Музыкальная станция сменилась и весь народ одобрительно заголосил, заставляя питбулей раздраженно разлаяться на такое обилие шума.
— Эй, девчонка! Не отставай!
Услышав голос повстанца, я быстрым шагом последовала за удаляющейся толпой спасенных, которые уже двигались вдоль разложенных ящиков. Я не знала об этой части лагеря ровным счетом ничего, поэтому мне оставалось только довериться бородатому лидеру.
— Вы ракъят? — нагнав мужчину, негромко спросила я.
— Нет. Обычный повстанец.
— Вы знаете, где ближайшая деревня?
— На севере. Сначала нужно покинуть остров этого ублюдка. Там, если будем двигаться без остановок, сможем добраться уже к утру. Хотя… Женщины и старик вряд ли осилят такой опасный путь без передышки.
— Да, вы правы, но…
— Стоять! — повстанец резко вскинул руку, преграждая мне путь.
Я опешила, впившись в него глазами и только сейчас заметила яркий свет от прожектора в потуметре от нас, который мог выдать меня с потрохами.
— Не спи, бестолочь! — процедил лидер.
Я кивнула, и он дал знак идущим за нами людям остановиться. Затем он вновь обратился ко мне.
— Видала? — присвистнул он, впившись озлобленным взглядом в дальнюю точку.
Я проследила за его взглядом, и мое сердце невольно забилось чаще от жгучих воспоминаний.
Монтенегро.
Главарь пиратов стоял на эшафоте, находящемся в полусотне метрах от нас. Перед ним в ряд были поставлены на колени трое напуганных повстанцев: две женщины и… Ребенок. В руке пирата под неоновыми бликами поблескивал его любимый глок. Мужчина активно жестикулировал и расхаживал по сцене, он то смеялся, то кривил черты лица в пугающей ярости. Он остановился напротив мальчика, направил к его голове дуло пистолета и, по всей видимости, приказал тому посмотреть ему в глаза. Ребенок послушно поднял голову, и мое сердце остановилось при виде того, как он смотрел на Монтенегро: без страха перед смертью, без выражения покорности. Да этот маленький ребенок был достоин жить куда больше каждого из нас! Но Ваас уже все решил. Он уже снял пистолет с предохранителя…
— Все, идем! — как-то заботливо произнес мужчина, торопливо пихнув меня в плечо, словно не хотел, чтобы я досмотрела эту сцену до конца.
Мы быстрым шагом забежали за угол какого-то здания, и тут же за нашими спинами раздался звук выстрела.
«Как… Как я могла столько дней находиться рядом с этим человеком? С угрозой смотреть ему в глаза? Перечить и огрызаться? Жить с ним в одной комнате? Спокойно делить с ним одну кровать? Есть то, чем он кормил меня? Верить во все то, что он говорил? Как… Как я могла стать похожей на него…»
Мы зашли в какую-то забытую богом часть лагеря. Всего две небольшие хижины, между которыми находились приоткрытые металлические ворота, ведущие во тьму затуманенных джунглей, на свободу. До сюда почти не доставали блики прожекторов и шум и гам с главной площади. Это место охранялось всего лишь двумя пиратами — мужчины беззаботно рубились в карты, сидя за небольшим круглым столом. Путь к опьяняющей свободе был так близко, оставалось только решить вопрос, что делать с пиратами: нападать рискованно, ведь они были вооружены.
— Девчонка, — шепотом позвал меня повстанец. — Ты их отвлечешь, — скорее утвердил, нежели спросил мужчина, от чего все мое недоумение отразилось на лице.
— Что, простите?! — шикнула я.
Я забегала глазами по лицам пленников в поисках поддержки, но что им было дело до меня — повстанцы понурили головы и смущенно опустили глаза в пол, избегая моего вопрошающего взгляда.
— В хижине есть вход с обратной стороны. Я спрячусь там. Твоя задача всего лишь навести шуму, чтобы отвлечь их, — мужчина кивнул в сторону двух пиратов. — Примани этих свиней ко мне и считай, что они уже отбивные.
Я увидела, как забавно дернулись густые усы повстанца, когда тот усмехнулся. И, обреченно вздохнув, согласилась на рискованную авантюру. Оставалось надеяться, что меня просто в наглую не используют, как приманку, ради того, чтобы сбежать…
Я проскользнула за угол одной из хижин, присев в густую листву и выглянув из-за ржавой бочки — как и пообещал лидер, он уже оказался внутри хижины напротив и рукой дал мне знак, что можно начинать. Если бы я только знала, каким образом привлечь внимание пиратов. Возможно, я вполне бы могла наделать шуму внутри помещения, например застучать по стенам или свалить металическую посуду…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но от растерянности я не придумала ничего лучше, чем выпасть из-за угла хижины невдалеке от играющих в карты пиратов. Да, я просто упала на землю, даже сама не зная, кем притворяясь: мертвой или без сознания. Ориентироваться на то, что происходит вокруг, теперь приходилось с закрытыми глазами. Мое сердце бешено колотилось, и я боялась, что моя грудь вздымается слишком активно, и это выдаст меня с потрохами.
Реакция пиратов последовала незамедлительно — схватившись за винтовки, они резко поднялись с насиженных мест и встали как вкопанные. Затем они непонимающим тоном обменялись парочкой фраз на испанском и направились ко мне, с каждым шагом заставляя мои конечности бороться с появлением судороги, вызванной стрессом. Когда шаги стали настолько громкими, а неприятная вибрация земли под ними дошла до моего мокрого от холодного пота виска, в голове все запульсировало и пронеслась безнадежная мысль.
«Вот и конец…»
Послышалась возня, сопровождающаяся звуком глухого удара и падающего на землю грузного тела.
— Какого… — не успел и спохватиться пират, что стоял уже надо мной, когда раздался очередной удар, и возле меня рухнуло его тело.
Я распахнула глаза, ошарашенно посмотрев перед собой — рядом лежал мертвый мужчина в красной майке, и под его головой медленно растекалась лужа крови. Я отпрянула, скривившись в гримасе отвращения, и быстро поднялась на ноги, оттряхиваясь и быстро переступая через труп. Повстанец бросил на меня оценивающий взгляд и усмехнулся, что я предпочла проигнорировать, так как все мое нутро уже рвалось к воротам, ведущим на свободу.
Мы вышли за пределы лагеря, аккуратно прикрыв скрипящие ворота. На берегу, где обычно высаживались пираты, перекачивались на морских неспокойных волнах моторные лодки. Всемером мы запрыгнули в одну из них и уплыли с острова Вааса.
Чем дальше мы отплывали от этого места, тем больше мне не верилось, что этот кошмар наконец-то закончился. До самого берега я не отводила взгляд от причала, с которого мы только что покинули остров: сердце внутри сковал страх, пожирающий страх, страх того, что наш побег уже обнаружили, что сейчас на пирсе покажутся шестерки Вааса, они запрыгнут в лодки и каким-то чудом умудряться догнать нас, они повяжут нас и привезут обратно в этот ад, где их босс уже давно дожидается нас и придумал самое что ни на есть «приятное» наказание сбежавшим пленникам, которых он так презирает и всей душой ненавидит, а уже через пару часов в лагере приземлится вертолет, из которого выйдет мой гребаный покупатель и…
— Эй, девчонка.
Погрузившаяся в свои мысли я вздрогнула, когда лидер легонько толкнул меня в плечо локтем. Сфокусировав взгляд на действительности, я, все еще не веря своим глазам, наблюдала за тем, как повстанцы покидают лодку, ступают по мягкому холодному песку, затем останавливаются в ожидании остальных.
Я судорожно перевела взгляд на остров Вааса и никого не увидела, вздохнув так тяжело и одновременно облегченно, что вызвала понимающие взгляды окружающих. Сейчас из-за расстояния и ночной мглы остров Вааса казался таким маленьким. Он был словно одна горящая точка во всем океане за счет света от большого костра и бликов прожекторов. И ничего больше. Однако теперь и я знала, что один такой язычок пламени посреди всего океана способен воссоздать ад на земле.
— Выгружаемся, — скомандовал мне мужчина и протянул мощную ладонь.
Я поспешно приняла его руку и спрыгнула на берег, почувствовав приятную морскую волну на ступнях и зыблемый сквозь пальцы белый песок. Мы быстрым шагом направились в джунгли вслед за лидером, и подходя к густой листве, я невольно замедлила шаг, хватаясь за толстый ствол пальмы. Что-то заставило меня остановится, непонятное, неприятное чувство…
