Так или иначе – договариваться надо именно с этим монстром – напрямую, минуя и Грома и Кормчего, которые в данном случае – не более, чем посредники…
– И, все-таки, Гром, где она находится – Чаша? – задумчиво спросил Рогги Бур.
Гром чуть не захлебнулся, делая добрый глоток из своего кубка.
– А зачем тебе? – удивился он. – Чаша – она везде. Всюду, где есть наши ладьи…
– Но ведь есть флагман Кормчего, – возразил Рогги Бур. – Именно там собирается те, кто принимают решения.
Гром задумался. Кивнул:
– Это верно: у флагмана всегда лучше думается. Но это оттого, что там собраны наши лучшие головы, – он хохотнул, звонко постучал по металлу черепа – там, где это позволяли шипы.
– И все-таки, должно быть какое-то устройство посложнее этой кастрюли, – Поджигатель коснулся острого, покалывающего разрядами шипами.
– Может, и есть, – не стал спорить Гром. – Мы – боины, а не Кормчие. Нам не докладывают, что да как. Сказано «в бой!» – и мы идем в бой, сказано «отдыхать!» – и мы лежим, вино пьем… Но к чему ты это спрашиваешь? Ах, да…
Гром вдруг расхохотался, и вино брызнуло из его рта во все стороны. Несомненно, у Сынов Неба было чувство юмора – только весьма своеобразное.
– Я все время забываю, что ты – непростой парень, а сам вроде Кормчего! Вот и дождись его, да и спроси, чего хочешь. Хотя я бы просто расслабился и отдыхал: умереть мы всегда успеем, а когда еще разрешат пить и есть от пуза?
Это уже известно Поджигателю: есть и пить вволю Чаша позволяет перед битвой. Только продлиться это ожидание может бесконечно долго…
Рогги Бур медленно опустился на пол. Посмотрел, как проползает над головой тусклый диск планеты – и закрыл глаза.
Он обращался к Чаше.
Чем дольше он оставался «включенным» в эту странную, полуживую сеть, тем больше понимал ее суть, тем больше тайн открывалось ему.
Ведь он, наконец. понял – а точнее, ощутил – в чем тайна удивительных сверхдальних перелетов флота Сынов Неба. Похоже, те нити, что собирают их разумы в Чашу Единения, родственны внепространственному Туннелю. Тому самому, которым он не раз пользовался для тайных вылазок с Базы на поверхность Земли. И сверхдальний прыжок – к далекой туманности Аурус, а, может, и дальше – происходит благодаря симбиозу несовместимого – человеческого разума и внепространственного «ничто». Поджигатель с ужасом ощущал ту боль, что захлестывает всех до единого Сынов Неба – страшную боль, которая является неизбежной платой за чудовищное перемещение во внепростанстве.
Это совсем не похоже на прыжок умного корабля Конгломерата. Нет – это невероятная, равнодушная к чужим мукам мясорубка, фарш из человеческого тела, сознания, времени и пространства, который в итоге чудесным образом возвращает все на свои места, оставляя лишь воспоминания о столетиях проведенных в аду.
Может, оттого Сыны Неба столь презрительно относятся к вопросам жизни и смерти? Все может быть…
Мудрецы-Эстеты продали бы душу Грязному серверу и всем дьяволам всех миров, чтобы прикоснуться к тем знаниям, что свалились теперь на бывшего Поджигателя и Стратега.
Жаль, что все эти чудеса и тайны теперь мало интересуют его, сконцентрированного на одном лишь чувстве.
Месть.
Поджигатель дышал тяжело и часто. Сбивчивые мысли путались, то униженно умоляя, то назойливо требуя внимания чего-то неосязаемого, что зовется Чашей Единения:
«Слышишь ли ты меня, тварь сосущая мысли? Я отдал тебе кусок своей плоти, вывернул перед тобой наизнанку свои мысли, собственную сущность! И я требую – требую, что ты ответила мне! Не хочешь? Еще бы, ты – сила, а я жалкая букашка, единственная нервная клетка в твоем мерзком организме! Что тебе одна клетка?! А хочешь, я скажу тебе – что?! Я – самая важная для тебя клетка, и ты ответишь мне, – если только не хочешь узнать силу моего гнева!»
Дикая боль пронзила тело – от головы, сквозь позвоночник, до кончиков пальцев на ногах. Рогги Бур издал хриплый звук, упал на пол, задергался в конвульсиях, с выпученным глазами, с пеной, повалившей вдруг изо рта…
– Что такое? – недоуменно произнес Гром, и даже привстал со своего ложа. – С тобой все нормально, брат Рогги?!
Ответа не последовало. Гром осторожно приблизился к Поджигателю, склонился над вздрагивающим телом.
Рогги Бур лежал на спине, нелепо выгнувшись, уставившись в дымный купол пилотажной. На губах его блуждала нелепая улыбка.
– Ты чего, а? – поинтересовался Гром. – Помереть решил? Если так, то глупо – Сыны Неба должны погибать в бою!
– Она ответила! – исступленно-счастливо произнес Рогги Бур.
Ладья Кормчего ворвалась в ряды передового отряда прямо из внепространства. Пучки разрядов, рокочущие раскаты – и вот, оттеснив в стороны корабли поменьше, ладья проявилась в трехмерном мире. Маневр немыслимый для кораблей Конгломерата и возможный, наверное, благодаря особым, непостижимым свойствам Чаши Единения.
Рогги Бур жадно наблюдал за прибытием главаря варваров и его свиты и едва сдерживал злую насмешку: все-таки, он сумел убедить это вездесущее, всевидящее чудовище.
Осталось убедить Кормчего.
Но это не представлялось уже таким сложным делом: ведь он – всего лишь человек.
Гром лениво поглядывал на символы, мелькающие в тяжелой с виду плите – аналогу знакомой Рогги Буру панели образов. На ладьях образная информация носила вспомогательную функцию. Ее можно было бы даже назвать атавизмом: ведь всем управляла Чаша.
– Дождался ты своего, – проворчал Гром. – Кормчий пожаловал, самолично. Надеюсь, он в хорошем расположении духа и не будет…
Корабль тряхнуло – да так, что Рогги Бур, по привычке стоявший по центру пилотажной, с гордо заложенными за спину руками, повалился на пол.
– О, – Гром поднял указательный палец. – Причалил. Даже передохнуть с дороги не захотел…
Не успел Гром поведать о том, что думает по поводу излишней спешки и пренебрежением хорошим отдыхом перед доброй битвой, как раздались тяжелые шаги, и Гром заткнулся, точно прикусив язык.
В пилотажную кабину тяжелой поступью вошел человек огромного роста и на вид – чудовищной физической силы.
В природе таких людей не встречается. Поджигателю прекрасно известно, как при помощи биомеханических технологий нарастить бойцу крепкие мышцы и металлизированные кости.
Но здесь, видимо, дело в другом.
Он и сам чувствовал, как совершенно непостижимым образом исчез с тела лишний жирок, как налились мускулы, обострился взгляд, появилась в теле особая, бесшабашная злая энергия. Поджигатель не приписывал этой заслуги себе.
Видимо, все дело в Чаше. Она формирует своих бойцов, управляя их организмами, программируя их на быструю, но крайне эффективную жизнь.
Но этот выделялся даже на фоне пятерки своих сопровождающих – мрачных карикатур на перестаравшихся атлетов. Он был почти на голову выше их, шея его, как в кулаке, сжимала голову, а рукой он, наверное мог бы раздавить голову чужую. Пылающий, страстный, но вместе с тем, осмысленный и ясный взгляд поражал, приковывал лишал дара речи.
Тело его было залито броней, подчеркивающей каждый мускул, Тяжелый плащ отливал металлом – да, видимо и имел квазиметаллическую структуру.
Таков был Кормчий.
И не для того Чаша сделала вожака Сынов Неба таким, чтобы бросить в бой в первых рядах воинов – хотя, несомненно, так зачастую и происходило.
Облик его был символом – мощи, славы, смысла существования Сынов Неба.
И, глядя на него, Рогги Бур испытал сначала оторопь, а затем – ужас оттого, что осмелился потревожить этого полубога, оторвав от текущих подвигов. Даже бесстрашный Гром как-то сжался, вроде бы – стал меньше…
Но Поджигатель в очередной раз одернул себя: все это ему давно знакомо. Чаша просто манипулирует чувствами – своих и врагов. И не ему, Поджигателю поддаваться всем этим внешним эффектам.
Хотя подыграть, безусловно, стоит.
На лице Рогги Бура послушно возникли страх и почтение. У Сынов Неба не принято кланяться или вскидывать руки в салюте.
Нужно просто смотреть – глаза в глаза. И Чаша расскажет о тебе все, что нужно. А может – чуть больше, чем этого бы хотелось…
Кормчий пронзил Поджигателя взглядом – словно кочергой пошевелил угли в его душе. И сказал – громовым голосом, кокой не может принадлежать живому человеку:
– Ты храбрый воин. Хоть и желаешь СВОЕГО, а не того, что положено желать Сынам Неба…
– Чего же положено желать Сынам Неба? – кротко спросил Рогги Бур.
– Чаша знает, – сказал Кормчий. – Знает Чаша – знаем и мы. Другого воина, оказавшегося на твоем месте, с такими мыслями, я бы быстро отправил бы на излечение.
– Убили бы?
– Я? Нет. На это есть враги. Бой – лучшее лекарство от меланхолии и сомнений. Ты недавно среди Сынов – и тебе простительны многие слабости. К тому же ты сам – прирожденный воин…
– Я готов отправиться в бой прямо сейчас.
