крейсер! Обалденная штуковина, электрическая сила. Ты не пилот, тебе не понять.
– Не слишком зазнавайся, – посоветовал Аддарекх. – А то перестану тебе помогать, и мыкайся по чужим посольствам в одиночку. И будешь ведь мыкаться, никуда не денешься. С рабочей визой тебя на корабль военного флота Земли даже в уборщики не пустят. На военных кораблях служат только граждане Земли, синий.
– У меня есть имя, шитанн!
– У меня тоже, – заметил Аддарекх. – Причем одно, с самого рождения.
Мересанец нахохлился.
– Ладно, прости… Аддарекх.
В последнее время ему то и дело приходилось извиняться. Раньше он зависел только от приказов командования, а теперь – от всех вокруг. И с шитанн, без которого он окажется здесь одинок и беспомощен, надо быть повежливее.
– Заметано, – усмехнулся Аддарекх, отставив пустую чашку, – Иоанн Фердинанд… как там тебя дальше? Давай, что ли, ужин закажем. И Мрланку, – он пощекотал коту брюшко, – тоже не мешало бы перекусить.
На прощание Хайнриху пришлось еще и выслушать лекцию на тему, как должны вести себя хорошие сыновья. Эти мифические существа, разумеется, не имели с ним, обормотом и разгильдяем, ничего общего. Как человек, желающий сохранить здоровую психику и одновременно не обидеть родителей, он пропустил всю эту пургу мимо ушей. И поспешил смыться, сославшись на срочные дела, пока они опять не стали вырывать у него обещание познакомить их со своей девушкой. У Хайнриха вовсе не было твердой уверенности, что Салима вообще захочет знакомиться со стариками, которые заранее считают ее прохиндейкой, зарящейся на их наследство, а правды он им сказать не может. Правды о том, что к ней президенты в очереди стоят.
Он прибыл точно к назначенному времени, захватив с собой дубликат рапорта, который подал главнокомандующему. Порадовать Салиму как координатора было особо нечем, разве что разгромом симелинцев; впрочем, с точки зрения Хайнриха, эта победа была пирровой. Зато он рассчитывал порадовать ее иначе.
Гвардейцы при его появлении заухмылялись как-то особенно гнусно. Он сперва отнес это на счет паскудных свойств их характеров, но один из них, блондинистый верзила, конкретизировал причину своего злорадства.
– Эй, моряк, ты слишком долго плавал! – пропел он издевательски. – У координатора нынче другой адмирал.
– Чего-чего?
Он высокомерно вскинул бровь, замешкавшись лишь для того, чтобы выбрать, каким из десятка пришедших в голову способов окоротить весельчака, но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и оттуда вышел улыбающийся т’Лехин с цветком в петельке. Хайнрих настолько не ожидал увидеть его здесь, да еще разодетым, как на званый вечер, что озадаченно почесал голову.
– Рога зачесались, герр Шварц? – с тщательно дозированным сочувствием и ехидством осведомился гвардеец.
Ах, вот как? Хайнрих швырнул папку на столик секретарши и, кинув наглецу:
– Смотри, меж ног бодну – мало не покажется! – грозно шагнул к т’Лехину.
Улыбка у мересанца пропала, будто слизнуло, едва он увидел Шварца, героя своих кошмарных снов. Он в панике попятился, сбив стул.
– Ты что тут делаешь, в рот тебе клизму? – зарычал Шварц, нависая над т’Лехином всем своим ростом и массой.
– Я… я был на аудиенции, – пролепетал мересанец в полном иррациональном ужасе.
Хайнрих сгреб его за грудки, сминая модный черный костюмчик.
– Розочку нацепил, отмороженный половой орган? Я тебе эту розочку сейчас вместе с шипами в жопу засуну!
Секретарша ахнула и попыталась выскочить из-за своего стола; более опытный гвардеец остановил ее, придержав за локоть. Охранники т’Лехина колебались: не прийти ли ему на помощь? Вообще-то это не входило в их обязанности, они должны были следить, чтобы он не сбежал.
– На аудиенцию, значит, приперся, похотливое животное? С розочкой, иметь тебя вдоль и поперек? Да я тебе все причиндалы оторву на хрен и розочку вместо них гвоздями прибью!
Охранники наконец решились. Встали, шагнули к Шварцу – а то еще убьет клиента, чего доброго…
Не успели. От удара, в который Хайнрих вложил всю свою ярость, адмирал т’Лехин с придушенным воплем пролетел несколько метров, пока огромный декоративный кактус, стоящий в напольном горшке, не затормозил его полет, покачнувшись и рухнув сверху.
– Ты чего, обалдел? – упрекнул Шварца один из охранников. – Он нам целым нужен!
Шварц повернулся к нему, и он, подавшись назад, замолк.
Салима появилась в дверном проеме.
– Что тут происходит? – от ее голоса веяло льдом.
Хайнрих вскинул голову.
– Салима ханум, адмирал Шварц, исполняющий обязанности командира ГС-крейсера «Ийон Тихий», по вашему приказанию прибыл.
Он не мог ею не любоваться. Светло-зеленый брючный костюм из тонкой шерсти, бежевый платок, узкий золотой ободок кольца на пальце и молнии в черных глазах. Любовался и ни в какую не желал верить, что она так с ним поступила.
Салима пробежалась взглядом по приемной. Секретарша, прижавшая руки к груди; замершие гвардейцы со стертыми ухмылками. Стонущий с подвыванием т’Лехин, придавленный сверху колючим кактусом и держащийся за промежность.
– Эстер, вызовите доктора адмиралу т’Лехину, – распорядилась она.
Секретарша, очнувшись, затыкала пальцем в кнопки телефона. Салима повернулась к мужчинам, холодно скрестив руки на груди.
– Я спросила, что здесь произошло.
– Адмирал Шварц ударил адмирала т’Лехина, – нехотя пробурчал начальник караула.
– Это я и сама вижу. Меня интересует, почему?
– Потому что т’Лехин – подлый козел и развратный подонок! – с достоинством высказался Хайнрих.
– Молчите, адмирал, – голос ничуть не потеплел. – Пусть они говорят.
Гвардейцы попрятали глаза. Салима прошлась по приемной, разглядывая их в упор.
– Очень, очень любопытно. Адмирал т’Лехин находился в плену у адмирала Шварца долгое время. Он мог бы избивать его по пять раз в день, если бы захотел, но он его не трогал. На мой взгляд, адмирал Шварц весьма сдержан в проявлениях физической агрессии. Я желаю знать, в чем дело.
Эстер отложила телефон.
– Салима ханум, – девушка тоже старалась не поднимать глаз, – мне кажется, адмирал Шварц разозлился из-за лейтенанта Харвисона.
– Лейтенант, – черные глаза впились в блондина, – что вы сказали адмиралу Шварцу?
– Я просто пошутил, – промямлил гвардеец.
– А теперь он просто трусит, – в тон продолжил Хайнрих. – Тебе стыдно за свою шутку, сраный клоун? Значит, шутка была хреновая.
Харвисон вспыхнул.
– Я сказал, что у него рога чешутся, только и всего.
Салима кивнула, будто и не ожидала ничего иного.
– Начальника охраны ко мне, немедленно.
Начальник телохранителей Салимы, усатый индус, прибыл сразу после «скорой помощи», забравшей мересанца в больницу.
– Господин Харвисон уволен, – объявила она ему. – Потрудитесь найти замену.
– Вы не можете вот так взять и уволить меня! – запротестовал блондин. – Я не нарушал инструкций! Всего лишь брякнул, не подумав.
Салима смерила его взглядом.
– Радж, возьмите господина Харвисона под стражу и организуйте следствие. Я желаю знать, кто и сколько заплатил Харвисону за эту диверсию.
– Я не… – блондин выпучил глаза, до него только сейчас дошло, как он попал. – Какую диверсию? Я просто его подначил… чисто по-дружески, – последнее оправдание прозвучало жалко.
– Разбирательство покажет, – бесстрастно отозвалась она. – Лично мне трудно предположить, что слова, вызвавшие такие последствия, были случайностью.
– Да какие последствия? – взмолился Харвисон. – Ну, отлежится мересанец в больничке и будет, как новенький.
– Радж, – она
