Согласно теории Геннадия, чрезмерная нагрузка на мышцы и сосуды мозга во время поднятия тяжестей замедляла движения и отупляюще влияла на умственные способности любителей «железной игры».
Однажды, вступив с «дутиками» в теоретический спор о влиянии различных видов нагрузок, Геннадий предложил выбрать для спарринга с ним самого мощного штангиста. Желающих не нашлось.
После тренировки. Справа Г. И. Янов. Весна 1962 г.
Крайне отрицательно Генадий относился к спиртному. Однажды, построив группу перед началом занятий, он неожиданно объявил об отчислении из школы члена команды за нарушение спортивного режима. Оказалось, накануне вечером, проходя мимо кафе-стекляшки, Гена увидел, как этот парень выпил стакан вина в компании приятелей. Решение о расставании осталось в силе, несмотря на то, что виновник сослался на уважительный повод – вчерашний день рождения.
За отчислением нарушителя последовало другое неприятное событие. Нашего «штрафника» принял в свою группу тренер Школьников (бывший боксер легковес). Его коллектив занимался вслед за нами. По этому поводу состоялось скандальное объяснение между «старым» и «молодым» тренером. Геннадий назвал Школьникова непорядочным человеком, пояснив, что намеревался принять виновника обратно после испытательного срока.
Отношение Геннадия к спиртному, как к помехе в достижении спортивных результатов, распространялась на все виды напитков, включая «безвредное» пиво. Однажды он поделился со мной собственным отрицательным опытом употребления напитка. По словам Янова, выпитая за компанию кружка «пенного» обернулась для него ведром пота на тренировках, снижением скорости реакции и резкости удара на неделю. Возможно, такой результат объяснялся стечением обстоятельств, но Геннадий решил, что пиво содержит «какую-то надолго расслабляющую гадость».
К весне 1962 года наша команда превратилась в дружный коллектив со своими планами и надеждами. Однако май стал последним месяцем существования группы. Геннадий внезапно уволился с военной службы и с тренерской работы и готовился к отъезду на родину, в Астрахань. Ребят распределили по другим командам. С подачи Гены меня брал к себе тренер Соколов.
О причине увольнения Гена рассказал мне накануне отъезда. Событию предшествовало участие команды боксеров СКА в отборочных соревнованиях на первенство СССР, проходивших в Тбилиси.
По словам Гены, одним из его соперников был некий грузинский боксер. Перед боем начальник команды СКА (тоже грузин), по имени Отар (наверное, Отари, фамилию не знаю), убедительно просил подчиненного не злоупотреблять силой, поскольку соперник сильно уступал ему по всем характеристикам. Чтобы не огорчать местных болельщиков, его надо было обыграть по очкам.
В итоге уговор завершился обманом. Несмотря на то, что Гена на протяжении всей встречи обрабатывал противника сравнительно легкими ударами и был готов в любой момент уложить соперника на настил, судьи бесстыдным образом присудили победу по очкам местному спортсмену.
О единогласной оценке этого решения, как наглого судейского произвола, я слышал от членов команды СКА, собравшихся в вестибюле ДЮСШ в день возвращения коллектива из Тбилиси. Далее последовало объяснение Геннадия с «Отаром», а за ним и подача рапорта на увольнение.
Надо сказать, обоснованные сомнения в подлинности достижений некоторых грузинских спортсменов возникали и в других известных мне ситуациях.
В 1962 году на нашем факультете, при содействии кафедры физвоспитания, появились два грузина с удостоверениями мастеров спорта по классической борьбе. Оба обязались прославить юрфак борцовскими победами. Одного «мастера» звали Гиви. Имя другого не помню. В период последующих лет учебы Н. Г. Рябцев тщетно пытался заявить этих «мастеров» на соревнования. Однако, это не удалось ему ни разу. Объяснялся феномен бесконечными травмами и недомоганиями, всякий раз приключавшимися с Гиви и его другом накануне спортивных мероприятий.
Я не склонен думать, что их удостоверения мастеров спорта были липовыми. Подлинность документов проверялось сравнительно легко. Скорее всего, прежние спортивные победы эти ребята добыли тем же способом, что и противник Геннадия.
Расставание с ДЮСШ
К сожалению, договору о моем переходе к тренеру Соколову осуществиться было не суждено. Причиной стал перелом левой руки на занятиях по гимнастике. Удар во время соскока с перекладины был не сильный, но «не под тем углом». Травма пришлась на локоть. Для бокса это было хуже, чем повреждение лучевой кости. После двадцатидневного гипса сустав надолго потерял подвижность. Через месяц болезненных упражнений рука стала двигаться относительно свободно. Однако попытка удара левой отдавалась «электрическим разрядом», особенно в случае промаха. О тренировках пришлось забыть до начала нового учебного сезона.
Однако осенью 1962 года я решил, что мое время серьезных занятий боксом прошло по причине «преклонного» возраста. Здраво оценив ситуацию, я переключился на «самодеятельность» в виде систематических спаррингов с однокурсником Женей Шимширтом. Перчатки были куплены за свой счет. Занимались мы по утрам в университетском спортзале.
Правда, в 1970 году желание хоть ненадолго вернуться в боксерский зал появилось снова. Уверенность, что возраст не помещает, возникло после неожиданных для меня результатов в беге на средние дистанции. Дело в том, что бег меня никогда не привлекал, однако осенью 1969 года пришлось им заняться в оздоровительных целях. Благо, стадион был рядом с домом. В августе 1970 года, поддавшись уговорам руководства, я выступил на первенстве Хмельницкой области по легкой атлетике, уложившись в норматив второго спортивного разряда на дистанциях 1500 (2-е) и 3000 метров (3-е место). С такой «дыхалкой», да еще подкрепленной постоянной силовой подготовкой в служебном спортзале, подумал я, еще не все потеряно и в боксе. Так и оказалось. Подробнее об этом дальше.
Забегая вперед, расскажу о дальнейшей судьбе Г. И. Янова. Зимой 1978 года, будучи следователем КГБ СССР, я приехал в Астрахань в служебную командировку. Начальником следственной группы тамошнего управления КГБ был Вадим Титов, отличный волейболист, хорошо знавший спортивную жизнь Астрахани. На просьбу разыскать боксера по фамилии Янов, Вадим ответил: «Зачем искать! Его весь город знает. Он тренирует команду в «Динамо».
В тот же вечер, открыв двери спортзала, я услыхал знакомый гул ударов: по мешку бил Гена. Увидев меня, он ничуть не удивился, будто мы расстались вчера, а не 16 лет назад. Не прекращая работы, Гена повторил обычную фразу «Коли» Рябцева: «Раздевайся. Поработать хочешь?».
С этой встречи шесть вечеров до окончания моей командировки мы провели вместе. Геннадий познакомил меня с женой. Он, действительно, был известен многим горожанам, особенно из числа молодежи. В этом я убеждался каждый вечер. На нашем пути из зала «Динамо» к нему домой или ко мне в гостиницу его приветствовал едва ли не каждый встречный.
На мой шутливый вопрос, действительно ли его знает всё население Астрахани, Гена серьезно ответил: «Сейчас уже не всё». Далее пояснил. Недавно в окрестностях города разместили колонию-поселение для
