– Почти ничего, – ответил Хорхе. – Двое – жена шофера и садовник – припомнили, что слышали звук, похожий на выстрел, но решили, что это выхлопная труба машины. Они не в состоянии сколько-нибудь точно определить, в котором часу это случилось. Говорят только, что было еще совсем темно.
– Со стариком кто-нибудь разговаривал? Я имею в виду Вильгельма Даваналя.
– Нет.
– Тогда я сам это сделаю, – подытожил Эйнсли. Потом он, Хорхе и Гарсия подошли к Хулио Вероне, находившемуся в дальнем углу комнаты.
– Посмотрите-ка на это, – командир группы криминалистов запустил руку в резиновой перчатке внутрь пластикового пакета и достал маленький позолоченный будильник, поставив его на письменный стол Байрона Мэддокс-Даваналя.
– Мои люди обнаружили эти часики именно там, куда я их сейчас поставил, – пояснил он. Потом достал снимок, сделанный “полароидом.” – Вот, это хорошо видно на фотографии. Теперь, если вы посмотрите на заднюю крышку будильника, то увидите следы крови. Для такой маленькой поверхности ее там достаточно много. А между тем… – Он выдержал эффектную паузу. – .. Между тем, если предположить, что это кровь убитого, она никак не могла испачкать тыльную сторону будильника, если он тут стоял.
– Ну, и какой отсюда вывод? – спросил Эйнсли.
– В момент убийства или сразу после него часы уронили со стола на испачканный кровью пол. Позже некто – это мог быть сам убийца – заметил часы, поднял и поставил на то место, где их и снял наш фотограф.
– Остались отпечатки пальцев?
– Да, и вполне четкие. Но что еще важнее – на будильнике только два кровавых следа пальцев и больше никаких других отпечатков.
– Стало быть, если мы найдем обладателя этих пальчиков, можно считать, что убийца у нас в руках! – обрадованно воскликнул Хосе Гарсия.
– А вот это уже вам решать, парни, – пожал плечами Верона. – Скажу только, что к тому, кто оставил отпечатки на часах, у меня нашлись бы весьма неприятные вопросы. Но в любом случае мы сверимся с картотекой, и если там найдутся такие же отпечатки, к утру это будет известно. Еще сутки уйдут на анализ крови и сравнение ее с кровью покойного. Впрочем, я думаю, следующая наша находка заинтересует вас еще больше. Прошу взглянуть.
Он подвел детективов к шкафчику из полированного дуба, стоявшему поблизости от тренажеров.
– Эта штука была заперта, но в ящике стола нашелся к ней ключик, – Верона жестом фокусника распахнул створки, обнажив внутренность, обитую красным бархатом, на котором особенно эффектно смотрелась сталь оружия. Здесь были дробовик системы “Браунинг”, полуавтоматический охотничий “Винчестер” и карабин-автомат “Гроссман” двадцать второго калибра, стоявшие рядком прикладами в пазах и с зафиксированными металлическими защелками стволами. Правее на двух крючках висел девятимиллиметровый пистолет “Глок” – под ним были крючки, тоже предназначавшиеся для пистолета, но на них ничего не было.
Внутри шкафа были устроены выдвижные ящички. Верона вытянул два из них и продолжил свои пояснения:
– Совершенно очевидно, что Мэддокс-Даваналь любил пострелять. Здесь вот он хранил патроны для дробовика, обоих ружей и “Глока”, в который, кстати, еще и вставлена полная обойма. А еще у него припасена коробка патронов для пистолета калибра триста пятьдесят семь.
– Патроны есть, а револьвера нет? – спросил Эйнсли.
– Именно так. Здесь не хватает пистолета, и это вполне мог быть “Магнум”.
– Интересно знать, имел ли Мэддокс-Даваналь разрешения на свой арсенал, – заметил Эйнсли. – Это кто-нибудь проверял?
– Нет пока, – ответил Верона.
– Давайте сделаем это немедленно. – Эйнсли по радиотелефону связался с отделом по расследованию убийств. Ему ответил сержант Пабло Грин.
– Сделай милость, Пабло, подойди к компьютеру, – попросил Эйнсли. – Мне нужно кое-что посмотреть в регистре огнестрельного оружия округа Дейд.
И после небольшой паузы:
– Запроси на фамилию Мэддокс-Даваналь, имя – Байрон… Да, мы все еще там… Неплохо было бы установить, на что у него были разрешения.
Дожидаясь информации, Эйнсли спросил Верону:
– Пулю, которой убили Мэддокса, удалось обнаружить?
– Да, – кивнул Верона. – Мы нашли ее на полу у плинтуса за письменным столом. Она прошла через голову жертвы навылет, ударилась в стену и упала. Пуля сильно сплющена и до результатов экспертизы ничего нельзя утверждать, хотя она вполне может быть триста пятьдесят седьмого калибра.
Эйнсли снова приложил ухо к радиотелефону.
– Да, Пабло, слушаю тебя. – Он принялся быстро делать записи в блокнот. – Есть!.. Понял тебя… Да, сходится… Этот тоже… И этот… Ага! Ну-ка повтори еще раз… Так, записано… И это все?.. Спасибо тебе, Пабло.
Закончив разговор, он сообщил остальным:
– Все это оружие зарегистрировано на имя Мэддокс-Даваналя, как и триста пятьдесят седьмой “Магнум” системы “Смит и Вессон”, которого здесь нет.
Все четверо немного помолчали, обдумывая смысл сказанного.
– Скажите мне, парни, – заговорил первым Гарсия, – неужели у меня одного возникло подозрение, что если хозяина убили из пропавшего пистолета, то убийцу скорее всего нужно искать среди обитателей дома?
– Правдоподобная версия, – согласился Хорхе. – Хотя и посторонний, который оставил следы в патио и взломал балконную дверь, тоже мог завладеть пистолетом и уже потом спрятаться за шторой.
– Откуда постороннему знать, где хозяин хранит оружие или ключ от оружейного шкафа? – возразил Гарсия.
– Это могло быть известно всем приятелям Мэддокса, – сказал Эйнсли. – Любители оружия – большие хвастуны. Их хлебом не корми, дай свои пушки кому-нибудь показать. Есть еще одно обстоятельство. Хулио говорит, что в “Глоке” полная обойма, а значит, и “Магнум” мог быть заряжен.
– И готов к стрельбе, – подытожил Гарсия.
– Не горячись, Хосе, – сказал Эйнсли. – Я не исключаю твоей версии, но мы не должны на ней зацикливаться.
– Вот что нам нужно прежде всего, послушайте, – вмешался Верона. – В этой комнате мы сняли множество отпечатков пальцев. Теперь пусть каждый, кто живет в доме и хотя бы иногда заходит сюда, даст нам снять свои пальчики.
– Я берусь это организовать, – вызвался Хорхе Родригес.
– Не забудь Холдсворта, – сказал Эйнсли, – да и миссис Даваналь тоже.
***В тот вечер и на следующее утро “Кровавое убийство в доме супербогачей Даваналей”, как окрестили это дело репортеры, оставалось главной темой выпусков новостей по радио и телевидению не только во Флориде, но и по всей стране. Большинство газет вышли с перепечаткой текста интервью Фелиции Мэддокс-Даваналь, которое она дала накануне собственному телеканалу WBEQ по поводу “зверского убийства” своего супруга. Как вы думаете, спросили ее, у полиции уже есть на примете подозреваемые? “Не знаю, кто у них там на примете, – ответила она, – но, по-моему, они в полной растерянности”. Она сообщала затем, что семьей будет назначено вознаграждение за любую информацию, которая поможет арестовать и отдать под суд убийцу Байрона Мэддокс-Даваналя. “Деньги на это выделит мой отец, – заявила она, – как только оправится от шока, в который повергло его это известие, и вернемся из Италии”.
Однако миланский репортер “Ассошиэйтед пресс”, который безуспешно попытался взять у Теодора Даваналя интервью на следующий день после убийства его зятя, сообщил, что Теодора и Юджинию видели за обедом с друзьями в шикарном ресторане “Гуалтьеро Маркези”, где оба много и от души хохотали.
Тем временем в особняке на авеню Брикелл следствие шло своим чередом. Утром второго дня Малколм Эйнсли, Хорхе Родригес и Хосе Гарсия снова встретились в кабинете-спортзале, принадлежавшем покойному.
Хорхе доложил, что две горничные и привратник согласились дать свои отпечатки пальцев добровольно.
– А вот миссис Даваналь решительно отказалась. Сказала, что не позволит так унижать себя в собственном доме. И дворецкий, этот Холдсворт, туда же.
– Что ж, дело хозяйское, – криво усмехнулся Эйнсли. – Хотя мне бы очень хотелось иметь отпечатки Холдсворта.
– Я могу попытаться срисовать его пальчики так, что он и не заметит, – вызвался Хорхе. Детективы нередко снимали отпечатки пальцев скрытно, хотя начальством это не поощрялось.
– Нет, в таком доме это чревато, – сказал Эйнсли и затем обратился к Гарсия:
– А что в том старом английском деле на Холдсворта… Там упомянуто, что решил суд?
– Он признал свою вину, суд дал ему условный срок.
– Тогда у них непременно должны быть его отпечатки.
– Это через тридцать три года? – с сомнением покачал головой Гарсия.
– Британцы – народ скрупулезный; наверняка они их сохранили. Так что позвони еще раз своему человеку в службу иммиграции и пусть организуют пересылку отпечатков сюда через компьютер, да быстро.
