крайне неприятный сюрприз – новоявленное привидение не могло покинуть дворцовые стены. Впрочем, ее жажда мести была удовлетворена, и она продолжала корчиться в окне, изображая предсмертные судороги, исключительно из любви к искусству. Когда появился командор и повел хозяйку к врачу, Ирена последовала за ними в надежде увидеть что-то интересное, однако ее постигло разочарование. Промаявшись полночи в комнате со спящими, Ирена направилась к гвардейцам, зная, что уж там-то увидит нечто интересное, и не ошиблась. Утро она провела в служебном корпусе, слушая пересуды горничных и кухарок, и пришла к выводу, что жизнь призрака может быть вполне сносной.
В таком благоприятном расположении духа Ирена направлялась в покои принцессы с намерением еще немного позабавиться. Девицы играли в карты, принцесса с отсутствующим выражением лица лежала на кровати, а хозяйка сидела рядом на банкетке и пела что-то заунывно-тоскливое на старо-брельском, подыгрывая себе на лютне. Ирена взлетела, повисла посреди комнаты и стала подпевать, не сводя обличительного взора с хозяйки. Та побелела как полотно, но продолжила петь дрожащим голосом.
– Что случилось, дорогая Далия? – встревоженно спросила принцесса.
– Далия переживает, что до сих пор не смогла выполнить поручения вашего высочества, – ехидно заметила какая-то жеманная писклявая девица. Ирена подумала, что стоило бы добавить ей в суп слабительного, но с горечью вспомнила, что подобных маленьких удовольствий она теперь лишена навеки.
Принцесса строго посмотрела на писклявую девицу и уже собиралась что-то ответить, как в дверь постучали. В комнату вошел командор Рохас, который принес для принцессы письмо. Хозяйка, которая продолжала тянуть про то, что кто-то кого-то там встретил в первый раз и сразу же влюбился насмерть, посмотрела на него как-то по-особенному. То ли песня, то ли этот взгляд произвели какое-то странное впечатление на Меченого: он застыл столбом и тоже как-то странно уставился на хозяйку. Принцессе даже пришлось сказать ему, чтобы он проваливал, ну то есть, что она не смеет его больше задерживать.
Когда он ушел, принцесса развернула письмо и принялась читать. Ирена мгновенно устроилась за ее плечом. Письмо было от ейного полюбовничка. Оно было страшно длинным, как любят писать господа. Вкратце же его содержание было таково: он ( полюбовничек) страшно дорожит ею (принцессою); она осветила его тусклую никчемную жизнь божественным светом и все такое прочее, однако недавно он совершенно случайно обнаружил, что он малодушная бессердечная скотина, неспособная к подлинным сильным чувствам, и он не в силах должным образом ответить на ее любовь, а потому не достоин ее и вынужден уйти, дабы не причинять ей страданий, однако он будет помнить ее до конца своих дней…ну и всякая такая чушь.
Принцесса сидела несколько минут столбом, держа в руках записку, а потом громко зарыдала. Фрейлины повскакивали, закудахтали и бросились к ней. Принцесса продолжала голосить, не обращая ни на кого внимания. Тогда хозяйка приказала им убираться вон, и, к удивлению, Ирены, вместо того, чтобы поинтересоваться, какого рожна она тут раскомандовалась, они, немного пометавшись по комнате, выбежали прочь. Ирена, которая терпеть не могла бабских истерик, также с достоинством удалилась.
Танна Далия вернулась к себе лишь поздно ночью. Ее новая горничная, как обычно, дрыхла, и она, пройдя в спальню и усевшись перед трюмо, принялась вытаскивать из волос шпильки. Ирена повисла за ее спиной и тонким голосом запела. Хозяйка вздрогнула и повернулась к ней. С минуту она смотрела на Ирену, которая старательно выводила жалобную песню о бедной крестьянке, нашедшей свою смерть в реке, а затем вдруг сказала:
– Прекращай уже этот балаган. Чего ты хочешь от меня?
От неожиданности Ирена поперхнулась на самой высокой ноте и дала петуха; она закружилась по комнате со стонами, давая понять, что уважающий себя призрак не позволит обращаться с собой подобным образом. Хозяйка осознала свою ошибку и убавила тон.
– Я рада видеть тебя снова, – примиряюще сказала она. – Но, кажется, ты на меня обижена?
– Вы еще спрашиваете меня, – наконец, заговорила Ирена, стараясь придать голосу жуткое потустороннее звучание. – Значит, вам ни разу не приходило в голову, что это из-за вас я умерла! Я выпила ваше вино!
– Наоборот, если бы ты меня послушалась, стала бы поменьше пить и не лазила бы ко мне в шкаф, этого бы не случилось, – судя по всему, потустороннее звучание ее голоса не произвело на танну Далию должного впечатления. Видимо, она уже успела привыкнуть к присутствию призрака. Надо было вчера с ней заговорить, запоздало сообразила Ирена. Она, однако, не намерена была так просто сдаваться.
– Вы совсем не демон, – выдвинула она следующее обвинение.
– Нет.
– И не ведьма.
– Нет.
– Вы даже и не злая!
– Ну доброй меня тоже трудно назвать, – попыталась утешить ее хозяйка. Однако Ирена была безутешна.
– Зачем же вы тогда меня обманывали?
– Я не обманывала тебя, я просто не стала тебя переубеждать. Это был единственный способ заставить тебя слушаться. Ты ведь боялась только демонов.
– Выгнали бы меня и нашли бы другую горничную, более послушную, – буркнула Ирена, против воли польщеная
– Где бы я нашла такую, как ты? – усмехнулась хозяйка. – И ты нужна была мне для всяких моих тайных темных и опасных дел.
Это было, конечно, очень похоже на правду, но что-то мешало Ирене удовлетвориться этим ответом. Хозяйка страсть как любила придуриваться, и было невозможно понять, серьезно она говорит или нет. Тем не менее, Ирена твердо решила разоблачить ее.
– Вы все врете, – объявила она. – Хоть бы раз поговорили со мной по-человечески.
– Ну хорошо, – вздохнула танна Далия. – Рано или поздно ты оказалась бы на виселице или закончила жизнь в какой-нибудь подворотне, а мне не хотелось этого.
– Да что вам за дело то было? – пробурчала Ирена. – Я вас едва не зарезала.
– Ну, когда-то ты все же спасла мне жизнь, хоть и не совсем по своей воле, – она рассмеялась, но тут же вдруг сделалась необыкновено серьезной. – Мне ведь тоже пришлось хлебнуть горя, и меня когда-то так же загоняли, словно зверя… Так что мы с тобой сестры по несчастью, обездоленные и неприкаянные.
Обездоленная хозяйка, тяжело вздохнув, отвернулась, и в ушах ее закачались желтые топазы размером с мелкие булыжники. Ирена тоже вздохнула, вспомнив разом грязные таверны, кривые улочки Морени и разбитые, продуваемые ледяными зимними ветрами, дороги Арласии.
– Ладно, не будем поминать старое, – миролюбиво заявила она. В конце концов, общаться в этом дворце ей было решительно не с кем, так что стоило проявить великодушие. Когда-нибудь, при случае, она обязательно выскажет, как и собиралась, танне Далии все, что она думает о ней и расскажет, как страдала
