что бы ты ни делал! Я тихонько легла рядом с ним.
Но вылежать не смогла. Встала, открыла дорожную сумку. В Иордании, когда мы покупали одежду, я увидела белый марлевый сарафан, длинный, по щиколотку, с тонкими бретельками и кружевной оторочкой по подолу. Не знаю зачем, но купила его и бросила в сумку. Теперь он пригодился. Я надела его, забрала волосы в низкий узел. В косметичке нашлась белая заколка-невидимка с тремя жемчужинками. Я вколола ее сбоку.
