внутреннее напряжение и вдруг обнаружил, что имеет собственные соображения по заявленной теме.
По окончании учебы, категорически отказавшись возвращаться в родные края, Гунаш Набиевич Набиев получил направление в заполярный Мурманск. Затем работал в прокуратуре Тульской области. Удостоился классного чина государственного советника юстиции 3-го класса (соответствует званию генерал-майора юстиции). А в декабре 1999 года занял должность члена Верховного суда Республики Дагестан.
Вернемся же в университетский спортзал. Случай с Гунашом, похоже, не исправил суровых воззрений Н. Г. Рябцева на методы тренировок.
Одновременно с нами занимались девчонки 1-го и 2-го курсов. Их тренировала преподаватель Людмила Константиновна Конушкина, Мастер спорта СССР по спортивной гимнастике, лет 50-ти, поражавшая девичьей фигурой и непринужденным исполнением вертикального шпагата. Иногда ее подменял наш «Коля». В один из таких дней девчата отрабатывали кувырок на бревне. Это несложное упражнение не давалось второкурснице из Болгарии, по имени Румяна. После нескольких гулких падений спиной на жесткие маты девушка в сердцах объявила «Коле» о прекращении дальнейших попыток, ссылаясь на ушибы и врожденную неспособность удерживать равновесие. «К чему такой пессимизм, Румяночка! – воскликнул преподаватель. – Продолжай, пожалуйста. Сто раз упадешь, а на сто первый – получится».
Со мною у Рябцева отношения были отличными, пока я не объявил о начале занятий в секции бокса в ДЮСШ № 1. Полагая, что после этого я прекращу занятия в его группе, «Коля» явно обиделся. Он перешел на подчеркнуто официальный тон и неожиданно потребовал сдать зачет по бегу на 10 километров. О том, чтобы этот норматив сдавал кто-то, кроме меня, я не слышал. Поначалу казалось, что «Коля» обратит ультиматум в шутку. Однако он не отступал и назначил конкретную дату мероприятия. Просить о поблажке я не стал.
Сейчас это выглядит забавно, но Николай Григорьевич не пожалел для исполнения прихоти личного времени. Забег состоялся в середине дня на пустующих дорожках стадиона «Динамо». Мы приехали туда вдвоем на троллейбусе. Устроившись на тренерской скамье, «Коля» невозмутимо ждал окончания дистанции, выкрикивая бодрым голосом сообщения о количестве оставшихся кругов. Похоже, ожидал, что я остановлюсь до финиша. Не дождался. И время забега оказалось неплохим. На обратном пути Николай Григорьевич, как ни в чем не бывало, дружелюбно беседовало всякой всячине.
Впоследствии, когда выяснилось, что тренировки в ДЮСШ не мешают занятиям гимнастикой, безоблачные наши отношения восстановились.
К боксу я вернулся по воле случая. К этому времени мне исполнилось 20 лет. Было понятно, что время ушло и вряд ли я представляю интерес для секции. К счастью, это было заблуждением. Начинающий тренер ДЮСШ № 1 Г. И. Янов набирал команду из учеников средних школ, профтехучилищ и студентов вузов. Группа занималась по утрам.
Этот распорядок мне подходил, поскольку учеба в университете начиналась в 13 часов. Мой возраст и скромные спортивные достижения тренера не смущали. После первых занятий между нами установились товарищеские отношения. Этому способствовала небольшая (четыре года)разница в возрасте. По мнению Гены (с его подачи мы были на «ты»), кое-какие спортивные перспективы у меня оставались. На первой тренировке он с удовольствием отметил приличную силу моих ударов. В целом же моя устаревшая манера ведения боя, по его словам, вызвала воспоминания о былых временах. Наша совместная работа двинулась в направлении совершенствования приемов защиты движениями корпуса и техники передвижения. Кроме того, Гена поделился «секретом» хлестких ударов и методами их отработки. Ранее я знал о них лишь из учебных пособий. Предыдущий тренер – А. Г. Тричев, будучи отменным силовиком с замечательной выносливостью, таким оружием не пользовался. Его мощные «толкающие» удары требовали избыточного расхода сил.
Усовершенствованные с Геннадием ударные навыки я сохранил до сих пор, подобно умению езды на велосипеде. Некоторые спарринг-партнеры и противники признавались, что не всегда успевали их заметить.
Силу хлестких ударов, несмотря на внешнюю легкость, Геннадий многократно демонстрировал в поединках и в работе на снарядах. Гул и вибрация зала от его удара по мешку вызывали представление о попадании в цель былинной палицы.
Несколько слов о самом Геннадии. Он родился и жил в Астрахани. До призыва на срочную службу выполнил норматив второго разряда по боксу. В армии вырос до Мастера спора СССР. Проходил сверхсрочную службу в спортивной роте СКА Ростова-на-Дону в звании старшины. Был действующим боксером, чемпионом Вооруженных Сил СССР в полутяжелом весе и тренером в ДЮСШ № 1. Учился заочно на факультете физвоспитания Ростовского пединститута.
После нашей первой встречи я вспомнил, что в 1959 году читал о нем в спортивной рубрике какой-то из центральных газет. Сообщение было с элементами сенсации: перворазрядник Г. Янов выиграл нокаутом бой у трехкратного чемпиона СССР Заслуженного мастера спорта СССР Б. Назаренко. Специалисты отнесли эту победу к воле случая. Однако последующие бои Геннадия это предположение опровергли. Во время нашего очного знакомства появилась еще одна статья, автор которой (на фамилию не обратил внимания) укорял Г. Янова за отказ от техники искусного боя в пользу силовых приемов.
Это было явным оговором. Во время совместных тренировок было видно, что кроме необычно «сухой» для полутяжа мускулатуры, чрезвычайно мощного (хлесткого) удара, он обладал уникальной реакцией, подвижностью, обширным набором атакующих и защитных приемов и умением предугадывать замыслы противника.
Занятия нашей группы проводились по стандартной схеме. После разминки и работы на снарядах – спарринги с подходящими по весу партнерами. Время от времени роль моего спарринг-партнера брал на себя Гена. Это были мастер-классы, учившие подмечать просчеты даже у таких асов, как он. Однажды, поймав его в крайней точке на отходе, я не рассчитав силы, здорово рассек губы тренера. Поскольку сам Гена вел спарринг в щадящем режиме (он превосходил меня в весе на 16 кг), у меня возникло ощущение, что я совершил хоть и случайный, но неприличный поступок. Однако в ответ на извинения спарринг-партнер невозмутимо произнес: «Работать с тобой становится труднее».
Иногда на тренировках появлялись сослуживцы Геннадия по спортроте тяжеловес Лев Мухин (серебряный призер олимпиады 1956 года) и легковес Анатолий Лагетко (бронзовый призер той же олимпиады). Они кое-что подсказывали Геннадию со стороны.
До наступления лета 1962 года, участвуя в турнирах и квалификационных соревнованиях, я выполнил норматив второго разряда. Большинство встреч происходило на ринге ДЮСШ. Секундировал ребятам из нашей команды лично Гена, которого сильно раздражали крики болельщиков. Однажды во время перерыва между боями он громогласно обратился к одному из них со словами: «Чего орешь, бздиловатик? Надевай перчатки и выходи на ринг!».
На штангистов, которые приходили взвешиваться в зал бокса из подвала (иногда среди них появлялся и наш латинист «Костя» – К. Ф. Блохин), Гена смотрел свысока, называя их «дутиками».
